А ведь и правда, что-то я расфилософствовался. Быстро найдя свою сумку и вытряхнув из нее пару десятков кожаных мешочков с «бижутерией», принялся искать нужный. Теперь я уже несколько иначе относился ко всем этим камушкам, кристаллам и жемчужинам. Искомое я нашел довольно быстро, отделив от гарнитура перстенек, я засунул в карман куртки и пару сережек. Надо будет потом поинтересоваться реальной стоимостью этих «семечек», а заодно и ценами на корабли. Помнится, в свое время мне нравилось летать среди звезд и не от кого не зависеть, так почему бы и здесь не вернуться к уже испытанному образу жизни.

Когда мы с Криксом вернулись в медсектор станции, там повисло какое-то напряженное ожидание. Все взгляды скрестились на моей скромной персоне. Вот только выражение этих взоров было совсем разное. Мора смотрела на меня обожающим взглядом, в ее глазах светилась надежда и ожидание. Лея и Кая просто с интересом и какой-то детской непосредственностью, а вот взгляд их отца выдавал алчность и неприятие всего происходящего.

Разжав кулак, я протянул ему кольцо.

— Это то, о чем вы тут говорили.

— Да, это бесспорно оно, семя нейросети Ушедших. Конечно надо провести анализы, но я не сомневаюсь. — с этими словами он легко отсоединил жемчужину от металлической оправы и положил ее в диагност. — десять минут, и мы будем знать не беспочвенны ли наши надежды.

— Папа, выведи результаты диагностики на экран, мы тоже хотим это видеть. — не терпящим пререканий голосом сказала Кая.

Через несколько минут на голоэкране появились какие-то графики, диаграммы и таблицы. Еще какое-то время в помещении царила полная тишина, а потом прозвучал немного хриплый от волнения голос Леи:

— Зародыш в идеальном состоянии. Нейросеть развернется за несколько дней без всякой помощи. Первый раз о чем-то подобном слышу.

— Да, Лея, ты права все просто идеально. Последний раз нейросеть Ушедших устанавливали человеку более полувека назад, но тогда зародыш выдал всего восемьдесят два процента функциональности, но и то медики лишь наблюдали за его развитием. А чтобы зародыш показал сто процентов функциональности, такого даже в древних летописях и то нет. Даже бытует мнение, что сто процентов это величина недостижимая даже для самих Ушедших, дескать всегда есть вероятность неблагоприятного воздействия окружающей среды и ошибок при программировании.

— Сто процентов, это плохо? — влез я в разговор профессионалов.

— Нет, Алекс, сто процентов, это очень хорошо, это максимум, на что можно было надеяться. — с улыбкой ответила Кая. — Но все равно, установку и проращивание, или развертку, нейросети, лучше всего будет провести в медкапсуле.

— Мне, что, опять в этот ящик забираться?

— Да, опять. Если ты конечно хочешь пожить побольше чем пару лет.

Невнятно матерясь и наигранно возмущаясь, я снова разделся и улегся на ложе медкапсулы. Крышка закрылась и я провалился в медикаментозный сон.

