— Я остаюсь, — сказал он. — Я принадлежу этому месту.
Мне нечего было возразить. Я развернулся.
— А вот тебе пора, — сказал мне Коно. — Оставь мне револьвер, чтобы я мог поджечь порох. У тебя пять минут, чтобы убраться отсюда.
Тварь на полу издавала какие-то звуки. Мы не обращали на них никакого внимания.
— Да, вот еще что, — сказал Коно. — Хочу, чтобы знал, наверное, тогда тебе будет легче. Я насчет бармена. Ты его не убивал. Ты его ударил бутылкой, но удар его не убил. Его убил Варек, когда его перенесли в заднюю комнату, чтобы осмотреть рану. Однако он собирался повесить обвинение на тебя. Я узнал об этом в погребальной конторе.
— Спасибо, — сказал я.
— Вот теперь иди, — сказал Коно.
И я ушел. Я прошел через все комнаты, не оглядываясь назад. Я выбрался по лестнице обратно в подвал. Когда я был уже наверху, до меня донесся приглушенный звук выстрела откуда-то снизу, издалека.
Задолго до того, как появилось пламя, я уже вышел из дому и двигался к Лупу.
На следующее утро я прочитал о том, что дом выгорел дотла, и это был конец.
Однако история эта никогда не закончится.
Я постоянно думаю об этих "стратегических запасах мертвецов" в других городах. Я постоянно спрашиваю себя, отключились ли все ходячие мертвецы в ту ночь, или же они бродят где-нибудь до сих пор. Точно так как Коно, Вера и сам Варек рассказывали мне: "Если бы ты только знал, сколько их…"
Вот что меня особенно пугает.
Вот почему, куда бы я теперь ни шел, я боюсь женщин с высокими воротниками и колье. Боюсь мужчин в свитерах под горло или хотя бы в воротничках-стойках. Я думаю о багровых шрамах под шарфами.
И еще я задаюсь вопросом. Я спрашиваю себя, когда кто-нибудь или что-нибудь снова влетит ко мне в окно? Я спрашиваю себя, что там бродит в ночи и выжидает момент, чтобы утащить меня вниз?
Я пытаюсь понять, как я, или вы, или кто-нибудь другой может определить, занимаясь самыми обычными повседневными делами, кто из нас живой, а кто мертвый. Потому что, насколько нам теперь известно, они запросто могут оказаться рядом с нами. Ведь мертвые не умирают!
Ким Ньюман
Профессия Патриции
Я всегда ждал, что Ким Ньюман однажды создаст что-нибудь совершенно необычное, и вот он, выходящий за все привычные рамки рассказ о зомби, написанный автором таких романов, как "Ночной мэр" ("The Night Mayor"), "Плохие сны" ("Bad Dreams"), "Яго" ("Jago"), "Год Дракулы" ("Anno Dracula"), "Кворум" ("The Quorum"). Ньюман (совместно с Полом Макоули) является составителем антологии "Во снах" ("In Dreams"), автором ряда нефантастических произведений и сборника рассказов "Изначальный доктор Шейд и другие рассказы" ("The Oiiginal Dr Shade and Other Stories"); его перу также принадлежит несколько произведений, которые сам он называет "новеллы с сексом и насилием для молодежи", написанных под псевдонимом Джек Йовил.
Идея рассказа "Профессия Патриции" пришла к нему однажды вечером, когда он услышал, как какая-то женщина интересуется, как ей позвонить в компанию, занимавшуюся доставкой поцелуеграмм. Он набросал черновик рассказа за два часа, а потом семь месяцев потратил на то, чтобы придумать ему название.
"Изначально рассказ назывался как-то вроде "Отдать слишком, много", — рассказывал он, — потом я едва не назвал его "Работающая девушка", что позже стало названием фильма. Для рассказа на пять страниц он оказался странно притягательным для киношников. Режиссер Лоуренс С. Постма (кажется, более всего известный по документальному фильму, Дэвид Кроненберг: Да здравствует новая плоть!") действительно превратил его в кино на четыре минуты, названное "С днем рождения", для сериала, идущего по каналу 4 TV. Хотя эпизод так и не показали "из соображений политкорректности", Патриция промелькнула в фильме Четвертого канала "Полуночные перемены" ("Midnight Breaks").
