— Если ты не вернешься, Мериб обвинит меня и Интеба в твоем похищении. К тому же тебе необходимо убедить своего мужа не преследовать Тамита. Только в этом случае мы сумеем его выручить.

Тия закрыла глаза, из-под ресниц выкатилось несколько слезинок.

— Я боюсь, — призналась она. — Мне кажется, он способен меня убить!

— Не беспокойся. Я провожу тебя в дом и поговорю с Мерибом. Обещаю, он не посмеет обидеть тебя!

Когда Уна и Тия показались в воротах, Мериб вышел на крыльцо и стоял, скрестив руки на груди. Его губы были крепко сжаты, глаза неподвижны. От застывшего облика архитектора веяло враждебной и властной силой.

— Я привезла вашу жену домой, — поздоровавшись, сказала Уна. — Тия решила меня навестить. Еще мне бы хотелось поговорить о цене гробницы. Я готова заплатить значительно больше условленного, если вы снимете обвинения против юноши, который арестован служителями храма Амона-Ра.

Мериб окинул женщину бесстрастным взглядом и сухо произнес:

— Прошу в дом.

Уна прошла в парадный зал. Тия двигалась следом за ней.

Женщина опустилась на сиденье. Девушка примостилась рядом с гостьей. В глубине души Тия все еще надеялась, что ей не придется оставаться в этом доме, что она уедет с Уной, встретится с Тамитом — кошмар пережитого забудется, и для нее начнется новая жизнь.

— Какое отношение вы имеете к этому мальчишке? — спросил Мериб.

— Это вас не касается, — твердо ответила Уна.

Тие почудилось, будто в глазах архитектора вспыхнул огонек безумия; то было исступленное торжество в сочетании с дикой ревностью.

— Я не могу выполнить вашу просьбу. Моя честь не продается. Этот раб похитил мою жену.

— Он не раб, и вас можно привлечь к суду за то, что вы держали в плену свободного человека. Стоит мне захотеть, и Интеб легко добьется этого. Кроме того, до меня дошли слухи, что вы дурно обращаетесь со своей юной супругой.

Мериб резко подался вперед. Тия видела, как побелели его пальцы, вцепившиеся в подлокотники кресла.

— Я? Плохо обращаюсь? Со своей женой?! Каким образом?! Я не сказал ей ни одного грубого слова. Вы можете убедиться, что на ее теле нет следов насилия или побоев.

— Тия вас боится.

Мериб откинулся на спинку кресла и криво усмехнулся.

— Наверное, она страшится наказания за свое бегство с другим мужчиной! Но я столь великодушен и так люблю свою жену, что намерен ее простить.

— Так мы договорились? — спросила Уна.

Мужчина сверкнул глазами.

— Я должен выдвинуть условие: ни вы, ни этот мальчишка больше не будете вмешиваться в мою личную жизнь и оставите в покое мою жену.

Уна кивнула и поднялась. Встретив пронзительный взгляд Тии, она отвернулась и быстро произнесла слова прощания.

Тия долго смотрела ей вслед, а потом повернулась к Мерибу.

— Идем, — сказал архитектор. Его тон не предвещал ничего хорошего.

Девушка вошла в комнату, показавшуюся ей совершенно чужой, и, обессилевшая, опустилась на кровать.

Мериб наклонился, грубо схватил Тию за плечо и бросил ей в лицо:

— Как ты посмела!

— Зачем ты женился на мне, Мериб? — промолвила Тия, устало закрывая глаза.

— Чтобы завладеть твоей красотой и волей, твоими помыслами, душой, сердцем и телом, — вкрадчиво произнес мужчина.

Тия глубоко вздохнула и прижала руки к груди.

— Я никогда не буду твоей по-настоящему. Я не смогу полюбить тебя. Ты должен это знать. Мое сердце всегда будет принадлежать Тамиту. Я мечтала и мечтаю о нем каждый день и каждый час своей жизни.

Когда она умолкла, Мериб с силой ударил ее по лицу и в бешенстве вскричал:

— Сейчас тебе придется пожалеть о своих словах!

Он навалился сверху, вцепился в волосы девушки, а потом принялся рвать на ней платье.

