И мы до глубокой ночи изучали заклятия, а затем немного поспали и с помятыми мордами пошли на занятия. Сегодня у меня была практика у Григория Григорьевича. Надеюсь, на ней не будет ничего важного, а то у меня глаза слипаются, а рот так и норовит издать громогласный зевок. Авось хоть не засну на учёбе.

Но как оказалось, заснуть мне не грозило. А всё из-за того, что я слегка опоздал и когда вошёл в полную студентов комнату для занятий, Григорий Григорьевич сразу же с ехидцей протянул:

— Поглядите-ка, кто к нам пожаловал! Сам былинный герой!

— Здравствуйте, Григорий Григорьевич, — хмуро поздоровался я с преподавателем, который всё больше напоминал мне мрачного нахохлившегося ворона. Может, он оборотень? Днём учит аристократов, а ночью — клюёт мёртвую плоть?

— Приветствую вас, сударь, — с усмешкой выдал маг и обвёл молчащих студентов тяжёлым взглядом. — Ну, кто желает послушать правдивый рассказ о битве на Безымянном поле?

Мои одногруппники сразу же оживлённо загомонили. Дескать, давай, мы не против, а очень даже за. Только Столетова сидела с недовольной миной на костлявом лице, а потом недовольно заявила, привстав со стула:

— Господин преподаватель, но рассказ сударя Корбутова явно займёт много времени. А как же наше занятие? Мы же сегодня должны изучать противодействие летающей нежити.

— Сударыня, вот Иван, как очевидец, и расскажет вам о том, как воевать с крылатой нежитью, — проронил Григорий Григорьевич и махнул ей рукой. Мол, присаживайся, надоела уже. Студенты же недовольно посмотрели на неё. И Столетова, густо покраснев, вернула зад на стул и сжала губы до двух белых ниточек. Кажись, ей впервые пришлось ощутить на своей холеной шкуре общественное давление. Вероятно, дурочка ещё не поняла, что теперь большая часть студентов и преподавателей будут на моей стороне.

Меня же сия ситуация заставила победно улыбнуться. А потом я встал возле доски и принялся рассказывать о битве на Безымянном поле. И хоть рассказчик из меня был аховый, я всё равно сумел завладеть вниманием людей. В этом мне помогли ещё очень свежие воспоминания о той битве и акцент на особо драматичных местах. Когда я упомянул смерть старика Щербина, некоторые девушки из группы начали шмыгать носами, едва не плача. Парни же сурово качали головами, отдавая должное павшему герою. Даже Григорий Григорьевич не остался равнодушен. Он упомянул, что был знаком с Щербиным.

Ну а когда я закончил свой рассказ, студенты принялись аплодировать мне, не жалея ладоней. Столетова тоже присоединилась к овациям, но её глаза при этом были злые-злые. Я же благодарно кивнул одногруппникам и уселся на своё место, чувствуя, как в груди клубятся эмоции, словно мне заново довелось пережить тот бой. Надо бы успокоиться, а то у меня аж кончики пальцев подрагивают.

Тем временем преподаватель откинулся на спинку стула и сказал:

— Ну-с, дорогие студенты, надеюсь, вы поняли, что такое сражение с нежитью. А теперь давайте поговорим о предстоящем турнире первокурсников, а именно — о магических дуэлях.

Естественно, никто не был против, так что Григорий Григорьевич принялся рассказывать нам о магических дуэлях и подытожил он списком из пятнадцати заклятий на основе магии смерти. Мы должны были выбрать из этого списка лишь по пять заклятий, коими будем пользоваться во время дуэли. Так что участники соревнований, в том числе и я, призадумались.

Но уже на следующем занятии, последовавшим за этим, мы все подошли к Григорию Григорьеву, сообщили ему о своём выборе и получили заклятия. После этого преподаватель настоятельно рекомендовал всем нам отправиться в зал и поработать там с новыми заклятиями.

Я внял совету Григория Григорьевича и сразу после занятий шустро помчался в магический зал. Мне надо было опередить других студентов, жаждущих поиграться с магией, ведь количество залов ограничено, а с этого семестра ещё и первокурсников допустили в оные.

Но несмотря на свой галоп, я всё равно опоздал. Все залы оказались заняты. И мне пришлось записывать своё имя в специальный листок и ждал очереди среди других студентов, которые заполонили холл.

Я с трудом протолкался к кадке с декоративным деревцем, прислонился плечом к стене и стал ждать, слыша обрывки сотен разговоров, которые вели студенты. Конечно же, все обсуждали турнир, напоминая растревоженных пчёл, гудящих в улье.

