Денис проснулся второй раз, уже наяву. Одеяло сползло на пол, видимо, он спал беспокойно. Поэтому он замерз. Кровать была пуста. Дома было тепло. Ему приснился очередной кошмар. Прошлой ночью он бы просто прижался сейчас к своей теплой Марине, и она согрела бы его как всегда. Улыбнулась бы во сне и уютнее устроилась в его руках.

Но Марины здесь больше не было. Он сам прогнал ее. Опять виноват.

И тогда на него нахлынули те же самые чувства, что он испытал после гибели Жанны.

Марина открыла глаза в своей квартире. Прошла неделя с того дня, как она ушла от Дениса. Всю эту неделю девушка провела в своей кровати, не отвечая на телефонные звонки и не подходя к двери. Кто-то приходил, стучал в дверь, звонил на сотовый. Но девушка только прятала голову под подушку, чтоб ничего не слышать, никого не видеть.

Никогда еще Марине не было так больно. Никогда. Даже тогда, когда ее, молоденькую первокурсницу соблазнил опытный ловелас, известный в институте своими любовными похождениями. Узнав о беременности девушки, он бросил ее. А беременность оказалась внематочной. Марина плохо перенесла операцию, и результате возникших осложнений, вероятность снова забеременеть была ничтожно мала.

Тогда она переживала не о том, что потеряла любовь, а о том, то у нее не будет детей из-за какого-то самоуверенного идиота.

Проплакав пару дней, Марина спрятала боль глубоко в свое сердце и приняла другую позицию. Она решила, что не любит детей и вовсе они ей не нужны. Так было проще примириться со своей бедой. Правда, врачи говорили ей о том, что возможно ей поможет лечение. Возможно, но не давали стопроцентных гарантий. Марина решила тогда, что займется этим вопросом, когда встретит человека, от которого захочет родить. А до тех пор старалась об этом не думать.

Познакомившись с Аней, привязавшись к ней, Марина поняла, что это ее шанс на полноценную семью. Ни один мужчина не будет жить с ней, зная, что она никогда не сможет подарить ему ребенка. Ведь лечение могло и не дать результатов. А у Дениса ребенок уже был. Раньше она думала, что ей не нужен мужчина с довеском. Теперь она думала иначе. Только ей вообще теперь не нужен был никто, кроме Дениса.

Сейчас, открыв глаза и посмотрев в окно спальни, Марина увидела голубое небо и яркое солнце. Похоже, холода на какое-то время отступили, и несколько дней ветер будет пахнуть весной. Хорошая погодка. Нужно выбираться из постели, из квартиры, идти на работу. Она не будет больше хандрить из-за Дениса. Она всегда будет его любить, эта любовь так долго зрела в ее сердце, что было понятно — это навсегда. Вот только не того она выбрала. Явно не того. А разве у нее был выбор? Судьба их постоянно сталкивала, сводила вместе. Наверное, чтоб посмеяться над девушкой. Очевидно, для этого.

Марина ходила в церковь почти каждое воскресенье. Когда-то в младенчестве Данька сильно заболел. Ребенку было семь месяцев, когда у него случилась инвангинация кишечника. Счет шел на часы и минуты, а родители не знали что с ним. Сначала списали беспокойство на газы и колику. Врачи посоветовали съездить в городскую больницу, чтоб удостовериться, что это, действительно, колика, а не что-то серьезнее.

В приемном покое к ним вызвали хирурга из отделения. Он, только взглянув на кричащего от боли Данила и прикоснувшись к его животику, сразу отправил их на рентген.

Данила вылечили без хирургического вмешательства, а ведь ему грозил некроз кишечника, в лучшем случае. После этого Марина в новостях увидела, что в другом городе, в другом регионе, все закончилось гораздо трагичнее. Потому что врачи не смогли эту самую инвангинацию у годовалого ребенка распознать. И тогда Марина стала ходить в церковь и ставить свечку за здравие всех своих близких.

Денис тоже ходил в церковь по воскресеньям. Но они как-то, ни разу не столкнулись. Почему же именно в этот день Марина отпустила такси и решила прогуляться по магазинам по дороге домой? Хотя, даже если бы они не встретились у церкви, их познакомили бы Катя с Алексеем в клубе. Что толку вспоминать и думать о том, что могло было быть. Уже ничего не будет. Никогда.