Что после этого происходило в медсекторе я не знаю, но Мора мне рассказывала. Папаша девушек сразу выпер Крикса из помещения, сказав ему, что с ним очень хочет поговорить полковник, а вот на нее почему-то абсолютно не обратил внимания. Я так понимаю, что он ее к тому времени уже воспринимал как своего сотрудника, который просто не посмеет что-то вякнуть против желаний начальника. Он даже и не догадывался насколько ошибается, подсознательно перенося свои восприятия на гордую джингарку. В общем, первое, что он попытался сделать, это изъять жемчужину нейросети из установщика, куда буквально за пару минут до этого её поместила Лея. Но на пути этой его попытки, буквально, грудью встала его родная дочь, к которой спустя пару мгновений присоединилась и Лея. Напрасно он пытался убедить девушек, что мне уже ничто не поможет, доказывал, что неизвестный науке паразит уже проник в мозг и только, непонятно из-за чего, временно отступил, что четко видно при сканировании моего мозга. Потом начал доказывать, что и самая обычная нейросеть вполне в состоянии заменить нейросеть Ушедших. Расписывал какие преференции сулит само обладание таким зародышем, а если его продать, а «дикарю» установить самую обычную, пусть и последнего поколения, то он ничего не заметит и не поймет, а потом будет поздно. Девушки стояли на своем и даже пригрозили засудить папашу, если он пойдет на подлог. Скорее всего на этом бы все и закончилось, ну не могли две девчонки долго противостоять авторитету и власти отца, если бы Мора, не сообразив, что этот человек собирается меня кинуть, не приняла в споре самое активное участие. Причем участие она приняла самым радикальным способом, тем, к которому привыкла с рождения, всосала с молоком матери и впитала с воспитанием. Она просто обнажила мой меч и почти уперла его в горло начальника медслужбы. А ведь ему очень сильно повезло, что «почти уперла», в противном случае, даже невеликих сил девушки вполне бы хватило на то, чтобы его голова запрыгала по полу как мячик. Против таких аргументов мужик ничего не мог противопоставить, только завороженно смотрел на покрытое легкой дымкой лезвие меча и боялся даже пошевелиться. Лея, воспользовавшись некоторой заминкой, одним касанием сенсора запустила программу установки. Только после этого Мора опустила меч и произнесла:

— Алекса можно убить, можно обмануть, но его нельзя ограбить. Научитесь решать свои проблемы честно, особенно с ним, и он вас еще не раз удивит.

Медик выругался и демонстративно хлопнув дверью ушел. Наблюдение за тем как разворачивалась, или все же прорастала, нейросеть взяли на себя девушки.

Но об этом маленьком эксцессе я узнал уже много позже, а в тот момент я просто спал в медкапсуле, видел странные сны, жаль, что ничего из увиденного я так и не понял, по большей части какие-то цветные пятна, резкие переходы от одного цвета к другому и тому подобная чепуха, и испытывал довольно необычные эмоции, причем точно не мои, да и вообще не принадлежащие человеку. А вокруг меня творились очень нехорошие дела. Крикс, после разговора со мной начал отфутболивать закидоны полковника, Мора, посмотрев на своего будущего начальника, тоже очень сильно засомневалась в возможности своей будущей работы с ним. Но ведь планы-то на них уже были, и никто от них не собирался отказываться. Со мной пока решили подождать, посмотреть, что будет и есть ли хоть какой-то смысл со мной возиться. Поэтому пока начали обкладывать только моих друзей. Как можно привязать человека? Правильно, самый простой и незатратный способ, это опутать их долгами, загнать в финансовую яму и поставить перед фактом. Вот этим два махинатора и занялись. Для начала они скрупулезно подсчитали все затраты на моих друзей, учли каждый картридж, каждый ватт энергии, каждую секунду работы медкапсул, пищевого синтезатора, реакторов станции и еще много и много чего. В результате суммы получились конечно же совсем не большие, по паре сотен местных кредитов, этого показалось мало, и Крикса с Морой начали соблазнять нейросетями, Базами, имплантами, навороченными комбинезонами, оружием из высококачественной стали и еще чем-то очень привлекательным и не всегда понятным для выходцев из средневекового Мира. Лея с Каей были постоянно заняты с моей бренной тушкой и ничего не знали, а даже если бы и знали, то ничего исправить не могли бы, разве что только слегка уменьшился бы финансовый долг, растущий как снежный ком, на плечах джингарцев. В общем, когда я, как меня и предупреждали, через две недели вылез из медкапсулы, меня встретили радостные и довольные Кая с лей и совсем не веселые Крикс с Морой, вчера вечером им предъявили счета для оплаты, или второй вариант подписание контракта сроком на двадцать пять лет, на рабских по сути условиях. Крикс попытался рассчитаться золотом, позаимствованным кстати у меня, но эта его попытка не вызвала ничего кроме смеха, хотя и золото у него тоже взяли, «в зачет долга». Так что, теперь он просто не знал что ему с Морой делать, одна надежда, что я что-нибудь придумаю. Все это на меня вывалили уже буквально через пару минут после того как я оделся и смог их выслушать.