Оказавшись лицом к лицу с подобным выбором, Эпло вообще не был уверен, что захочет возвращаться. Лучше смерть…

Время шло быстро, даже для патрина, которому не терпелось наконец схлестнуться с врагами. Эпло лежал на кровати, когда раздался скрежет и корабль встряхнуло. Раздались встревоженные крики, послышался успокаивающий голос короля.

Подлодки всплыли на поверхность. Их окружало открытое пространство и яркий солнечный свет.

Солнечные охотники настигли солнце.

Альфреда днем и ночью преследовал подслушанный им разговор между Самахом и Раму. Он снова и снова звучал у Альфреда в сознании, но одно предложение повторялось громче и настойчивей, чем все остальные «Мы должны поступить с ним так же, как с остальными».

С кем — остальными? Кто были эти остальные?

Те, кто обнаружил, что они не боги, что им надлежит не править, а поклоняться? Те, кто открыл, что сартаны — не солнце, а всего лишь еще одна планета? Что с ними случилось? Где они теперь?

Альфред огляделся, словно надеясь увидеть их здесь, у Олы в саду. Еретиков не было на Челестре, Их не было на Совете. Несмотря на некоторые разногласия, все члены Совета, кроме Олы, поддерживали Самаха.

Возможно, Раму всего лишь имел в виду, что в конце концов еретиков переубедили. Альфреду очень хотелось в это верить. Он почти целый час убеждал себя, что так оно и есть. Но та словно бы идущая извне часть его сознания, которая вечно шла наперекор его желаниям (и вдобавок управляла его ногами), заявляла, что Альфред, как обычно, боится смотреть в лицо действительности.

Внутренний спор истощился, оставив Альфреда опустошенным и несчастным. Он устал от одиночества, от разлада с самим собой, Альфред был невыразимо рад увидеть Олу, которая вошла в сад, разыскивая его.

— А, вы здесь, — с напускным безразличием сказала Она. Словно говорила не с Альфредом, а с собакой, дремлющей у его ног. Пес приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, кто пришел, зевнул, повернулся и снова заснул.

Удивленный бесстрастным тоном Олы, Альфред вздохнул. Сейчас Ола явно не хотела иметь с ним дела. Впрочем, может ли он винить ее за это?

— Да, я здесь, — ответил он. — А где, по-вашему, я должен был быть? В библиотеке?

Ола вспыхнула от гнева, потом побледнела и прикусила губу.

— Прошу прощения, — чуть помедлив, сказала она. — Полагаю, я заслужила такой ответ.

— Нет, это я должен просить прощения, — сказал Альфред, испугавшись собственной дерзости. — Я сам не знаю, что это на меня нашло. Не хотите ли присесть?

— Нет, спасибо, — ответила Ола, снова краснея. — Я не могу задерживаться. Я пришла, чтобы сказать вам, что мы получили послание от меншей. Они прибыли на Дракнор, — ее голос стал холодным. — Они хотят встречи.

— Что такое Дракнор? Одна из лун?

— Да, несчастное создание. Предполагалось, что дьюнаи впадут в спячку, когда морское солнце уйдет, а потом мы разбудим их, и они последуют sa солнцем. Но после того, как мы ушли, большинство дьюнаи так и не проснулись. Я даже сомневаюсь, что прожившие там все это время менши догадывались, что живут на живых существах.

К несчастью, драконы-змеи однажды поняли, что дьюнаи живые. Они напали на одну, разбудили ее и с тех пор мучают. Если верить дельфинам, змеи медленно пожирают ее. Вся ее жизнь — мука и страх.

Да, — добавила Ола, заметив, что Альфред побледнел от ужаса, — это те самые змеи, которые вступили в союз с вашим другом патрином. И с меншами.

Альфреда замутило. Он посмотрел на мирно спящего пса.

— Я не могу в это поверить. Даже насчет Эпло. Да, он патрин — честолюбивый, холодный, с тяжелым характером. Но он не трус. Он не жесток. Он никогда не станет ради наслаждения мучить беззащитное существо.

— И тем не менее он сейчас находится на Дракноре, и с ним менши. Но они не хотят оставаться там. Они собираются перебраться сюда, в это королевство. — Ола взглянула на сад, такой прекрасный в наступивших сумерках. — По этому поводу они и хотят с нами встретиться.

