— Еще не все потеряно, — с облегчением промолвила Тия и тут же мысленно обратилась к себе: «И все же кое-что ты навсегда потеряла».

Тамит шел в сторону храма Амона. Эта часть Фив с ее красивыми особняками и прекрасными садами казалась другим миром по сравнению с кварталами бедноты. Тамит привык думать, что в любом из них способен ощущать себя таким, какой он есть на самом деле, но сейчас ему казалось, что он заблудившийся, потерявшийся в жизни человек. Вскоре ему предстояло отправиться в Хеттское царство с почетной, а на самом деле весьма сомнительной миссией и навсегда потерять женщину, любовь к которой была смыслом его жизни.

Тамит хотел забрать из школы Амени. Вчера ему удалось обмануть ребенка, сказав, будто его мать ушла в гости и вернется завтра, а после поручить мальчика заботам служанок. И сейчас Тамит мог думать только о том, что лишенное внутренних органов тело Джемет покоится в ванне, полной натрона, тогда как Амени уверен, что его мать жива.

Тамит распорядился забальзамировать тело женщины так, как бальзамировали тела знатных людей, что требовало много времени. Джемет похоронят через три месяца: к тому времени он уедет из Фив. Молодой человек собирался купить для матери Амени отдельную гробницу и отдать ей почести, каких она никогда не знала при жизни.

Он подошел к храму. Каменные плиты, которыми был выстлан внутренний двор, раскалились от жара. Над головой простирались бездонные и бескрайние небеса, и было некуда спрятаться от солнца. Ученики сидели на корточках над своими досками вдоль высокой стены и что-то писали. За ними присматривал бритоголовый наставник с палкой в руках.

Тамит сказал ему, что с матерью Амени случилось несчастье, и попросил позволения забрать мальчика домой. Ребенок сложил принадлежности для письма и доверчиво пошел рядом с ним.

— Тебе нравится учиться, Амени?

Тот почтительно кивнул.

— Да, господин.

Тамит почувствовал, что на душе скребут кошки. Он с трудом подавил свои чувства и спросил мальчика:

— Ты многому научился?

Амени принялся рассказывать о школе. В эти минуты он выглядел строгим, серьезным, хотя на самом деле был непосредственным, жизнерадостным, шаловливым, как большинство детей.

— Тебя не наказывают, не обижают?

— Не больше, чем остальных, — беспечно проговорил ребенок. — Правда, другие мальчики часто спрашивают меня о том,

кто мой отец, а я не знаю, что ответить. Тогда мне приходится или молчать, или лгать. А если они начинают смеяться — давать сдачи.

Тамит остановился в тени огромной пальмы. Он понимал, что может и должен сделать для Джемет, которой больше ничего не нужно в этом мире, и главное — для ее ребенка.

Вокруг простирался огромный, полный движения, света и звуков мир, и было трудно представить, насколько большое место в нем занимает смерть. «Последнее слово всегда остается за ней», — Тамит много раз слышал эти слова, но их настоящее значение он понял только теперь.

— Прости, что не сказал тебе этого раньше, Амени. Отныне тебе не придется лгать. Теперь ты будешь говорить, что твой отец — я.

— Вы? — Мальчик выглядел испуганным и ошеломленным, будто его настигла не великая радость, а внезапный удар. — Это правда?

— Да. С этого дня ты не будешь жить там, где живут слуги. Тебе отведут комнату рядом с моими покоями.

Во взгляде Амени промелькнули изумление и восторг.

— А мама?

— У нее будет свой дом.

— Где?

— Далеко отсюда. В то же время она всегда будет находиться рядом с тобой.

Вечером Тамит вошел в комнату Уны вместе с Амени, которого держал за руку. Лицо мальчика хранило следы растерянности и горя. Когда Амени сообщили о гибели матери и о том, что вскоре она уйдет к богам, мальчик спросил, хорошо это или плохо. Тамит не знал, что ответить, и тогда ребенок промолвил:

— Плохо, что мама никогда не вернется обратно.

— Когда-нибудь мы встретимся с ней.

Амени поднял глаза, в которых блестели слезы.

— Когда?

— Этого никто не знает.

