В Секторе будут действовать более жесткие требования к информационной открытости: помимо стандартного набора документов, сведений и информации компания будет обязана предоставлять инвесторам через биржу ряд дополнительных документов, включая бизнес-план, инвестиционный меморандум, корпоративный календарь, раскрывающий для инвесторов годовой событийный ряд фирмы-эмитента.
Когда же начнется другая жизнь, повеселее?
– Когда мы по-настоящему будем интегрированы в мировую экономику. Когда заграница станет для нас не только местом туризма и отдыха. Связи должны быть такого уровня, чтобы когда у меня возникает идея, я мог позвонить другу в Лондон, знакомому в Индию, и сразу все с ними решить.
Неужели сейчас нельзя позвонить?
– Можно, но связи не столь глубоки. Один американский знакомый мне говорил: знаешь, почему у тебя ничего не получится? Потому что мы с тобой не ходили в один детский садик.
С этой точки зрения важнейший фактор – диаспора. Российская диаспора должна работать на укрепление наших позиций на мировых рынках. Пока она работает очень слабо. Девять лет прожив в Германии, я могу сказать, что люди часто уезжают из России именно для того, чтобы раствориться в новой нации, новой стране. А благодаря чему поднялась Индия в программной индустрии? Благодаря диаспоре. Каждый индус, работавший в американской фирме, приведет на этот рынок трех индусов. То же самое – Израиль. Колоссальная поддержка диаспоры, в том числе на Уолл-стрит. Вот почему в стране такой мощный сектор хайтека. Хотя начинался израильский хайтек с притока научной интеллигенции из СССР. Эти люди привозили с собой в голове очень много, и за небольшие деньги (средний объем проекта был 200–300 тысяч долларов) они создавали весьма продвинутые вещи. Про китайскую диаспору я уж и не говорю. Нашим офшорным компаниям трудно интегрироваться на Западе, потому что в крупных корпорациях, с которыми они хотят сотрудничать, уже работает куча китайцев, куча индусов, куча поляков, куча ирландцев. Между прочим, Ирландия в офшорном программировании тоже имеет солидную долю. За счет чего? Огромный процент американцев – ирландцы по происхождению.
Причем совершенно ясно, что дело не в национальных предпочтениях. Диаспора – это мощный механизм включения личных связей, без которых не бывает бизнеса. В первую очередь – информационных связей.
Открытость на бирже – тоже информационный механизм?
– Конечно, причем важнейший. Акции на бирже, связанные с этим отчеты – одна из самых правильных форм, в которой компания может предоставить информацию о себе. Когда такие данные о наших компаниях можно будет получать без проблем в любой точке мира – тогда и будут в нас вкладывать. Нам нужно научиться трем вещам: рассказывать о себе всему миру на понятном языке – раз, слушать, что тебе предлагают, что о тебе говорят – два, и пытаться это делать – три. Фондовый рынок – это один из способов рассказать о себе людям, которые хотят получить прибыль. Между прочим, я – даже не как финансист, а как технолог – часто читаю отчеты публичных компаний. Это очень помогает понять уровень технологий, перспективные направления.
Кто будет давать деньги на IPO компаний в создаваемом секторе – наши банкиры и фонды или западные тоже?
– Любой инвестор, хоть из США, хоть из Гонконга, может купить эти акции здесь. Многие наши компании делают роуд-шоу по всему миру, привлекая инвесторов: Европа, Америка, обязательно Япония, обязательно Сингапур, Гонконг. Маленьким фирмам это трудно, но ведь есть же Интернет, можно провести дистанционную конференцию с кем угодно. Нужно просто не бояться этого делать. Нужно рассказывать о себе, стучаться во все двери. Более того, двери-то все открыты.
Вы хотите привлечь именно российские деньги?
