Фортуна, однако, недолго покровительствовала Олоне. У берегов Кампече он потерпел кораблекрушение и вынужден был со всей командой высадиться на сушу. Испанцы напали на флибустьеров и большую часть их перебили. Олоне, получивший ранение, вымазался кровью и забрался под лежащие вповалку трупы. Когда испанцы ушли, он перевязал раны, облачился в испанское платье и отправился в Кампече. Там пират подговорил нескольких рабов украсть у их хозяина каноэ и на нем вернулся на Тортугу.

В 1665 г. Олоне вышел в море на небольшом судне, приобретённом хитростью, с командой из двух десятков человек. Промышляя у северного побережья Кубы, он взял на абордаж испанский фрегат, отправленный из Гаваны специально для поимки пиратов. На его борту находились 90 солдат. Олоне убил их всех.

Вернувшись на Тортугу, пираты нашли там нового губернатора — Бертрана д’Ожерона. С его помощью Олоне в 1666 г. снарядил экспедицию по захвату города Маракайбо. В походе участвовали несколько судов и более 400 пиратов. В итоге был разграблен не только Маракайбо, но и Гибралтар. В захваченных городах флибустьеры вели себя исключительно жестоко, убив многих пленников. Вся добыча была поделена на о. Гонав. Чеканного серебра было взято на 80 тыс. пиастров, а полотна — на 32 тыс. ливров.

Поскольку деньги, добытые Олоне во время маракаибской экспедиции, быстро иссякли, вожак решил собрать флотилию для нового похода. На сей раз он планировал отправиться в Центр. Америку и, проникнув но р. Сан-Хуан на оз. Никарагуа, разграбить поселения, находившиеся на его берегах. Флагманом своей флотилии Олоне сделал 26-пушечный флейт, захваченный в Маракайбо и переименованный в «Сен-Жан». На его борту разместились 300 пиратов. Примерно столько же поднялись на борт 4 судов меньших размеров; двумя из них командовали Моисей Воклен и Пьер Пикар.

3 мая 1667 г. суда Олоне покинули рейд Тортуги, отправившись к островам у южного побережья Кубы; там пираты отобрали у рыбаков несколько каноэ. Повернув на юг, флотилия взяла курс на мыс Грасьяс-а-Дьос, а затем была снесена течением в Гондурасский залив. В Гондурасе флибустьеры ограбили город Пуэрто-Кавельо, захватив в его гавани 24-иушечный корабль и несколько небольших судов. На берегу они сожгли склады с кожами. Двое пленников, не выдержав пыток, согласились провести французов вглубь территории, к городу Сан-Педро. Взяв 300 головорезов, Олоне решил сам возглавить эту вылазку.

На подступах к Сан-Педро испанцы соорудили баррикады, но это им не помогло. После нескольких атак, принудив защитников города сдаться, флибустьеры вошли в Сан-Педро. Опустошив город, они упаковали добычу в мешки, после чего подожгли дома и двинулись назад. Вернувшись в Пуэрто-Кавельо, они узнали, что их товарищи поймали двух индейцев-рыбаков. Последние сообщили, что в залив Гватемала должна прийти урка из Испании. На общем совете было решено снарядить два каноэ и подкараулить упомянутое судно. Ждать пришлось долгих три месяца. Наконец разведчики принесли радостную весть о появлении корабля. Пираты поспешили к месту его разгрузки. После ожесточённого сражения корабль был взят на абордаж, однако особых ценностей на нем французы не нашли. Разочаровавшись, люди Воклена отправились назад на Тортугу. Видя, как обстоят дела, ушёл своей дорогой и Пьер Пикар. Олоне попытался догнать ушедшие суда, однако его корабль оказался слишком тяжёлым и тихоходным. С трудом продвигаясь в восточном направлении, люди Олоне достигли мыса Грасиас-а-Диос, затем пошли к о-вам Маис, расположенным у побережья Никарагуа. Где-то там корабль налетел на риф. Проклиная свою судьбу, разбойники разобрали судно на части и приступили к строительству баркалоны. Через несколько месяцев, когда судно было построено, пираты собрались на совет. Было решено, что половина отряда во главе с Олоне отправится в Никарагуа, захватит там несколько каноэ, а затем вернётся за остальными. После этого, подняв паруса, баркалона ушла к устью р. Сан-Хуан. Увы, попытка проникнуть по реке вглубь страны закончилась провалом. Испанский гарнизон, находившийся в форте Сан-Карлос-де-Аустрия, с помощью индейцев нанёс по французам удар из засады: «большая часть людей Олоне была перебита, а сам он был вынужден бежать».

