На знакомом лифте мы спустились на первый этаж, спокойно миновали пункт охраны и вышли на улицу. Я даже остановился на минуту, глядя на поток машин, разворачивающихся на площади, на окружающие нас дома. Полной грудью вдохнул давно забытые городские запахи. А ещё немного сбивало с толку обилие людей, входящих и выходящих из высоченного здания НИИ. Дмитрий Игоревич подогнал машину прямо ко входу. Это был красивый внедорожник, высокий и выглядевший солидно, с просторным салоном и электронной приборной панелью.

— Хорошая машина, — я с любопытством принялся разглядывать салон. — Дорогая?

— Не дешёвая, — улыбнулся он. — На такую в обычном научном отделе не заработаешь, но у нас служба связана с больши́м риском, поэтому и зарплаты выше. Там, в бардачке, мой старый телефон, я вчера сим-карту купил для тебя, пользуйся, не стесняйся.

Пока машина тронулась, я достал из бардачка чёрный телефон со стеклянным экраном. Как планшет у профессора, только в миниатюре.

— А как пользоваться?

— Да там всё просто, кнопку сбоку нажми, он включится, — не отрываясь от дороги, сказал Дмитрий. — Снизу две кнопки, зелёная — звонить, красная — звонки сбрасывать. А остальное не трогай пока. С такими телефонами и трёхлетние малыши разбираются, так что осилишь, не переживай.

Пока я разбирался с этой хитрой штукой, машина выехала на широкий проспект и помчалась на запад.

— Я твоё личное дело почитал, — сказал Дмитрий. — Ты же с отцом жил?

— Да, мы с ним вдвоём жили, — кивнул я.

— После того, как ты пропал, он женился во второй раз. В две тысячи третьем году. У него сейчас семья, жена и две дочери. Младшей — десять лет, старшей — шестнадцать. Твои сводные сёстры, получается. Мы сейчас как раз к нему домой едем, я уже звонил, предупредил. Ты поговори с ними… В общем, не знаю, как сложится, но если что, то можешь у меня пожить. Квартира большая, есть свободная комната, не переживай. А вот про общежитие, гостиницу или прочее, даже не думай, мой тебе совет. Людей, которые только что вернулись оттуда, одних оставлять не рекомендуется. Срывы и острые психозы, даже попытки суицида.

— Я слишком себя люблю, чтобы на подобное разменивать жизнь, — отозвался я, пытаясь понять, как работает телефон. Нашёл записную книжку с десятком номеров, включая сотовый телефон Дмитрия и номер со странной надписью «контора». — Занятная штука…

Надо сказать, что Москва за двадцать лет изменилась. Не так кардинально, как может показаться, но существенно. Появилось много жилых высоток, заменивших старые пятиэтажки, в том числе и в нашем спальном районе. Я даже испугался, что и наша с отцом двушка уже не на четвёртом этаже, а на каком-нибудь десятом или пятнадцатом. Но нет, старые домики стояли всё там же, разве что прилегающую территорию облагородили, построив детские и спортивные площадки.

Дмитрий Игоревич ориентировался по электронной карте на приборной панели. Она показывала схему города и маршрут жирной жёлто-зелёной линией. Смотришь на неё и веришь, что попал из дремучего прошлого в будущее. У нас о таком только мечтали. Интересно, а автопилоты на машинах уже есть и не отобрали ли роботы у таксистов работу?

— Вы подождите у подъезда час, — попросил я, когда машина остановилась напротив нашего подъезда. — Я не буду задерживаться, наверное.

— И зря. Вы за час и не поговорите толком. Давай так, я сейчас в контору поеду, а ты позвони, как освободишься. Здесь ехать двадцать минут, плюс-минус, в зависимости от пробок на дороге.

Он ободряюще хлопнул меня по плечу, показал большой палец. Странный дядька, но сразу видно, что добрый. Я вышел из машины, захватив спортивную сумку, где оставался запечатанный комплект белья и мягкое полотенце. Всё моё имущество на данный момент. Не густо, ничего не скажешь. Интересно, есть ли где-нибудь могилка с моим именем, или отец никогда не терял надежды? Глубоко вздохнув, направился к подъезду. Входная дверь должна была запираться на кодовый замок, но кто-то подложил пластиковую бутылку под неё, чтобы не закрывалась.

