Люди были на мгновение ошеломлены. Один только эльф остался невозмутимым и спокойно уселся на свое кресло, тут же подобрав ноги по свойственной эльфам привычке.

Делу села с изящным достоинством и усадила своего нахмурившегося мужа. Думэйк так стиснул кулаки, что у него на руках вздулись вены.

Ингвар мрачно посмотрел на стул и еще более мрачно — на Самаха.

— Я буду стоять, — сказал гном.

— Как вам угодно, — Самах собрался продолжить свою речь, но тут вмешался эльф

— Простите, а где кресло для нашего друга Эпло? Элиасон изящным движением указал в сторону Эпло, который по-прежнему продолжал стоять.

— Вы называете этого человека своим другом? — со скрытой угрозой спросил Самах.

Менши не поняли, в чем дело, но почувствовали опасность.

— Да, конечно, он — наш друг, — ответила Делу — То есть, — поправилась она, тепло посмотрев на Эпло, — для нас было бы большой честью, если бы он согласился считать нас своими друзьями.

— Мой народ называет его спасителем, — негромко добавил Элиасон.

Глаза Самаха сузились. Он слегка наклонился и положил руки на стол.

— А что вы знаете об этом человеке? Могу поспорить, что ничего. Знаете ли вы, например, что он и его народ всегда были нашими злейшими врагами?

— Мы все когда-то были злейшими врагами, — сказал Ингвар. — Гномы, люди, эльфы. Мы научились жить в мире. Возможно, вы тоже к этому придете.

— Мы могли бы быть вашими посредниками, если вы захотите, — совершенно серьезно предложил Элиасон.

От неожиданности Самах на мгновение онемел. Альфред едва подавил в себе порыв зааплодировать. Стоявший в углу Эпло едва заметно улыбнулся.

Самах взял себя в руки.

— Благодарю за предложение, но вам не понять разногласия, разделяющие наши народы. Я хочу предостеречь вас. Этот человек опасен для вас. Он и его народ хотят лишь одного — полной власти над вами и над вашим миром. Чтобы добиться своей цели, он не остановится ни перед ложью, ни перед предательством. Он будет называть себя вашим другом, но в конце концов окажется вашим смертельным врагом.

Думэйк в гневе вскочил. Но Элиасон опередил его. Спокойные слова эльфа подействовали на человека, как масло, вылитое на поверхность моря.

— Этот человек, рискуя собственной жизнью, спас наших детей. Он сумел помирить нас со змеями-драконами. Именно ему мы в немалой степени обязаны тем, что сумели добраться до земли, где надеемся обрести новую родину. Разве это поступки врага?

— Это вражеские уловки, — холодно ответил Самах. — Но я не буду с вами спорить. Я вижу, он вас одурачил.

Менши хотели что-то ответить. Советник повелительно вскинул руку, призывая их к молчанию, и продолжал:

— Вы пришли сюда, чтобы просить разрешения поселиться в нашем королевстве, Мы выполним вашу просьбу. Вам будет позволено поселиться в специально для этого отведенных местах. Мы создадим правительство, которое будет управлять вами, и законы, которым вы будете подчиняться. Мы будем работать над вашей экономической ситуацией. Мы дадим образование вам и вашим детям. Мы сделаем для вас все это и многое другое, если в ответ вы тоже кое-что сделаете для нас.

Самах выразительно взглянул на Эпло.

— Вы избавитесь от этого человека. Прикажите ему удалиться, Если он действительно ваш друг, как вы утверждаете, он должен будет понять, что мы действуем в ваших интересах, и с радостью уступит.

Менши воззрились да Советника. Они были так потрясены, что на некоторое время лишились дара речи.

— «В наших интересах»! — выдавил наконец Думэйк. — Что вы имеете в виду?

— Управлять нами? Законы для нас? — Ингвар ударил себя в грудь. — Гномами управляют гномы! И никто другой не будет принимать за нас решения — ни люди, ни эльфы, ни вы!

— И не важно, сколько золотых стульев вы можете достать из воздуха! — презрительно фыркнула Хильда.

— Люди сами выбирают своих друзей! И врагов — тоже! — пылко вскричала Делу.

— Успокойтесь, друзья, — мягко сказал Элиасон — Успокойтесь. Мы ведь договорились, что выступать буду я.

