– Твари, о которых я тебе рассказывала, мургу, побывали здесь. Они приходят с юга, морем. Возвращайтесь на север, спасайтесь.

– Мастодонт пришел оттуда. – Керрик махнул в сторону деревьев за дюнами. – Видишь следы? Два или три дня назад. Пусть они передадут наши вещи и возвращаются.

Видя мертвое тело мастодонта, спорить было невозможно.

– Мы уходим, – ответил Калалекв, не скрывая страха в голосе. – Мы уходим на север, ловить рыбу, кормить паукаруты. Плывите с нами, иначе мургу убьют и вас.

– Мы должны остаться.

– Тогда мы вернемся за вами. На это место. Прежде чем наступит зима. Надо ведь ловить рыбу. И вы возвратитесь с нами.

– Пойми, мы не можем этого сделать. Наше место здесь. А теперь плывите, быстрее.

Армун стояла на берегу около скромной груды пожитков, прижимая к себе мальчишек. Поймав ветер, иккергак быстро двинулся вдоль побережья. Расставаясь, парамутаны припомнили свои правила приличия, и их громкие шутки и смех еще долго доносились до тану сквозь шум волн.

Ортнар медленно двинулся вперед, тяжело опираясь на копье. Взвалив вещи на плечи, остальные пошли по его следам и догнали охотника на лесной опушке. Ужасное зрелище было прискорбно знакомо всем, кроме четырехлетнего Арнхвита, в страхе безмолвно цеплявшегося за руку матери.

Покосившиеся шатры, распростертые тела, мертвый мастодонт.

– Саммад Сорли. Они шли на север, – мрачно произнес Ортнар. – Прошлой осенью мы встретили их, когда саммад шел на юг. Почему…

– Ты знаешь, почему, – перебил его Керрик голосом столь же безысходным, как и окружающая картина. – В городе что-то случилось. Надо идти туда, узнать…

Он умолк, заслышав в лесу звук, который все тану знают от рождения, – рев мастодонта. Керрик бросился к нему мимо останков саммада по ясно обозначенной сломанными сучьями тропе. Во время нападения мастодонты убежали. Перед Керриком лежала бездыханная туша, за нею другая. Он остановился, прислушиваясь, и вновь услышал трубный зов, теперь уже ближе.

Стараясь не делать резких движений, он двигался в сгущающейся темноте, пока не увидел зверя. Керрик тихо позвал его. Заметив его, мастодонт негромко заворчал и приподнял хобот.

Когда зверь шевельнулся, Керрик заметил за спиной у него девочку, жавшуюся к стволу дерева. Испуганное, залитое слезами личико… Ей было лет восемь, не более. Успокаивая ребенка и зверя словами, Керрик подошел поближе и подхватил девочку на руки.

– Дай сюда. – Вышедшая из-за деревьев Армун отобрала у него ребенка.

Стало слишком темно, чтобы продолжать путь. Они остановились под деревьями, поджидая отставших. Мальчики оказались близко, а еле ковылявший Ортнар сильно отстал.

– Без огня, – сказал Керрик, – мы не узнаем, куда они ушли. Если они приходили с суши, то могут быть неподалеку.

Девочка наконец заговорила, но Армун так и не сумела чего-нибудь добиться от нее. Звали ее Даррас. Она ушла в лес и как раз присела под кустиком, когда все закричали. Она растерялась и не знала, что делать, потому и осталась в своем укрытии. А потом она обнаружила мастодонта и осталась возле него. Она была голодна. Почему саммад шел на север, Даррас тоже не знала. Она просто набросилась на холодное мясо и, насытившись, уснула.

Сказать было нечего, наконец Керрик нарушил молчание:

– Утром я проверю, нет ли следов иилане", впрочем, они наверняка уже ушли отсюда. Если так – мы отправляемся на юг, к озеру, где я оставил двух самцов-мургу. Если они живы, мы возьмем их стреляющие палки. Там много пищи, можно будет остановиться. А я должен узнать, что случилось в Деифобене. И мне придется пойти туда одному, а вы останетесь у озера.

– Так и будет, – мрачно сказал Ортнар. – Или саммады там, или их нет. Надо узнать, что случилось.

Утром, тяжело опираясь на копье и хромая, Ортнар отправился выслеживать иилане". Керрик хотел пойти сам, но понимал, что рослый охотник гораздо лучше его разбирается в лесных следах. Пока Армун кормила детей, он вырезал длинные и прочные шесты для травоиса, связав их взятыми из поклажи ремнями. Когда он примеривал волокушу к мастодонту, вернулся Ортнар.