А самое странное случилось чуть позже. Я вдруг с удивлением заметил в холле Шурика. Что он здесь забыл? Со столовой перепутал? Братец же отказался участвовать в турнире. Его не прельстила ни одна дисциплина. А сейчас он с раскрасневшейся, потной физиономией рыскал взволнованным взглядом по сторонам, словно кого-то искал. Я на всякий случай помахал ему рукой. Он тотчас заметил меня, обрадованно улыбнулся и толстозадым козликом примчался ко мне. Отдышался немного и приглушённо произнёс, чтобы не услышали окружавшие нас люди:

— Наконец-то я тебя нашёл…

— …Да я и не терялся, — с ухмылкой вставил я, сложив руки на груди.

— А-а-а, — раздражённо махнул он рукой. — Опять ты со своими шутейками. Сейчас не время для них. Всё очень серьёзно. Дело жизни и смерти.

— Что стряслось? — тотчас посерьёзнел я, впившись в круглое лицо брата напряжённым взором. Ох, как мне всё это надоело…

— Анна-Мария, — прохрипел Шурик и торопливо расстегнул верхнюю пуговичку рубашки, которая красовалась под его тулупом. Потом он дёрнул в сторону воротник, впивавшийся в шею, и, заикаясь, добавил: — Она… она предложила мне прогуляться. Сама. Сегодня.

— Тьфу ты ё! — сплюнул я, почувствовав громадное облегчение. — Напугал! Я уж думал, что убили кого или посадили. А тут всего лишь девушка… Кстати, напомни-ка мне, кто такая эта Анна-Мария? А! Не утруждайся. Я уже сам вспомнил. Это та юная пышечка, которая была у Корсаковой и запала тебе в душу?

— Она, — подтвердил братец. И его щёки покраснели ещё больше. — Вот о чём мне с ней говорить на прогулке? Она же умная.

— Да где она умная, раз с тобой связалась? Шучу, братан, шучу, — весело произнёс я, глянув на оскорбившегося Санька. — Слушай, если ты не знаешь о чём с ней поговорить, то сперва обсуди с ней погоду, а потом вводи в беседу Повелителя, Императора и турнир первокурсников — эти темы сейчас в тренде, в смысле популярные. Вы сможете несколько часов обсуждать их.

— Спасибо, Иван! — обрадовался парень и крепко обнял меня.

— Э-э-э, потише, перестань! На нас же люди смотрят, — торопливо пропыхтел я и отцепил от себя клеща по имени Шурик. — Это ещё не всё. Слушай дальше. Чую, Анна-Мария обязательно начнёт расспрашивать тебя о твоих братьях. Если она всерьёз рассматривает твою кандидатуру на роль ухажёра, то ей обязательно надо узнать, что из себя представляют твои ближайшие родственники. Так вот ты ей скажи, что Илья — правая рука князя Савёлова, Алёшка — успешный предприниматель, а я — ну ты и сам знаешь, что у меня блестящее будущее.

— А я что? — спросил Шурик и захлопал глазами, ожидая услышать от меня описание его заслуг и перспектив.

— А ты — просто большой молодец, что умудрился родиться в такой успешной семье, — совсем развеселился я. — Ладно, ладно, не смотри на меня, аки волк плюшевый. Скажи своей зазнобе, что мы все приходим к тебе за мудрым советом, потому что ты самый умный среди Корбутовых. И тут ты можешь выдать особо зубодробительную математическую формулу. Гарантирую, Анна-Мария будет сражена наповал.

Вскоре немного ошалевший от моих напутствий Шурик поскакал готовиться к знаменательной встрече с Анной-Марией. А я подумал, что эта девчонка, кажется, совсем не проста. Она решила прибрать к рукам одного из Корбутовых, пока им не заинтересовалась какая-нибудь другая прозорливая дворянка из не особо родовитых и богатых. Конечно, Анна-Мария вряд ли сразу же будет намекать на какие-то серьёзные отношения. Скорее всего, она вместе со своей семьёй понаблюдает за тем, куда вскарабкается наш род, а уж потом они будут делать соответствующие выводы: надо ли им родниться с нами или нет. Надеюсь, если всё же последует отказ, то он не разобьёт сердце чувствительному Шурику. А что до расчётливости Анны-Марии в плане выбора суженого, так тут всё высшее общество устроено подобным образом. Чего уж греха таить.