Марина потянулась и пошла в душ. Нужно было привести себя в порядок. Посмотрев в зеркало, она увидела, что за прошедшую неделю стала похожа на пугало: под глазами круги от слез и бессонных ночей, волосы немытые, спутанные, вид усталый, какой-то больной. Нужно что-то с этим делать.

Приняв душ, сделав маску для волос и для лица, Марина вновь посмотрела на себя в зеркало. Вроде бы ничего. Только глаза какие-то несчастные. Но тут маски не помогут. Тут даже популярные у ее мамы и ее подруг кружочки огурца не помогут. Тут ничего не поможет.

Марина вздохнула и пошла на кухню. Сварив себе кофе, девушка подошла к окну. Она вспомнила, как хотела дождаться теплых дней, чтоб свозить Анюту за город и покатать на лошадях… вернее на пони. Но на лошадок можно было посмотреть, погладить… Анечка была бы так рада… Интересно, как там она? Как Денис? Как они без нее? Девушка почему-то чувствовала за них ответственность.

Подумав, она взяла телефон и набрала номер Татьяны Васильевны, мамы Дениса.

— Алло, Марина! — услышала она в трубке. — Мариночка, как я рада, что ты позвонила, дорогая моя. Может ты мне, наконец, расскажешь, что у вас произошло?

— Здравствуйте, Татьяна Васильевна. Как дела, как Анюта? — Марина не хотела спрашивать про Дениса.

— Анечка в садике. Она пока живет у меня. Денис… Денис пьет. Аня сказала, он тебя выгнал…

— Анечка все не так поняла, Татьяна Васильевна. Никто никого не выгонял. Я сама ушла.

— Но почему?

— Мы… не сошлись характерами. — Железная причина… И очень популярная.

— Не сошлись характерами… Ну-ну.

— Татьяна Васильевна, а можно я сегодня Аню из садика заберу? Мы погуляем, посидим в кафе и я ее вам приведу.

— Конечно. Анюта по тебе скучает, Марина… И я тоже.

Девушка отключила телефон. Нет, сегодня она на работу не пойдет. Уволит ее Стас или оставит, еще один день прогула роли не сыграет. Время — три часа. У Ани тихий час, но ничего. Она попросит воспитателей ее разбудить.

Марина так и сделала, и скоро сонная Аня висела на ее шее.

— Марина, ты вернулась! Ты теперь снова будешь жить с нами?

— Одевайся, Анечка. На улице поговорим.

Она привела Аню в кафе, заказала пирожные.

— Почему ты от нас ушла, Марина? Ты нас больше не любишь?

— Люблю, Анют. Я вас очень люблю.

— Тогда почему?

— Когда ты вырастешь, Ань, ты нас с папой поймешь, я думаю.

Погуляв с девочкой немного, Марина увезла ее к бабушке и вернулась домой.

Дениса разбудило немилосердно бьющее в глаза сквозь незашторенные окна солнце и настойчивые звонки в дверь. Он открыл глаза. Сильно болела голова, и тело затекло от долгого нахождения в неудобной позе. Вчера он, как всегда, рухнул на кровать и вырубился. Он поднялся на ноги и сжал руками виски. Голова просто раскалывалась. Боль пульсировала где-то в затылке, отдаваясь в виски, темя и лоб.

Мужчина поплелся открывать. За дверью стоял Лешка.

— Денис… Привет. — Друг прошел и закрыл дверь. Денис кивнул и пошел на кухню, взял бокал и, налив воды, жадно выпил.

— С чем пришел? — спросил он, сев на стул и прикрыв глаза. — Есть таблетка от головы?

— От головы хорошо помогает гильотина, слышал.

— Смешно… Ха. Ха.

— Не смешно. Ты что творишь, Денис? Где твой ребенок?

— У бабушки. Я сейчас немного не в форме, чтоб ее воспитывать.

— И когда ты планируешь в эту самую форму прийти?

— Не знаю. Достань бутылку из холодильника, пожалуйста.

— С ума не сходи. Посмотри, на кого ты похож. Когда в последний раз брился? Зарос как геолог.

— Лех, без тебя тошно. И голова болит.

— Твоя мать звонила…

— И что? Мне она тоже звонила.

— Значит, сказала, что вчера у нее была Марина? С Аней гуляла.