Однако перед этим Фрейд напечатал, в примечании к одной из переведенных им книг Шарко, самое «первое сообщение» относительно новой теории истерических симптомов. Следующий отрывок заслуживает особого внимания.
Я пытался понять проблему истерических припадков каким-либо образом, отличным от просто описательного, и, изучая истериков во время гипноза, достиг новых результатов, часть из которых могу здесь упомянуть: ядром истерического припадка, в какую бы форму он ни облекался, является воспоминание, галлюцинаторное воссоздание эпизода, ознаменовавшего начало болезни. Этот процесс с очевидностью выступает в фазе так называемых страстных поз, но он присутствует также в тех случаях, когда приступ кажется состоящим лишь из моторных реакций истерика. Содержанием такого воспоминания обычно бывает психическая травма, причем думается, что данная травма вызывает истерический припадок вследствие своей интенсивности или еще такой припадок вызывает какое-либо событие, которое стало травмой посредством ситуации, происшедшей в момент этого события.
Необходимо ясно осознавать, что Фрейд интересовался психопатологией не просто потому, что такое исследование обещало дать ему новый подход к психологии, но так как с самого начала его теории в этой области переплетались с психологическими утверждениями и принципами общей природы.
Из многочисленных вкладов Фрейда в науку, опубликованных им в 1893–1898 годах, три работы имеют выдающееся значение для развития психопатологии, поэтому мы можем ограничиться их рассмотрением. Из них две работы озаглавлены «Защитные невропсихозы» а одна — «Этиология истерии». В первой из этих работ, опубликованной за год до выхода в свет «Очерков об истерии» Фрейд все еще считал, что существуют три формы истерии: защитная истерия, гипноидная истерия и ретенционная истерия. Первая из этих форм истерии, которой вскоре предстояло полностью вытеснить две другие, была той формой истерии, которой он уже тогда придавал самое большое значение. Он объяснял, что цель защиты, направленной против невыносимого представления — этот процесс он позднее назвал «вытеснением», — заключается в ослаблении этого представления посредством отделения от него аффекта и что защита достигает этой цели путем отвода аффекта в соматические каналы; для обозначения этого процесса он предложил термин «конверсия». Но даже тогда «след воспоминания» от психической травмы остается изолирован от остальной части разума и фактически может образовать ядро вторичной системы. Однако смещенный аффект может иногда возвращаться от соматической иннервации к тому представлению, с которым он был первоначально связан, и в таком случае результатом, вероятно, будет истерический припадок.
Фрейд высказал свои аргументы в пользу отвержения теории истерии Жане, то есть представлений о врожденной психической слабости, которая делает легким расщепление сознания, и согласился с высказыванием Штрюмпелля о том, что «при истерии расстройство находится в психологической сфере, где есть общая связь между телом и разумом». Объясняя истерические симптомы как отклонившуюся от нормы соматическую иннервацию, следующую за расщеплением сознания, то есть как «конверсию» аффективной энергии, Фрейд, несомненно, был уверен в связи физиологии с психологией, которую устанавливала его теория.
Вполне вероятно, что Фрейд извлек концепцию «конверсии» из своего исследования, проведенного им семью годами ранее, о природе истерических параличей. Ибо, согласно основному заключению той работы, они представляли собой скорее идеи, нежели анатомические поражения, то есть соматическая манифестация замещала нечто психическое.
В субъектах, не предрасположенных к такому соматическому избавлению от аффекта, защита от болезненного представления ведет к тому, что аффект переносится с этого представления на некоторое другое, косвенно связанное с данным представление, являющееся более терпимым, которое в свою очередь становится облечено чрезмерной величиной аффекта. Он также использовал здесь слова «сдвинутая» и «перемещенная» вместо «смещенная». Таков механизм навязчивостей.
Когда болезненное представление неразрывно связано с внешней реальностью, тогда защита от него приводит к отказу от реальности, то есть к галлюцинаторному психозу. Две другие работы, появившиеся два года спустя (1896), показывают значительное продвижение Фрейда в теоретической области. В это время он приближается к вершинам своих возможностей, хотя самые важные его открытия будут сделаны через год-два. В работе Фрейда «Еще несколько замечаний о защитных невропсихозах» на. первых страницах утверждается, что «защита» является «ядром психического механизма» психоневрозов, и Фрейд начинает называть ее «вытеснением». Эти два термина используются Фрейдом взаимозаменяемо, ибо лишь только несколько лет спустя Фрейд исследовал или, возможно, даже осознал некоторые другие виды защит, помимо вытеснения.
Здесь мы встречаем совершенно новые заключения относительно невроза навязчивых состояний. Фрейд начинает простой формулой: «Навязчивые представления неизменно являются самоупреками, которые после вытеснения возникают вновь в преобразованной форме и которые всегда имеют отношение к некоторому сексуальному действию, совершаемому с удовольствием в детстве». Затем он классическим образом прослеживает развитие событий. В первый период существует мало указаний на то, что произошло. Во второй период, в начале сексуального (психического) «созревания», которое часто преждевременно (восемь-девять лет), нет никаких самоупреков, связанных с воспоминанием (первоначально приятных) действий, однако развивается симптом первичной защиты: совестливость, стыдливость и недоверие к себе, — что в наши дни получило бы наименование «защит характера». Третий период, период внешнего здоровья, может быть назван «удавшейся защитой». Четвертый период, свойственный самой болезни, определяется как «возвращение вытесненных воспоминаний», то есть крушение защиты.
Однако вновь ожившие воспоминания и связанные с ними самоупреки никогда не появляются в сознании в неизменном виде. Навязчивое представление и замещающий их аффект являются компромиссными образованиями, составленными как из вытесненных, так и из вытесняющих представлений.
Здесь мы впервые встречаем упоминание о двух психических механизмах, которые начиная с этих пор стали важными составными частями всей психоаналитической теории: понятиях «компромиссного образования» и «возвращения вытесненного».
В этой же связи мы отмечаем два добавочных важных утверждения: (1) что вытеснение исходит от Я и (2) что не только первоначальный след воспоминания, но также и самоупреки, то есть дериваты совести, могут быть вытеснены. В течение многих лет этому последнему соображению уделялось мало внимания в психоанализе, в котором вначале занимались исследованием сексуального компонента вытесненных представлений. Неудивительно, что в течение долгого времени публика считала, что бессознательное, согласно психоанализу, состоит лишь из последнего компонента и является в действительности неким вертепом. Лишь четверть века спустя, когда Фрейд исследовал Сверх-Я, этот баланс был восстановлен, когда стало возможно говорить о том, что бессознательное содержит как элементы «высшего», так и элементы «низшего» в человеке.
Выделяются две главные формы невроза навязчивых состояний; одна форма, в которой самообвинения, смещенные со своего первоначального представления, становятся привязаны к другому связанному с ними представлению, которое более не является сексуальным; и вторая форма, в которой аффект самообвинений трансформировался в некий другой аффект, чаще всего в патологический страх. Фрейд дает описание разнообразных проявлений второй формы.
Имеет место также третья форма данного невроза, характеризуемая симптомами вторичной защиты. Эти симптомы являются различными защитными мерами, которые, когда они успешны, приобретают значение навязчивого побуждения, типичным результатом являются навязчивые действия.
