Луис производил сильнейшее впечатление на девушек при помощи фокуса с тиоцианатом кобальта. Смешивал его с наркотиком и наблюдал, как смесь синеет. Чем ярче синий цвет, тем лучше «девушка». Он постоянно держал в доме три или четыре килограмма — на всякий случай. Чтобы был под рукой, когда понадобится. Чем ярче синий цвет, тем лучше «девушка». Впрочем, Луис употреблял свое выражение: чем лучше «девушка», тем лучше девушка. То есть вы даете девушке хороший порошок, а она постарается для вас.

— Вот что мы делаем, — говорил Луис негритяночке. — Вырезаем середину яблока, понятно? Вот смотри.

Чернокожая девушка смотрела во все широко распахнутые глаза. Волосы у нее были причесаны, как у Бо Дерик в фильме «10». Прошлой ночью она сказала Луису, что этот стиль попал к нам из Африки. Послушать черных, так вообще все на свете происходит из Африки, даже еврейское Пятикнижие. Эта девица втягивала в себя кокаин не хуже пылесоса и точно с такой же силой делала минет. Когда он задал ей вопрос насчет Джонни Холмса, ответила: «Больше, чем у Джонни? Он у тебя больше, чем у Господа Бога!»

Он старательно вычищал середину яблока.

— Зачем ты это делаешь? — поинтересовалась девушка.

— Зачем? А вот зачем, — говорил Луис, продолжая ковырять яблоко. — Мы проделываем в яблоке норку. В самом центре.

— Но зачем?

Она сидела нагая на стуле возле кухонного стола в позе индийского йога: колени приподняты, лодыжки перекрещены. Темная кожа блестит.

— Насыпаем туда порошочек, — продолжал он.

— Куда? В яблоко? — удивилась негритяночка.

Ее звали Омелия. Негры любят переиначивать или просто придумывать имена. Омелия звучит как Амелия, но только звучит! Луис знавал черных девушек с именами Лоренна, Клорисса, Норла, — таких имен вообще нет, но звучат они похоже на настоящие. Ему очень нравились черные девушки с их забавно звучащими именами.

— Ну да, в яблоко, — ответил он. — В отверстие.

— Ты только портишь замечательный «цветочек», — сказала она.

— Наоборот, я даю ему приятный запах.

— Кто тебе это сказал?

— Уж поверь мне. — Он насыпал кокаин в яблоко.

Потом взял из стакана на столе пластиковую соломинку, вставил ее в кокаин и через стол протянул яблоко девушке.

Сидел и смотрел, как она втягивает в себя кокаин.

Веки Омелии опустились, ноги слегка расслабились.

— Когда ты кончишь, — сказал он, — я съем яблоко.

— Мы могли бы насыпать немного порошочка в мою норку. — Омелия открыла глаза и хихикнула.

— Ты этого хочешь?

— Я хочу того, чего хочешь ты. Где ты берешь столько порошочка, ты, мужчина?

— У меня есть связи, — ответил Луис.

— Ты почисти мою норку… порошочком.

Зазвонил телефон.

— Извини, — сказал Луис, — я сейчас.

— Лучше не уходи, — попросила Омелия, — у нас с тобой тоже есть дело.

Он ушел в библиотеку, закрыл за собой дверь и только после этого снял трубку. В окно видна была бухта Бискейн, а за ней к югу — Солджер-Кей — Солдатская набережная. Небо ясное и голубое, но после полудня соберутся тучи и хлынет дождь.

— Хэлло! — сказал Луис.

— Луис? — откликнулась трубка.

— Да, я слушаю.

— Это Эрнесто.

Они разговаривали почти пять минут. Разговор шел в основном по-испански.

Эрнесто доложил, что они с Доминго в Калузе и остановились в мотеле «Солнечный щит».

Сообщил, что у них есть семь разных имен, какими пользуется Джоди Кармоди, но ее настоящее имя, как они считают, Дженни Санторо.

Луис спросил, не испанская ли это фамилия, но ведь девица на испанку не похожа.

Эрнесто объяснил, что она итальянка.

Луис промолчал. Он не любил итальянцев, он их отождествлял с мафией, с той самой мафией, которая прикончит его в одну минуту, чтобы завладеть его делом.

Эрнесто дальше сказал, что работенка оказалась очень трудной. Куча разных имен, и больше некого о ней спросить.

