Он часто высказывал свое мнение, что мало вероятно какое-либо признание его (столь много стоивших ему) трудов при жизни, если их вообще когда-либо признают. «Никакой критик… не сможет острее меня увидеть диспропорцию между моими проблемами и решениями, и я потерплю справедливое наказание в том, что ни одна из не открытых еще областей умственной жизни, в которые я вступил первым из смертных, не будет носить мое имя или следовать сформулированным мною законам».

Может так случиться, что, возможно, лет через 50 какой-либо более поздний исследователь сделает те же открытия, и тогда его имя будет упоминаться, возможно, как имя первого пионера в этой области. По всей видимости, эта мысль абсолютно его не удручала. Что имело значение, так это возможность достижения своей цели ради его собственного удовлетворения.

По общему мнению, «Толкование сновидений» является главной работой Фрейда, той его работой, по которой его имя, вероятно, будет помниться дольше всего. Фрейд, по всей видимости, разделял такую точку зрения. Он писал в своем предисловии к третьему английскому изданию этой книги: «Подобное прозрение выпадает на долю человека лишь раз в жизни». Эта работа является превосходным образцом просветления ума, ибо открытие того, что представляют из себя сновидения, было сделано абсолютно непреднамеренно — можно сказать, случайно, — когда Фрейд занимался исследованием смысла психоневрозов.

Я спросил его однажды, какие из его трудов ему больше всего нравятся, в ответ на это он снял с полок книги «Толкование сновидений» и «Три очерка по теории сексуальности» со словами: «Я надеюсь, что вторая из этих книг вскоре станет устаревшей, так как ее положения станут общепринятыми, зато другая книга проживет дольше». Затем со спокойной улыбкой Фрейд добавил: «Кажется, такова уж моя судьба, открывать лишь очевидное: что дети обладают сексуальными чувствами, что известно каждой няньке; и что ночные сновидения в такой же степени являются осуществлением желаний, как и грезы наяву».

Нетрудно найти причину для такого общего суждения о данной книге. Это самая оригинальная работа Фрейда. Основные заключения в этой книге были абсолютно новыми и неожиданными. Это относится как к выбранной теме, а именно к структуре сновидения, так и ко многим темам, которые появились случайно. Самой важной из них является описание знакомого нам теперь эдипова комплекса, в котором откровенно показаны эротические и враждебные реакции ребенка по отношению к своему родителю. Вместе с этим идет оценка детской жизни и ее подавляющего значения для всех тех бесчисленных развитии, которые делают взрослого человека. Помимо всего прочего, эта его работа не только обеспечивает надежный базис для теории бессознательного у человека, но также дает один из наилучших способов приближения к этой «темной» области, настолько более важной в текущем поведении человека, чем его сознание. Фрейд очень справедливо назвал толкование сновидений via regia, ведущей к бессознательному. Более того, эта книга содержит множество предположений в областях литературы, мифологии и образования — его знаменитое подстрочное примечание о Гамлете является поразительным примером этого и с этих пор вдохновило многих ученых на проведение огромного количества специальных исследований.

Эта книга Фрейда является особенно исчерпывающей. Ее главная тема, исследование жизни сновидений, была выполнена с такой тщательностью, что в последующие 50 лет со времени ее опубликования ее заключения претерпели лишь минимальные изменения или добавления. Такое может быть сказано об очень немногих научных работах.

Интерес Фрейда к сновидениям восходит к раннему времени, возможно, к его детству; он всегда имел много сновидений и даже в начальные годы своей жизни не только наблюдал, но также записывал их. Всего две недели спустя после своей помолвки он писал Марте: «Мне снятся такие буйные сновидения. Мне никогда не снились те дела, которые занимали меня в течение дня, а лишь такие темы, которых я мельком касался в течение дня, а затем переходил к другим делам». Позднее это стало знакомой составной частью его теории сновидений. Годом позже он упоминает сновидение, в котором при виде ландшафта испытывает счастье. «Это сновидение, согласно составленной мною, на основании опыта, личной записной книжки для записи сновидений, означает путешествие». Эта записная книжка для записи сновидений, частые ссылки на свои сновидения и их описание в его письмах к Марте, а также ссылки на них в его ранее опубликованных трудах указывают на то, что Фрейд с самого начала приписывал сновидениям огромную важность, хотя его способ обдумывания сновидений был все еще в большой степени условным.

