— Продай его и вложи эти пятьдесят тысяч в дело.
— И получать три процента? Полторы тысячи в год? Нет, Даллас.
— Но ведь он свихнулся! Что ты будешь делать?
— Ничего… молиться. А вот что ты собираешься делать?
— Молчать. Но я ожидаю кое-что взамен.
— Что?
— Андроид должен работать на меня бесплатно.
Сбережения Вандальера начали расти. Когда теплая весна Мегастера перешла в жаркое лето, я стал вкладывать деньги в землю и фермы. Еще несколько лет, и мои дела поправятся, можно будет поселиться здесь постоянно.
В первый жаркий день андроид запел. Он танцевал в мастерской Даллас Брейди, нагреваемой солнцем и электрической плавильной печью, и выводил старую мелодию, популярную полвека назад:
Он пел необычным, срывающимся голосом, а руки, заведенные за спину, дергались в какой-то странной румбе. Даллас Брейди была удивлена.
— Ты счастлив? — спросила она.
— Я должен напомнить вам, что у меня нет чувств, — ответил я. — Все ерунда! Холодным и бесстрастным, душка…
Андроид схватил стальные клещи и сунул их в разверстую пасть горнила, наклоняясь вперед к любимому жару.
— Осторожней, болван! — воскликнула Даллас. — Хочешь туда свалиться?
— Все ерунда! Все ерунда! — пел я.
Он вытащил из печи клещи с формой, повернулся, безумно заорал и плеснул расплавленным золотом на голову Даллас Брейди. Она вскрикнула и упала, волосы вспыхнули, платье затлело, кожа обуглилась.
Тогда я покинул мастерскую и пришел в отель к Джеймсу Вандальеру, Рваная одежда андроида и судорожно дергающиеся пальцы многое сказали его владельцу.
Вандальер помчался в мастерскую Даллас Брейди, посмотрел и зашатался. У меня едва хватило времени взять один чемодан и девять сотен наличными. Он вылетел на «Королеве Мегастера» в каюте третьего класса и взял меня с собой. Он рыдал и считал свои деньги, и я снова бил андроида.
А термометр в мастерской Даллас Брейди показывал 98,1 градуса прекрасного Фаренгейта.
На Лире Альфа мы остановились в небольшом отеле близ университета. Здесь Вандальер аккуратно снял мне верхний слой кожи на лбу вместе с буквами «СР». Буквы снова проявятся, но лишь через несколько месяцев, а за это время, надеялся Вандальер, шумиха вокруг саморазвивающегося андроида утихнет. Андроида взяли чернорабочим на завод при университете. Вандальер — Джеймс Венайс — жил на его маленький заработок.
Моими соседями были студенты, тоже испытывающие трудности, но молодые и энергичные. Одна очаровательная девушка по имени Ванда и ее жених Джед Старк сильно интересовались андроидом-убийцей, слухами о котором полнились газеты.
— Мы изучили это дело, — сказали они однажды на случайной вечеринке в комнате Вандальера. — Кажется, нам ясно, что вызывает убийства. Мы собираемся писать реферат.
— Наверное, болезнь, от которой андроид сошел с ума, что-нибудь наподобие рака, да? — полюбопытствовал кто-то.
— Нет. — Ванда и Джед торжествующе переглянулись.
— Что же?
— Узнаете из реферата.
— Неужели вы не расскажете? — спросил я напряженно. — Я… Нам хочется знать, что могло произойти с андроидом.
— Нет, мистер Венайс, — твердо заявила Ванда. — Это уникальная идея, и мы не можем допустить, чтобы у нас ее украли.
— Даже не намекнете?
— Нет. Ни слова, Джед. Скажу вам только одно, мистер Венайс: я не завидую владельцу андроида.
— Вы имеете в виду полицию?
— Я имею в виду угрозу заражения, мистер Венайс. Заражения! Вот в чем опасность… Но я и так сказала слишком много.
Снаружи послышались шаги и хриплый голос, мягко выводящий:
Холодным и бесстрастным, душка…
Мой андроид вошел в комнату, вернувшись домой с работы. Я жестом приказал ему подойти, и я немедленно повиновался, обнося гостей пивом. Его ловкие пальцы дергались в какой-то слышимой лишь ему румбе.