Поднявшись на четвёртый этаж, я остановился перед нужной квартирой. Раньше здесь была старенькая дверь, обитая тёмным дерматином, а сейчас установили железную, с деревянными вставками и аж тремя замочными скважинами. Пару раз вздохнув, позвонил. Сердце быстро колотилось и никак не хотело успокаиваться. Буквально через несколько секунд дверь открыла приятная женщина лет сорока пяти, в домашнем летнем халате.

— Здравствуйте, — улыбнулся я. — Меня зовут Василий, я… Роман Игнатьевич дома?

— Василий? — уточнила она, затем отступила. — Проходи, мы как раз о тебе говорили.

В коридоре появился отец, сильно постаревший, но улыбающийся всё так же, как и двадцать лет назад. Из-за его спины выглянула красивая девочка лет десяти.

— Привет… — всё, что я смог произнести, так как в горле встал ком, а глаза защипало.

Москва, двадцать четвёртое августа, восемь часов вечера

Августовский вечер выдался жарким. Сидя на качелях детской площадки, я думал о том, что хорошо возвращаться домой. От этого на сердце становится тепло и приятно. Я не видел отца десять лет, а он меня все двадцать. Признаюсь, что был рад его новой семье, красавицам дочкам и умнице жене. Меня встретили тепло, накормили и расспросили, как добрался. Долго удивлялись, что мне всего двадцать четыре года. Отец даже прослезился, чего за ним я не замечал раньше. Мы с ним выпили по тридцать грамм дорогого виски за встречу и несколько часов просто разговаривали. Мне вполне искренне предлагали остаться, даже раскладушку нашли, но я отказался. Им вчетвером в двухкомнатной квартире тесно, и я не хотел мешать. Наврал, что мне и квартиру уже выделили служебную, и с работой у меня всё отлично, и зарплата большая. Пообещал приехать в следующие выходные.

На дороге к дому сверкнули фары знакомого чёрного внедорожника Дмитрия Игоревича. Подхватив сумку, направился к нему.

— Как прошло? — спросил он, когда я сел в салон.

— Хорошо. С отцом поговорил, с сёстрами познакомился. Великие демоны, как же хорошо, что вернулся.

— Какие планы на ближайшее будущее?

— До апокалипсиса я абсолютно свободен, — я улыбнулся. — Рассказывайте, что у вас за работа такая? Завтра выходить?

— Работа не самая обычная, но интересная и увлекательная, — сказал он, трогая машину с места. — Рассказывать не буду, покажу. У нас очередное ЧП. Когда сюда ехал, мне сообщили, что в одной из квартир на юге Москвы нашли убитую семейную пару. Кровь ещё не высохла, часа не прошло с момента убийства. Похоже, что ими демон полакомился. Как всегда, в доме паника, жители требуют, чтобы демона изловили как можно скорее. Такие, что людей жрут, самые неприятные из всех. Может, повезёт и мы его по горячим следам найдём.

Дмитрий Игоревич открыл окно и закрепил на крыше синий проблесковый маячок. Включив сирену, мы помчались по дороге, проигнорировав красный сигнал светофора.

— С демонами дрался когда-нибудь? — спросил он. — Хотя вопрос странный, учитывая, что ты десять лет в тёмном мире прожил.

— Было дело. Пистолет дадите?

Я видел, что у него под пиджаком было что-то, напоминающее кобуру большого пистолета. Если даже научные работники разъезжали с оружием, то ситуация в столице и впрямь не самая хорошая.

— Молодёжь, вам бы только пострелять, — он хмыкнул. — Потом, когда на стрельбище покажешь, что можешь в мишень попадать, а не себе в ногу. Только учти, что если попадётся какой-нибудь шибко разумный демон, то огнестрельное оружие на него может не подействовать. Где-то семь лет назад они начали какую-то магию использовать, что их пули брать перестали. Первое время таких было мало, а теперь каждый второй. Стреляешь, пули всмятку, а им хоть бы хны.

— Символ отражения, — сказал я, глядя в окно.

— Что? — не понял Дмитрий.

— Эта штука, которая их от пуль и стрел защищает, называется символом отражения.