По всей видимости, существовали две отправные точки для заинтересованности Фрейда толкованием сновидений, так как об этих моментах он упоминает сам. Первая представляла собой тот простой факт, что, следуя за ассоциациями своих пациентов, которые постепенно становились все более и более свободными, он заметил, что они часто вставляют в них описание своего сновидения, по поводу которого они, конечно, в свою очередь, высказывали свои ассоциации. Второй отправной точкой явился его собственный психиатрический опыт наблюдений за галлюцинаторными состояниями у психотиков, где черта осуществления желания часто является очевидной.

В своем анализе сновидения, о котором мы имеем письменную запись (4 марта 1895 года, то есть до опубликования им «Очерков об истерии»), касающемся племянника Брейера Эмиля Кауфманна, Фрейд прослеживает аналогию между явным осуществлением желания в этом сновидении и в сновидении-психозе бывшего пациента Флисса, которого он ранее лечил. Это сновидение, внесенное в его книгу «Толкование сновидений», является сновидением о ленивом студенте-медике, которому (когда он не желал вставать утром) приснилось, что он уже находится в больнице. Это первое указание на теорию осуществления желаний в сновидениях. Он сообщает, однако, что еще до прекращения своего сотрудничества с Брейером, что, как мы знаем, произошло весной 1894 года, он сообщил Брейеру о том, что научился толковать сновидения.

Что осуществление скрытого желания является сущностью сновидения (мысль, о которой Фрейд уже догадывался), было подтверждено его первым полным анализом одного своего сновидения, сделанным в среду 24 июля 1895 года. Исторический момент! Это его сновидение известно под названием «сон об инъекции Ирме». Однажды Фрейд пригласил меня в ресторан замка Бельвю, и мы заняли столик в северо-восточном углу террасы, где произошло это великое событие. Когда я сказал Фрейду, что на этом месте когда-либо должна появиться табличка с надписью об этом событии, я не знал, что несколько лет тому назад Фрейд полушутливо спросил Флисса в своем письме, не думает ли тот, что когда-нибудь на этом месте будет водружена мраморная доска со следующей надписью: «Здесь 24 июля 1895 года доктору Зигмунду Фрейду открылась тайна сновидения».

Четыре месяца спустя Фрейд уверенно ссылается на подтверждение своего заключения, что осуществление желания является мотивом сновидений. После посещения Флисса в Берлине Фрейд лихорадочно переписал заново «Проект научной психологии». Он проводит важное различие между двумя фундаментально отличными психическими процессами, которые он назвал, соответственно, первичным и вторичным. Он отмечает, что первичный процесс господствует в жизни сновидений, и объясняет это относительным покоем в деятельности Я (которое в остальное время сдерживает первичный процесс) и почти полной мышечной неподвижностью; если катексис Я сократится до ничтожной величины, тогда сон будет без сновидений. Он также утверждает, что галлюцинаторный характер сновидений, который принимается сознанием сновидения, так что видящий сон верит в то, что происходит, является обратной «регрессией» к тем процессам восприятия, которые он связывает с моторной блокировкой в обычном направлении разрядки. Механизмы, находимые во время анализа сновидения, проявляли поразительное сходство с теми механизмами, которые стали ему известны при анализе психоневротических симптомов. Ему стало полностью ясно, что каждое сновидение представляет собой осуществление желания, но его попытка объяснить, почему это проявляется в замаскированной форме, не продвигает его далеко в этом вопросе. Прослеживая цепи ассоциаций, он замечает, что некоторые связи не проявляются в сознании (во время сновидения), так что сновидение часто выглядит полностью бессмысленным. Его объяснение этого явления лежит в русле физиологической экономики, имеющей отношение к относительной силе катексиса различных идей, но он явно недоволен таким объяснением. Удивительно, что он не использует здесь процесс «вытеснения», уже известный ему из области психопатологии.