Тия поняла, что он хочет причинить ей боль, настоящую боль. Он изнасилует, покалечит, возможно, даже убьет ее. Кричать бесполезно, никто не придет ей на помощь. Она одна. В этом доме, в этом городе, в целом мире. Она сказала Мерибу правду, правду, которую он скрывал от себя. Сейчас истина встала перед ним во весь рост, обнаженная и беспощадная, и он не мог смотреть ей в лицо. Пожалуй, стоит открыть ему еще кое-что.

Тия сделала над собой усилие и почти спокойно произнесла:

— Не бей меня, Мериб. Не насилуй. Я беременна.

Он замер, потом разжал руки.

— Ты лжешь!

— Я говорю правду.

Он поднялся на ноги и сказал:

— Придется позвать врача. Я хочу, чтобы он подтвердил твои

слова.

— Зови кого хочешь. — Тия, даже не посмотрев на мужа, отвернулась к стене.

Мериб ушел, а она лежала и думала. Когда роковые слова были сказаны вслух, девушка окончательно поняла, что ее опасения реальны. Она ждет ребенка. Ребенка от Мериба. Он будет расти в ее теле, лишать ее способности дышать полной грудью, верить в счастливые перемены, надеяться на освобождение. Он будет стоять между ней и Тамитом, между ней и тем будущим, о котором она мечтала.

Мериб в самом деле послал за лекарем. Пожилой мужчина задал Тие несколько вопросов, на которые она ответила равнодушным, тусклым голосом, и деликатно ощупал ее тело сквозь легкую ткань. Потом вышел за дверь и почтительно обратился к Мерибу:

— По всем признакам ваша супруга действительно беременна.

Тот судорожно вздохнул.

— Давно?

— Полагаю, больше двух месяцев.

— Она ничего мне не говорила, — подозрительно произнес Мериб.

— Это неудивительно. Юные женщины зачастую не сразу догадываются о своем состоянии, особенно если рядом нет матери или мудрых наставниц, — сказал врач и добавил: — Она очень напряжена. Это вредно. Сделайте так, чтобы она успокоилась и впредь постаралась не волноваться.

— Хорошо, — кивнув, произнес Мериб.

Он заплатил лекарю и вошел в комнату Тии.

Девушка лежала на спине. Ее сердце билось неровно и часто, а глаза казались стеклянными. Мериб опустился рядом, осторожно положил руку на живот своей супруги и нежно погладил.

— Я очень рад, что у нас будет ребенок. Я давно этого хотел. Прости за то, что я поднял на тебя руку. Больше это не повторится. Давай не будем огорчать друг друга. Забудем прошлое и начнем новую жизнь.

— Я не сумею забыть, — тихо промолвила Тия и отвернулась к стене.

Горизонт утонул в свинцовых сумерках. Легкий ветер шевелил плетеные занавески. Уна молча глядела на мужа, и по ее спине пробегали мурашки, словно на разгоряченное тело внезапно попали брызги холодной воды.

Много лет она жила не ради денег, не ради призрачной цели, а ради того, что нельзя ни купить, ни продать, что несравнимо ни с величием фараонов, ни с преклонением перед вечностью. Ради любви. Она задыхалась от счастья, когда ее муж возвращался с войны и они смыкали объятия, потому что хорошо знала: слишком много живых людей в этом мире напоминают мертвецов. Да, они дышат, двигаются, говорят, но они мертвы, как мертвы мумии, что спокойно спят в своих вечных домах.

Интеб был живым; хотя ему довелось повидать много смерти и крови, он страстно любил ее и понимал как никто другой. Верный собрат фараона по доблести и оружию, он с молодости был обласкан при дворе, носил золотые ожерелья и браслеты и неизменно получал свою долю трофеев в виде земель, драгоценностей и рабов. Интебу пришлось воевать как с полудикими нубийцами и бедуинами, так и с хорошо организованными и искусными сирийцами и хеттами. За двадцать лет службы в войске он приобрел огромный опыт и сделался одним из военных советников царя.

Должность, которую пожаловали супругу Уны, считалась наследственной, но наследников не было, что не могло не огорчать Интеба. Несмотря на это, ему никогда не приходила мысль взять в дом другую женщину, которая, возможно, родила бы ему сына.

Уна протянула мужу свежее пиво. Он принялся пить, глядя на супругу поверх края чаши. Она отвечала взором, полным той невыразимой нежности, которую может породить только истинная любовь.