Затем Тамит обратился к Уне:

— Ты говорила, что жалеешь о том, что не имела возможности воспитывать меня, когда я был маленьким. Быть может, ты захочешь растить моего сына? Я буду благодарен, если ты позаботишься о нем, когда я уеду.

Женщина тревожно улыбнулась. Сын был прав. Она помнила время, когда он лежал в ее утробе, но не ведала о страхах, надеждах и мечтах, которые населяли его душу в последующие годы. Когда они познакомились, он уже не был ребенком. А теперь он ее покидал. Его жизнь и благополучие больше не зависли от нее; и хотя Уна знала, что Тамит никогда ее не забудет, сердце женщины терзала печаль.

Она посмотрела на ребенка.

— Ты все-таки сделал это.

— Да.

— Но разве ты уверен в том, что...

— Это не имеет значения.

Женщина подозвала к себе мальчика и погладила его по голове.

— Я выполню твою просьбу. Фараон отправляет Интеба в военный лагерь, и я опять остаюсь одна, — произнесла она и вдруг без всякого перехода спросила: — Ты не думал о том, чтобы жениться, Тамит?

Он не задумался ни на мгновение.

— Нет.

— Почему?

— Ты знаешь.

Уна подавила вздох.

— Имеет ли смысл столько лет думать о женщине, которая несвободна?

— Когда любишь, не задумываешься о смысле, — ответил Тамит.

— Ты слышал, что с ее мужем случилось несчастье?

— Да.

Весть о происшествии быстро разлетелась по городу, но Тамит еще не разговаривал с Тией. Им предстояло встретиться сегодня, и он боялся думать о том, что ему придется услышать.

— Ты не возьмешь меня с собой, отец? — спросил Амени, когда они покинули комнату Уны.

— Я приеду за тобой, как только устроюсь на новом месте, — сказал Тамит, и мальчик облегченно вздохнул.

После Тамит отправился в дом, где встречался с Тией, и принялся ждать.

Молодая женщина пришла под вечер, когда город купался в золоте позднего солнца. В саду благоухали цветы, облака на небе напоминали птичьи крылья. На фоне этой красоты лицо Тии выглядело осунувшимся, озабоченным и печальным.

Тамит не знал, что сказать любимой, и протянул к ней руки. Ему показалось, что Тия неохотно покорилась его объятиям, как будто они больше не могли принести ни утешения, ни радости.

— У меня мало времени, — с грустью произнесла она.

Тамит отстранился и сел, не сводя с нее взгляда.

— Я тебя слушаю.

— Ты знаешь про Мериба?

Тамит кивнул.

— Он жив?

— Пока да. Я молю богов, чтобы он выжил, хотя прежде желала ему смерти!

— Почему? — промолвил Тамит, и Тия не стала уточнять, что именно его интересует.

— Он говорил такие вещи, какие я не ожидала услышать. Мне кажется, он все знает. Джемет рассказала ему о нас. Но он не подает виду. Мериб сказал, чтобы после его смерти я выходила замуж... за тебя. — Она с трудом перевела дыхание. — Он признался, что смерть стояла рядом и держала его за руку. Возможно, она отпустила его только потому, что он сумел преодолеть невозможное. Перестал обманывать себя и признался, что все эти годы владел тем, что ему не принадлежало. Как ты думаешь, после всего этого я смогу его бросить?!

Тамит молчал, и Тия добавила:

— Уезжай. Если тебе есть на ком жениться, женись. Я устала бороться с судьбой. Мы никогда не будем вместе. Я остаюсь с Мерибом.

Он все понимал и в то же время не мог смириться с ее решением. В тот момент когда нити, которые опутывали ее столько лет, обрывались, давая свободу, она сама связывала их прочным узлом.

Тамит рискнул осведомиться:

— А если он умрет?

— Я не желаю об этом думать.

— Ты хочешь сказать, что мы навсегда расстаемся?

— Да, Тамит. Я пришла, чтобы проститься.

Молодой человек понимал, что в такой ситуации уговоры бесполезны, и втайне восхищался тем, как стойко держится Тия, тогда как сам он страшился заглянуть в бездну, в которой ему придется очутиться, в бездну сердечного одиночества, бессмысленности существования и душевной тоски.