— Ну конечно же, они не могут оставаться на Дракноре. Там должно быть просто ужасно. А здесь места хватит на всех, — сказал Альфред, чувствуя себя куда лучше, чем обычно в последнее время.

Он действительно был рад, что сможет снова оказаться в обществе меншей. Они бывают задиристыми и вздорными, но с ними интересно.

Тут Альфред заметил выражение лица Олы.

— Ведь вы разрешите им перебраться на Сурунан, не правда ли? — спросил Альфред.

Он прочел ответ в глазах Олы и в ужасе уставился на нее,

— Я не верю! Вы отправите их обратно?

— Это были не менши, Альфред, — сказала Ола. — Это тот, кто пришел с ними. Патрин. Это он попросил о встрече.

— Эпло? — изумленно переспросил Альфред. При звуке этого имени пес вскочил, поставил уши торчком и принялся оглядываться.

— Нет, нет, — Альфред успокаивающе догладил собаку. — Его здесь нет. Пока нету.

Пес немного поскулил, потом улегся и положил морду на лапы.

— Эпло, идущий на встречу с сартанами, — вслух размышлял Альфред, обеспокоенный этой новостьк). — Он должен быть очень уверен в себе, чтобы решиться обнаружить свое присутствие. Ну конечно, вы уже знали, что он на Челестре, и он, возможно, знал, что вы знали. И все-таки это на него не похоже.

— Уверен! — гневно воскликнула Ола. — Конечно, он уверен в себе! С ним змеи-драконы, не считая нескольких тысяч воинов-меншей…

— Но, возможно, менши просто хотят жить в мире, — высказал предположение Альфред.

— Вы что, действительно в это верите? — удивленно посмотрела на него Ола. — Неужели вы настолько наивны?

— Я допускаю, что я не настолько умен, как все остальные сартаны, — покорно признал Альфред. — Но, может быть, вы хотя бы выслушаете, что менши хотят вам сказать?

— Конечно же, Совет выслушает их. Потому-то Самах и согласился на встречу. Он хочет, чтобы вы тоже на ней присутствовали, и послал меня сообщить вам об этом.

— Так вы пришли ко мне не по своему желанию, — тихо сказал Альфред, глядя на башмаки. — Я был прав. Вы меня избегаете. Нет, не беспокойтесь. Я все понимаю. Я создаю вам лишние трудности. Мне просто не хватало бесед с вами, вашего голоса, — он поднял глаза. — Мне не хватало вас…

— Альфред, пожалуйста, не надо. Я же вам уже говорила…

— Я знаю. Простите. Я думаю, будет лучше, если я покину этот дом или даже вообще уйду с Челестры.

— Нет, Альфред! Не говорите глупостей. Вы должны остаться здесь, снами, с вашим народом…

— Должен? — серьезно спросил ее Альфред, так серьезно, что слова застыли у нее на губах. — Ола, что случилось с остальными?

— С остальными? С кем остальными? — Ола была сбита с толку.

— С остальными еретиками. До Разделения. Что с ними случилось?

— Я… я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Ола.

Но Альфред видел, что Ола поняла. Она побледнела, в глазах у нее появился страх. Ее губы дрогнули, словно Ола собиралась что-то сказать, но она не произнесла ни звука. Она поспешно повернулась и почти выбежала из сада.

Несчастный Альфред сел на лавку.

Его начинал пугать собственный народ.

Переговоры о встрече между сартанами и меншами велись через дельфинов, которые, как говорила Элэйк, любили чувствовать себя важными персонами. Дельфины плавали взад-вперед между обеими сторонам, которые предлагали время встречи, изменяли время, утверждали время, договаривались, где и как: должна происходить встреча и кто должен на ней присутствовать. Дельфины были ужасно заняты, и им было не до того, чтобы высказывать свои подозрения насчет Эпло и змей-драконов.

Или, возможно, в возбуждении от таких интересных событий дельфины просто позабыли о патрине. Как говорит Грюндли, а чего вы ждали от рыбы?

Эпло был начеку и всегда присутствовал при разговорах с дельфинами. Но это была излишняя предосторожность — у глав королевских домов было слишком много неотложных дел, чтобы тратить время на сплетни. Менши спорили, как им быть: проводить встречу на территории сартанов, как того хотели сами сартаны, или настаивать на том, чтобы сартаны выплыли им навстречу и встретились с представителями трех народов где-нибудь на полпути.