Андроиды не были редкостью в университете. Студенты побогаче покупали их вместе с машинами и самолетами. Но юная Ванда была остроглазой и сообразительной. Она заметила мой пораненный лоб. После вечеринки, подымаясь в свою комнату, она посоветовалась со Старком.
— Джед, почему у этого андроида поврежден лоб?
— Возможно, ударился. Он ведь работает на заводе.
— Это очень удобный шрам…
— Для чего?
— Допустим, там были буквы «СР».
— Саморазвивающийся? Тогда какого черта Венайс скрывает это? Он мог заработать… О-о! Ты думаешь?..
Ванда кивнула.
— Боже! — Старк поджал губы. — Что нам делать? Вызвать полицию?
— На основании догадок? Сперва надо убедиться — сфотографировать андроида в рентгеновских лучах. Завтра пойдем на завод.
Они проникли на завод — гигантский подвал глубоко под землей. Было жарко и трудно дышать — так нагревали воздух печи. За гулом пламени слышался странный голос, вопящий на старый мотив: «Все ерунда! Все ерунда!» И увидели мечущуюся фигуру, неистово танцующую в такт музыке. Ноги прыгали. Руки дергались. Пальцы корчились.
Джед Старк поднял камеру и стал снимать. Затем Ванда вскрикнула, потому что я увидел их и схватил блестящий стальной рельс. Он разбил камеру. Он свалил девушку, а потом юношу. Андроид подтащил молодых людей к печи и медленно, смакуя, скормил их пламени. Он танцевал и пел. Потом я вернулся в отель.
Термометр на заводе показывал 100,9 градуса чудесного Фаренгейта. Все ерунда! Все ерунда!
Чтобы заплатить за проезд на «Королеве Лиры», Вандальеру и андроиду пришлось выполнять на корабле подсобные работы. В часы ночного бдения Вандальер сидел в грязной каморке с портфелем на коленях, усиленно пялясь на содержимое. Портфель — это единственное, что он смог увезти с Лиры. Он украл его из комнаты Ванды. На портфеле была пометка «Андроид»; там хранился секрет моей болезни.
И в нем не было ничего, кроме газет. Кипы газет со всей Галактики. «Знамя Ригеля», «Парагонский вестник», «Интеллигент Леланда», «Мегастерские новости»… Все ерунда! Все ерунда!
В каждой газете было сообщение об одном из преступлений андроида. Кроме того, печатались известия, спортивная информация, прогнозы погоды, лотерейные таблицы, курсы валют, скетчи, загадки, кроссворды. Где-то во всем этом хаосе таился секрет, скрываемый Вандой и Джедом Старком.
— Я продам тебя! — сказал я, устало опуская газеты. — Будь ты проклят! Когда мы прилетим на Землю, я продам тебя.
— Я стою пятьдесят семь тысяч долларов, — напомнил я.
— А если не сумею тебя продать, то выдам полиции.
— Я — ценное имущество, — ответил я. — Иногда очень хорошо быть имуществом, — немного помолчав, добавил андроид.
Было три градуса мороза, когда приземлилась «Королева Лиры». Снег сплошной черной стеной валил на поле и испарялся под хвостовыми двигателями корабля. У Вандальера и андроида не хватило денег на автобус до Лондона. Они пошли пешком.
К полуночи путники достигли Пиккадилли. Декабрьская снежная буря не утихла, и статуя Эроса покрылась ледяной коростой. Они повернули направо, спустились до Трафальгарской площади и пошли к Сохо, дрожа от холода и сырости. На Флит-стрит Вандальер увидел одинокую фигуру.
— Нам нужны деньги, — зашептал он андроиду, указывая на приближающегося человека. — У него они есть. Забери.
— Приказ не может быть исполнен, — сказал андроид.
— Забери их у него, — повторил Вандальер. — Силой! Ты понял?
— Это противоречит моей программе, — возразил я. — Нельзя подвергать опасности жизнь или ценное имущество.
— Ради бога! — взорвался Вандальер. — Ты нападал, разрушал, убивал. А теперь мелешь какую-то чушь о программе! Забери деньги. Убей, если надо!