— Ну давай, — проворчал Думэйк, возвращаясь на свое место Эльфийский король встал, сделал шаг вперед и изящно поклонился

— Кажется, нам придется потрудиться, чтобы преодолеть непонимание Мы пришли, чтобы спросить у вас и у вашего народа, не будете ли вы так добры, что предоставите нам место в вашем королевстве. Сурунан велик, на нем хватит места для всех. Когда мы плыли мимо, мы видели, что множество прекрасных земель сейчас пустует.

Мы бы заселили их и сделали Сурунан процветающим. Мы снабжали бы вас множеством товаров и услуг, которых вам сейчас, несомненно, недостает. И, конечно же, мы были бы очень рады если бы ваш народ присоединился к нашему союзу Вы бы имели равный голос…

— Равный! — изумлению Самаха не было границ. — Мы вам не равные! По уму, по магической силе, по мудрости мы намного превосходим вас. Впрочем, вас можно понять, — Самах помолчал, чтобы успокоиться, — потому что вы пока еще ничего о нас не знаете…

— Мы знаем достаточно! — Думэйк снова вскочил, Делу встала радом с ним, — Мы пришли с миром, чтобы предложить вам мирно разделить с вами ваши земли, предложить равноправное сотрудничество. Вы принимаете наше предложение или нет?

— Сотрудничество?! С меншами? — Самах ударил кулаком по мраморному столу. — Здесь не будет никакого равноправного сотрудничества. Можете вернуться на свои корабли и поискать себе какое-нибудь другое королевство, где вы сможете быть «равными».

— Вы прекрасно знаете, что никакого другого королевства нет, — серьезно сказал Элиасон — Мы просим немногого. У вас нет никаких причин отказывать нам. Мы же не добиваемся возможности поселиться на ваших землях, мы просим те земли, которыми вы все равно не пользуетесь.

— Мы не считаем подобные требования умеренными. Мы не просто «пользуемся» этим миром. Мы его создали! Ваши предки почитали нас, как богов!

Менши с недоверием уставились на Самаха.

— Просим нас извинить, но нам пора идти, — с достоинством произнесла Делу.

— Мы чтим только одного бога, — заявил Ингвар. — Единого, который создал этот мир. Единого, что повелевает волнами.

«Единый, что повелевает волнами». Альфред все это время просидел, скорчившись в своем кресле и страдая от гнева и бессилия. Ему страстно хотелось вмешаться, но он боялся, что сделает еще хуже. При этих словах он резко выпрямился. По его телу пробежала дрожь. «Единый, что повелевает волнами». Где он слышал эти слова раньше? Чей голос произносил их?

Эти или очень похожие. Они звучали несколько иначе, «Единый, что повелевает волнами».

«Я нахожусь в комнате, я сижу за столом, меня окружают мои братья и сестры. Сверху струится яркий теплый свет, мир и покой окутывают меня. Я нашел ответ! Я нашел его, после стольких лет бесплодных поисков. Теперь я знаю его, и все остальные тоже… Мы с Эпло…»

Альфред невольно взглянул на Эпло. Слышал ли он? Помнит ли?

Да, он помнил! Альфред видел это по лицу Эпло, по тому, как мрачно н подозрительно он взглянул на Альфреда, как сжались губы. Он видел это по тому, как Эпло скрестил на груди руки, словно защищаясь. Но Альфред знал истину. Он помнил Чертоги Проклятых на Абаррахе, помнил сияющий свет, помнил стол. Он помнил голос Единого…

Единый, что повелевает Волной!

— Вот оно! — воскликнул Альфред, вскакивая с кресла. — Единый, что повелевает Волной! Эпло, разве ты не помнишь? На Абаррахе? В зале? Свет! Голос, который говорил! Он звучал в моем сердце, но я ясно слышал его, и ты тоже. Ты должен помнить! Ты же сидел рядом…

Альфред осекся. Это смотрел на него с ненавистью и враждебностью. «Да, я помню, — молча сказал Эпло. — Я не могу забыть, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я все знал наперед. Я знал, чего я хочу и как этого добиться. А ты все испортил. Ты заставил меня сомневаться в моем повелителе. Ты заставил меня сомневаться в себе. Этого я тебе никогда не прощу»,

При звуке обожаемого имени пес проснулся. Он бешено завилял хвостом, вскочил и уставился на хозяина.