– Они пришли с моря, – проронил он, устало опускаясь на землю. Осунувшееся от боли лицо было покрыто бисеринками пота. – Я нашел, где они вышли из моря, – там они устроили засаду, и саммад попал в нее. А потом они вернулись в море.

Керрик поглядел на небо.

– Пока мы не на юге, можем считать себя в безопасности; сразу после сражения их птицы не будут летать здесь. А теперь пошли. Пройдем на юг, сколько можем, прежде чем придется идти по ночам.

– Совы… – проговорила Армун.

Керрик кивнул.

– Да, лучше идти ночью. Рапторы летают высоко и видят больше. Больше мы ничего не можем сделать.

Миновав останки саммада, они ступили на тропу, по которой и отправились на юг. Арнхвит бежал за тяжело шагавшим мастодонтом и, считая происходящее отличной забавой, время от времени останавливался в восхищении перед очередной дымящейся кучей помета. Еще не пришедшая в себя от потрясения, Даррас молча шагала рядом с Армун. Арнхвиту наконец надоело идти, и он вскарабкался на травоис, девочка скоро присоединилась к нему. Харл в свои тринадцать лет был уже достаточно взрослым и шагал вместе со всеми.

Ортнар отказался ехать на травоисе, хотя беспалая нога постоянно беспокоила его. Он охотник, а не дитя. Керрик только раз предложил ему, но, услышав резкий ответ, больше не говорил об этом. Перед полуднем заморосил мелкий весенний дождик, постепенно превратившись в ливень. Скользя в раскисшей грязи, Ортнар отставал все больше и больше и наконец исчез из виду.

– Надо подождать его, – сказала Армун.

– Нет, он охотник, он горд. И потому сам сделает все, что нужно.

– Охотники глупы. Я бы ехала, если бы у меня болела нога.

– Я тоже. Но я только наполовину охотник, а мургу не ходят понапрасну.

– Ты не мараг, – возразила она.

– Нет, но временами мои мысли бывают похожими на их мысли. – Улыбка исчезла с его лица, с несчастным видом он шагал под дождем. – Где-то они бродят, что еще творят? Что-то ужасное. Нужно выяснить – придется идти в город.

Керрик не хотел делать привала в полдень, но Армун настояла – ведь Ортнара они не видели с самого утра. Пока она готовила еду, он нарезал сосновых ветвей, чтобы укрыться от холодного ливня. Харл принес воды из ближайшего ручья, и они принялись за еду, старательно запивая мерзкое мясо. Керрик так и не справился со своим куском и выплюнул его. Надо бы поохотиться, добыть свежего мяса и поджарить его. Дичи он не заметил, но она должна быть повсюду. В лесу что-то шевельнулось, и Керрик схватил свой лук со стрелами, но это оказался Ортнар. Хромая, он медленно подошел. Через плечо была переброшена связка битых лесных голубей.

– Подумал – хорошо бы свежатинки… – Задыхаясь, он опустился на землю.

– Давайте сейчас съедим их, – предложил Керрик, с тревогой глядя на осунувшееся лицо Ортнара. – Сейчас можно развести костер: под дождем дым никто не заметит. Харл, ты знаешь, как искать сушняк. Принеси-ка.

Армун ощипывала птиц, Даррас неумело, но старательно помогала ей, Керрик развел костер. Даже Ортнар заулыбался, почуяв запах; птичьи тушки обжаривались на деревянных палочках. Мясо еще было наполовину сырым, но тану не могли уже ждать. Так надоела мерзлая рыба и вонючее мясо.

Вскоре от птиц остались только хорошо обглоданные косточки. А люди, согревшись и набив животы, с новыми силами отправились дальше. Ортнар поначалу шел со всеми, но вскоре он вновь стал отставать и опять пропал из виду. Дождь прекратился, и сквозь тонкие облака проглянуло солнце. Поглядев на небо, Керрик решил сделать привал пораньше. Надо, чтобы больной охотник еще до темноты догнал их. И когда они добрались до поляны, окруженной редкими дубами, он решил остановиться возле ручья неподалеку.

Сооружая из сосновых ветвей укрытие на ночь, Керрик на какое-то время отвлекся. Ортнар не появлялся.