Владелец зоомагазина опустил его на пол, где уже копошились другие щенки, чуть ли не вдвое превосходившие его размерами. «Оно» немедленно подскочило и завладело мячиком, которым они играли. Трое «серебристых» ринулись в контрнаступление. «Оно» замерло с мячиком во рту и угрожающе выставило лапку. Собаки отпрянули.

Тогда «оно» повернулось ко мне, как бы ожидая моего одобрения. Более того, щенок положил мячик у моих ног. Я взяла его на руки, и он начал лизать мне щеку маленьким шершавым язычком.

Владелец магазина сказал, что собака слишком молода и неизвестно, что из нее вырастет. Ей только восемь недель от роду. Вполне возможно, это будет бесформенная туша. Перед моим мысленным взором промелькнуло цветное видение Тулуза.

Этот человек, напомнила я себе, совершенно объективен. Пушистые комочки неизбежно вырастают. Нельзя позволить сбить себя с толку несколькими умильными поцелуями. Я же не собиралась покупать черного пуделя, к тому же женского пола.

– Я все хорошо обдумала и беру эту собаку.

Владелец магазина почему-то засуетился; выражение его лица и повадка претерпели странные изменения. Он сообщил, что к концу недели ожидает пополнения. Это будут изумительные серебристые щенки. Почему бы мне не подойти к концу недели? И он протянул руку за крохотным черным комочком. Я отпрянула. Щенок вознаградил меня нежным поцелуем. Я осведомилась, сколько он стоит.

Цена оказалась равной годовой ренте. Я заявила, что это немыслимая сумма. Торговец согласился и вновь потянулся за щенком. Я не отдавала. Пудель лизнул мне щеку. Мы явно оказались в тупике.

– Слушайте, леди, – проревел торговец, – у собаки на шее нет ценника. Я вам ее не навязываю. Либо вы платите, либо до свидания.

– Но это неслыханная цена за маленькую девочку.

Он выразил согласие. Тогда-то правда и выплыла наружу. Оказалось, что он действительно не собирался продавать этот экземпляр. Пуделюшка происходит из семьи, которая славится замечательным мехом. Он хотел подержать ее у себя и получить потомство. Щенки должны были принести ему солидный доход. Особенно если скрестить ее с той-пуделем. Родятся крохотные, поистине игрушечные пудельки с густой шерстью.

Я посмотрела на бедную крошку, уже приговоренную к участи королевы борделя, обреченную стать живым конвейером по производству детей для этого ужасного человека. Я вырву невинного ангела из рук злодея!

И я подняла шум не хуже базарной торговки на французском блошином рынке. Торговец домашними животными не отставал от меня. Собаки принялись гавкать, а люди – собираться в толпу. Но у меня не было выбора. Денег катастрофически не хватало, но я твердо решила не допустить, чтобы мой ангел угодил в рабство.

Торговец сбавил цену на пятьдесят долларов. К этому времени голосили не только собаки, но и канарейки. Мне все еще недоставало двадцати пяти долларов. Но я стояла насмерть.

Мой враг заявил, что имеет право заломить любую цену за такую чудесную шубку. С этими словами он попытался отобрать у меня пуделя. «Чудесная шубка» вонзила ему в руку два острых маленьких зубика. Он скостил двадцать пять долларов и выразил надежду никогда больше с нами не встречаться.

Я передала ему чек, спрятала собачку под пальто и ринулась ловить такси, чтобы отвезти ее домой. Наконец-то я нашла своего пуделя!

Разумеется, в душе я знала, что это не так. Милая крошка с неделю или больше отсиживалась в боксе, выбирая себе родителей. И выбрала!

Страха не было до тех пор, пока я не добралась до своей квартиры и не водрузила свое сокровище посреди гостиной. Тут-то тихий внутренний голос и забил тревогу: «Что же дальше?»

В самом деле – что дальше? Я только что разорвала отношения с банком «Чейз Манхэттен», закрыв счет, чтобы заплатить за чудесные три фунта мяса и шерсти, и не собиралась об этом жалеть, потому что прониклась страстной любовью к своему пуделю. А пудель – ко мне. Это все, что мне было известно.

И вдруг меня словно толкнуло.

Поскольку о нас с владельцем зоомагазина вряд ли можно сказать, что мы расстались как лучшие друзья, я не успела выяснить кое-какие жизненно важные вещи. Например, чем кормить мою любимицу и как часто это следует делать. И потом… Ирвинг! Он все еще не подозревал, какое счастье его ожидает. Как он к этому отнесется? На свою беду, я обладаю слишком живым воображением, так что явственно представила себе его реакцию.