Не смирившись с этим поражением, разбойники решили не возвращаться на о-ва Маис, а пройти вдоль берегов Коста-Рики и Панамы к Картахене и там захватить какой-нибудь корабль. «Но впоследствии выяснилось, что Богу больше не угодно помогать этим людям, — сообщает Эксквемелин, — и он решил покарать Олоне самой ужасной смертью за все жестокости, которые он учинил над множеством несчастных. Итак, когда пираты прибыли в залив Дарьей, Олоне со своими людьми попал прямо в руки дикарей...»

Это событие, но некоторым данным, произошло в сентябре 1668 г. Индейцы слыли людоедами и, на беду французам, как раз собирались трапезничать. Они «разорвали Олоне в клочья и зажарили его останки. Об этом рассказал один из его сообщников, которому удалось избежать подобной участи, потому что он спасся бегством».

Гийом Шампань (род. ок. 1635 г.) — один из наиболее известных флибустьеров Тортуги. Настоящее имя — Жан Пикар. Прославился своей невероятной храбростью в схватках с врагами.

По данным вице-адмирала графа д’Эстре, Жан Пикар был уроженцем Витри-ле-Франсуа в Шампани, с чем, видимо, и связано происхождение его прозвища. В 50-х годах XVII в. он плавал на флибустьерском судне, посещавшем как Тортугу, так и Ямайку; в 1659 г. ямайские власти снабдили его каперским патентом против испанцев. В 1666 г., когда Франция вступила в войну с Англией, Гийом Шампань прославился победой над английскими флибустьерами, пытавшимися захватить его корабль у южного побережья Кубы. Сведения об этом содержатся в книге аббата дю Тертра и в отчёте губернатора д’Ожерона, датированном 20 апреля 1667 г.

«В самом начале войны, о которой никто из французов на Тортуге и на побережье Сен-Доменга не знал, — пишет дю Тертр, — у нас был здесь известный французский авантюрист по имени Шампань, который крейсировал в этих морях на фрегате «Ла Фортюн»... вооружённом восемью пушками и имевшем на борту сорок пять молодцов — как членов экипажа, так и солдат. Англичане, которых он часто посещал на Ямайке, зная его храбрость и манеру поведения и боясь испытать их на себе, решили найти его и предательски захватить...

К их большой радости, они его обнаружили; поскольку он их совсем не опасался, а также не подозревал о начале войны, он летом заходил в их гавани, как делал это и раньше. Он находился тогда на островках в глубине залива острова Куба... Когда англичане его обнаружили, они послали сообщение генералу Ямайки, который быстро отобрал 140 солдат, наиболее решительных на том острове, и посадил их на два добрых судна, дабы захватить его, как я уже говорил, или убить в сражении...

Более крупное из двух английских судов, которое было лучшим парусником и которым командовал капитан Морис, слывший среди англичан храбрецом, стало на якорь в проливе... образовавшем своего рода гавань возле скал; в ней стоял небольшой фрегат нашего авантюриста, который, ничего не зная об объявлении войны, решил, что это какой-то испанский корабль... Это заставило его выслать на разведку шлюпку с одиннадцатью лучшими солдатами, которые, приблизившись к тому английскому кораблю, увидели на нем много солдат, своих знакомых, пригласивших их подкрепиться и выпить с ними на борту судна; и, будучи достаточно наивными... они вскоре поднялись на верхнюю палубу, где превратились в военнопленных...

Наш авантюрист, который надеялся на скорое возвращение своих людей, из-за их задержки решил, что они были обмануты, что сей корабль был испанским или что англичанам была объявлена война. И, видя, что второй корабль из-за встречного ветра не может присоединиться к первому, он выслал своих лучших солдат в шлюпке, дабы вступить в весьма не равный бой, снялся с якоря и двинулся с тридцатью пятью или тридцатью шестью людьми атаковать Мориса, который перекрыл ему выход и который имел на своём корабле 78 изготовившихся [к схватке] солдат. Он сражался в течение двух часов с таким искусством, храбростью и удачей, что, видя, как кровь льётся с обоих бортов, а англичане не хотят сдаваться, он первым перепрыгнул с абордажной саблей на [вражеский] корабль и заставил Мориса сдаться после того, как у него были убиты пятьдесят человек и ранены все прочие из оставшейся дюжины; а сам он в ходе этого великого сражения потерял лишь одного человека убитым и пять или шесть — ранеными».