– Это не принципиально, хотя в России сейчас колоссальное количество денег. «Матрасные» деньги населения. Деньги пенсионных фондов, госфонды. Нынче много пишут о государственном венчурном фонде, о разных его концепциях. Я считаю, что если им будет управлять вертикаль госчиновников – на хороший результат надежды мало. Гораздо лучше, если все будет делаться открыто, на фондовой площадке. Там, где известно, что вот этой компании (причем каждый может посмотреть ее документы, структуру собственности, фамилии людей, которые стоят за этой компанией, и т. д.) вот этот госфонд дал вот столько денег (с точностью до копейки). Тогда всем будет понятно, куда в конце концов пошли средства, какой принесли результат. А главное, как оценивают этот результат другие, кто тоже вложил деньги в компанию, – частные фонды, частные инвесторы.
Это и есть перемешивание денег?
– Да. Деньги из разных источников нужно перемешивать. И всем вместе – бирже, компаниям, государству, профессиональным инвесторам, то есть рынку, – оценивать результат.
Какие же планы у правительства насчет венчурного фонда?
– Это нигде не написано! Указаны только приоритетные направления, которые он должен поддерживать. О том, куда реально пойдут деньги, информации мало, к тому же в основном она лоббистская, закрытая. Позиция министра Германа Грефа в этом вопросе мне лично нравится больше других, потому что он тоже за перемешивание денег.
От инвестиций в хайтек все ждут прорывов: вот появится инновационный кластер – и бабах! – через пару лет вырастет еще одна «Майкрософт». А этого все нет и нет.
– Не ждите чудес. Процесс будет очень длительный, тяжелый. Взрывов, революций не будет. Пока у нас есть альтернатива – все та же пресловутая труба! – лучшие кадры не захотят от нее отрываться. С другой стороны, я не считаю, что людей надо любой ценой загонять в инновации. Нужно просто бизнес строить современно. А уж современный бизнес сам создает потребность в инновациях.
Кого же вы хотите вытащить на вашу новую биржевую площадку?
– Мы будем двигаться туда, где «растет». А растет сейчас многое, куда ни глянь (показывает вокруг, на вывески компаний и магазинов, выходящих в зал нулевого этажа комплекса «Новинский» на Садовом кольце, где проходит наш разговор). Почему до сих пор не стала публичной компания «ION»? Почему еще не публичная «Пони-экспресс» (курьерская доставка грузов), почему так мало публичных турагентств? Где публичные девелоперы, которые сейчас строят целые сети торговых центров? Сегодня это средние, иногда малые компании, но они растут очень быстро.
«Мы подождем!» – вот идея многих таких компаний. А за нею – миф! Очень вредный миф, что IPO нужно делать тогда, когда ты уже стал большим. Это полный бред. Бизнес высоко оценивается как раз в начальной стадии роста. Если он уже прошел часть своей «экспоненты», за счет чего будет высокая оценка? Она может быть только за счет ожиданий прекрасного будущего. Поэтому нужно делать раннее IPO, раннее вхождение инвесторов. Да, для маленького проекта трудно найти инвесторов, потому что они не готовы вкладывать деньги небольшими порциями. Но эта проблема решается. Для этого, собственно, и создаются биржи.
В интервью Юданова «Компьютерре», о котором я упоминал, приведен ряд примеров компаний взрывного роста. И таких направлений – десятки. Не фирм, а целых направлений. Секторов, кластеров роста очень много. И это не результат нескольких последних лет. Просто прошел общий шок от развала, люди оправились, они в хорошей форме, многие понимают бизнес не хуже, чем на Западе.
Сейчас главное – ценить каждую технологическую цепочку, лелеять каждый механизм взаимного усиления бизнесов. Чтобы они были собраны вместе и друг другу помогали. Вот на этом надо сосредоточиться, каждый день этим заниматься. И еще раз повторю: нужна открытость информации. Чтобы деньги могли выбирать. Чтобы проекты могли быть оценены не словами и призами, а деньгами.
Когда планируете открыть ваш Сектор?
– В нынешнем году. Первые компании, которые в него придут, скорее всего получат наилучшие результаты – опыт об этом говорит. И не надо бояться раскрывать информацию о себе. Государство (в лице Минэкономразвития) готово надежно защищать такие компании от возможных козней со стороны чиновников на местах, да от кого угодно, кто будет мешать. Все хотят, чтобы как можно быстрее появились истории успеха в этом секторе.