Я решила, несмотря ни на что, позвонить владельцу зоомагазина. Пускай себе орет, я тоже не лыком шита. Этот скандал будет генеральной репетицией перед решающей схваткой с Ирвингом.

Однако начало разговора оказалось куда приятнее, чем я могла ожидать. Торговец выразил удовлетворение моим звонком и спросил мой адрес. Я поинтересовалась, зачем он ему нужен. Все-таки это Нью-Йорк, осторожность не помешает.

Он ответил:

– Разве вам не нужны ее документы? И бланк Американского клуба собаководов? Вы что же, не собираетесь ее регистрировать?

Я пробормотала что-то в том роде, что мне все равно.

– Но без регистрации в АКС вы не сможете подобрать ей достойного партнера, от которого она принесет потомство.

Потомство! А у нее еще не все зубы выросли! Какое счастье, что я вырвала мою крошку из рук сексуального маньяка!

В его голосе послышались умоляющие нотки:

– Леди, когда вы все же решите выдать ее замуж, не могли бы вы предоставить нашему магазину преимущество в приобретении щенков из помета? И очень вас прошу, не забудьте проконсультироваться с нами при выборе партнера.

Я сказала, что все это – отдаленное будущее, а сейчас меня больше всего волнует настоящее. Например, что приготовить этой сирене на завтрак?

Мне ответили:

– Сильно измельченное мясо с молочной смесью.

– На завтрак?!

– И на ленч, и на обед, и на ужин. Ее следует кормить четыре раза в день.

Значит, придется крутиться. И все-таки не стоит забывать о главной трудности. Папочка скоро придет домой. Она должна произвести на него благоприятное впечатление.

Очень важно правильно выбрать тон. К примеру, в ювелирном магазине Тиффани помещают в витрину всего один бриллиант на черном бархате – и все. Я положила свою жемчужину на диван в гостиной и поняла, что выбор неудачен: черное на черном. Пожалуй, здесь больше подойдет белое муаровое покрывало на нашей двуспальной кровати. Я отнесла пуделюшку в спальню и поместила в центре нашего ложа. Она вытянулась и перевернулась на спину, как маленькая принцесса. Она и есть принцесса! Маленькая француженка! Я моментально придумала для нее имя: Жозефина!

В следующую секунду она облегчилась прямо на муаровое покрывало.

Я приказала себе не паниковать. У нас есть чудодейственный пятновыводитель. Покрывало снова станет как новенькое. Я сорвала его с кровати и сунула в кладовку.

Мы вернулись в гостиную. Я села на стул и положила ее себе на колени.

Не столь эффектно, как белый муар, но тоже недурной фон. Через десять минут мне пришлось переодеться и всерьез озаботиться состоянием ее почек.

Спустя какой-нибудь час наш интерьер претерпел значительные изменения. Ковры были устланы газетами. Я убрала с пола тапочки, телефонный шнур и вообще все, что можно жевать. Мы с Жозефиной устроились в центре гостиной в ожидании Ирвинга, который должен был вот-вот вернуться домой и узреть все это великолепие.

Однако из всех дней он выбрал именно сегодняшний, чтобы задержаться на работе. События же развивались таким образом, что я уже начала опасаться, что Жозефина не доживет до радостной встречи.

Выяснилось, что компания для нее важнее всего на свете. Стоило мне опуститься на стул в гостиной, как она немедленно устраивалась у меня на ноге и впадала в спячку. Не проходило и двух минут, как звонил телефон и я бросалась к нему. Жозефина вскакивала и следовала за мной, время от времени делая остановки, чтобы облегчиться на случайно выглянувший из-под газет уголок ковра. Потом она снова торжественно забиралась на мою ногу и в тот же миг засыпала. Я бормотала извинения и вскакивала, чтобы замыть ковер. Жози бросалась помогать: утаскивала губку, опрокидывала кувшин с водой, играла моей юбкой. Как-то я побежала на кухню за тряпкой и в первый раз обнаружила, что ее нет рядом. Побивая все рекорды, я ринулась в спальню и успела разглядеть, как Жозефина догрызает кусочек мыла. Губки нигде не было видно, но по следам на ее мордочке я догадалась, что Жозефина воспользовалась ею для возбуждения аппетита.