Луис велел продолжать работу.

Приказал связаться с неким Мартином Клементом из ресторана «Весна». В Калузе. Сказать этому человеку, что они хотели бы купить хороший кокаин. Пусть поспрашивает кого нужно. Мар-тин Кле-мент, ясно? Надо девку найти.

— Постараемся, — отвечал Эрнесто.

Оба положили трубки. Луис вернулся в кухню, улыбаясь точь-в-точь как Багз Банни. Омелия уже не сидела за кухонным столом. На секунду Луиса охватила паника, и он подумал по-испански: «А что, если она тоже…» Тревожно заколотилось сердце.

— Бэби?

Ее голос.

Издалека. С другого конца дома.

— Найди меня, бэби, — позвала она.

Он пошел искать, гадая, запихнула ли она кокаин в то самое место…

В этот же четверг утром — было без десяти десять — Синтия Хьюлен позвонила Мэтью из приемной по внутреннему телефону. Пришла какая-то девушка и хочет поговорить с ним об Отто Самалсоне. Мэтью попросил немедленно пропустить девушку к нему.

Девушке было на вид лет семнадцать, не больше. Рыженькая и в веснушках. Синие шортики, белая маечка с коротким рукавом. Она появилась в дверях и замерла на пороге. Мэтью на секунду подумал, что она сейчас повернется и удерет.

— Присядьте, пожалуйста, — предложил он как мог приветливей и показал на стулья у стола.

Девушка явно была сама не своя.

— Мисс? — спросил Мэтью.

Она молча кивнула.

— Ну садитесь же, прошу вас.

Девушка бочком подобралась к одному из стульев, села и непроизвольным быстрым движением скрестила руки на груди.

— Простите, — продолжал Мэтью все тем же мягким и вежливым голосом, — я не знаю вашего имени.

— Келли, — хрипло выговорила девушка и откашлялась. — Келли О'Рурк.

— Чем могу быть полезен, мисс О'Рурк?

Она уставилась на него во все глаза. Что она такое узрела, уж не рога ли?

— Итак, мисс?

— Да, сэр.

— Пожалуйста, перестаньте волноваться.

— Я и не думала волноваться.

— Вы собирались поговорить со мной об Отто Самалсоне?

— Да, сэр.

— Что же вы хотели о нем рассказать?

— Я прочитала в газетах, что он работал на вас.

— Да, он иногда делал для нас кое-какую работу.

— В газете написано, что он агент фирмы «Саммервилл и Хоуп».

— Написано, однако это не вполне точно.

— Но я только из-за этого пришла сюда. — В голосе у Келли прозвучало глубокое разочарование, словно у ребенка, которого обещали повести в цирк и обманули. — Потому что в газете так было написано.

— Возможно, я сумею вам помочь, — сказал Мэтью. — Вы, кажется, хотели мне что-то сообщить?

Келли снова смутилась. Потом вдруг выпалила:

— Я его видела.

— Когда?

— В воскресенье вечером.

— Где?

— В табачном магазине, где я работаю. Он зашел и попросил пачку сигарет.

— А где это?

— На сорок первой дороге. Сразу у моста на Уиспер-Кей.

— Которого? Северного или Южного?

— Северного.

— В котором часу это было?

— Примерно в четверть одиннадцатого.

— Вы уверены, что это был он?

— Да, я сразу узнала его на фотографии в газете. Он показался мне симпатичным человеком.

— Он таким и был, — сказал Мэтью. — Он говорил еще что-то?

— Н-нет, только что ему не нужны спички. Когда я подала ему сигареты. Сказал: «Спасибо, а спички не нужны, у меня зажигалка».

— Он был один?

— Да.

— Вошел к вам один?

— Да.

— И вышел один?

— Да. Только…

Мэтью записывал ее слова, но тут отложил ручку.

— Продолжайте, прошу вас!

— Я наблюдала за ним через окно витрины, понимаете? Такое большое окно. Потому что он мне понравился, симпатичный маленький человек. Делать мне все равно было нечего, в магазине ни одного покупателя.

— Ну?

— Он сел в машину и уехал.

— Дальше, дальше, Келли!

— А другая машина поехала сразу за ним. Как будто дожидалась, когда он выйдет, понимаете? Развернулась и поехала.

— Вы уверены, что именно за ним?

— Повернула там же, где и он.

— В каком направлении?