Случилось так, что Лоуренс оказался в кофейне на Олд-Комптон-стрит в Сохо после того, как узнал, что не сможет получить права на рассказ Филипа Кей Дика, из которого он хотел сделать фильм, даже при условии, что у него уже есть готовая съемочная группа и свободное время. Он случайно услышал наш разговор с Лизой Таттл и, догадавшись, что мы — люди пишущие, спросил, нет ли у нас каких идей, после чего Лиза предложила ему мой, на тот момент только что опубликованный рассказ. Впоследствии, переговорив кое с кем в лондонском клубе "Троя", я продал права на фильм британскому продюсеру и с тех пор ничего о нем не слышал.
Продолжение, "Поиски Патриции", вышло в "Arrows of Eros", и в будущем я оставляю за собой право на написание "Пристрастий Патриции"".
Когда прозвучал звонок, Патриция развлекалась последним выпуском "Последней фантазии". Она была подписана на "Сто двадцать дней Содома", однако с тех пор, как Дисней перестал выпускать про де Сада и был вынужден вернуться к своей собственной ограниченной психопатологии, серия здорово испортилась. После нескольких минут игры в реальном времени она заметила, что этот самый сто четвертый день был просто-напросто одним из первых пятидесяти, только со сменой половой принадлежности героев на противоположную, — все, большой привет. В видеовход ворвался Коулин.
— Пэтти, — сказал он. — Жми на "PRINT".
Коулин исчез с экрана раньше, чем она успела понять, был ли он собственной персоной или же в виде почтовой симуляции. Принтер отрыгнул несколько лаконичных строк.
ДЖЕЙ ДИАБОРН, ПОМЕСТЬЕ ДИАБОРНОВ, УБИЙСТВО НА ДВАДЦАТЬ ОДИН РОВНО, СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.
На экране появилась метка. У Фирмы имелся четырехсекундный фрагмент местного вызова: этот Диаборн был холеный, дорогостоящий моложавый человек. Одетый в рубашку без воротника, в тонкую полоску. Он беззвучно повторял какую-то фразу. Что-то по поводу скул, насколько смогла прочесть по губам Патриция.
Она переключилась на "зеленый" экран и быстро просмотрела досье на Диаборна. Администратор в корпорации "Скинтон", второй по величине невиртуальный дом. Женат, европеоидной расы. Не освобожден от отцовства. Ничего криминального во взрослом возрасте. Живой. Платежеспособный.
Коулин вернулся в режиме реального времени:
— Наш заказчик Филип Рэгг. Тоже из среднего управляющего звена "Скинтона". Он нас любит. Уже пользовался нашими услугами раньше.
— А почему он хочет убить Диаборна?
— Проявляешь любопытство? — Коулин улыбнулся. — Это на тебя не похоже. Наверное, этот день рождения какой-то особенный.
День рождения Патриции был в августе. Когда она была маленькой, родители всегда увозили ее на каникулы в их коттедж в Португалии. Она благополучно увиливала от этого дела до двенадцати лет. А в тот год отцовская работа стала уже не нужна, и коттедж пришлось выставить на торги. В ее день рождения другие дети пришли на чай к Патриции домой и убили ее.
Коулин растворился, и на экране всплыла идущая в эфире программа. Патриция редко смотрела что-нибудь в режиме реального времени. Какой-то муж-домохозяйка из Лутона предположил, что Сиэтл, штат Вашингтон, является столицей Соединенных Штатов. Заплечных Дел Мастер усмехнулся, и его блистательный помощник сунул свои клещи в раскаленные угли.
— Неправильно, — пропел человек в светящемся смокинге, — боюсь, что это Портленд, штат Орегон. Вы в критическом положении, дорогой мой! Впереди еще три вопроса, а у вас осталось всего два пальца на ногах, так что отвечайте правильно на следующий вопрос. Кто в момент создания данной записи является вице-президентом Конфедеративных Штатов Америки?
