Мистер Блисс покраснел, когда начался ритуал. Он слышал звуки, которых стеснялся, даже когда мясо еще не умерло: влажные шлепки, отвратительные стоны и сверхъестественные крики.

Он заперся в шкафу. Пара на кровати даже не пыталась его заметить. Мистера Блисса похоронили в шелке и полиэстере.

Все оказалось еще хуже, чем он боялся. Это было невыносимо.

Они пришли вовсе не за ним.

Они пришли друг к другу.

— Ого! — Кэй Гилберт нажала педаль тормоза. — Что это у нас, тай-фай?

Она говорила по-креольски, на языке гаитянских крестьян. Посреди дороги стоял, голосуя вытянутой рукой, мужчина. Рядом, у обочины, остановился один из тех больших ярких автобусов, которые у гаитян зовутся фурами. Автобус, варварски раскрашенный оранжевой и красной красками и напоминавший вагончик-переросток с "русских горок", стоял носом на север, в ту же сторону, куда ехали они. Пассажиры столпились вокруг, наблюдая за двумя рабочими, трудившимися под его брюхом.

Остановивший их мужчина шагнул вперед, когда джип остановился. Здоровенный мужик.

— Bon suir, мадам, — поздоровался он с легким поклоном. — Не подвезете ли до Кэйп-Гаитен?

— Ну… — Она замялась, смущенная его уродством. К тому же, когда отвечаешь за ребенка, приходится удваивать осторожность.

— Очень прошу, подкиньте, — продолжал мужчина, сжимая своей ручищей край ветрового стекла, словно надеялся силой не дать им уехать без него. — Мне совершенно необходимо сегодня быть в Ле-Капе.

Она не решилась отказать:

— Ну хорошо, залезайте.

Отступив назад, он, не открывая, перелез через задний борт и повернулся к металлической скамеечке на ее стороне машины.

— Нельзя ли подвинуть это, мадам? — Он приподнял коричневую кожаную сумку на длинном ремне, положенную туда Кэй.

— Дайте сюда! — Поспешно обернувшись, Кэй выхватила сумку и положила на пол под ноги малышке Тине.

— Merci, мадам. — Мужчина уселся.

Когда джип закончил спуск по узкому серпантину в долину реки Плежанс, Кэй чуточку расслабилась. И тотчас услышала голос пассажира:

— А как тебя зовут, девочка?

Как видно, Тине он не показался страшным. Она без запинки звонко ответила:

— Меня зовут Тина, месье.

— Тина, а дальше как, смею спросить?

— Англэйд.

Участок плохой дороги снова поглотил все внимание Кэй. Когда он закончился, девочка, сидевшая рядом с ней, заканчивала рассказ:

— Так что, понимаете, я долго пробыла в больнице, потому что ничего не могла вспомнить. Ни как зовут, ни где живу — ничего! Но теперь я поправилась, и мисс Кэй везет меня домой.

— Я рад за тебя, тай-фай!

— А теперь расскажите, как вас зовут и где вы живете.

— Ну, меня, малышка, зовут Эмиль Полинард, и живу я в Кэйп-Гаитене. У меня там мастерская по изготовлению мебели. Я возвращался из Порт-о-Пренса, а наш автобус сломался. Я воистину благодарен le bon Dieu, пославшему мне вас.

Темнело. Кэй снова сбросила скорость, чтобы не въехать в ухаб. В редких крестьянских калье загорелись огни. Временами они обгоняли пешехода, державшего в руках фонарь или переносную лампу, чтобы освещать себе путь. Когда джип въехал с севера в прибрежный город Кэйп-Гаитен, пошел дождь.

В мокрой тьме Кэй засомневалась.

— Мне нужна католическая церковь, — обратилась она к пассажиру. — Не подскажете ли дорогу?

Он сказал, куда ехать, заметив, что и сам живет неподалеку. Она затормозила под уличным фонарем у церковной двери. Дождь уже падал в свете фар серебристой пеленой.

— Мы приехали, месье Полинард. Тина и я остановимся на ночь здесь, у сестер.

Пассажир поблагодарил и вылез из машины. Кэй, насупившись, обратилась к девочке:

— Тина, где живут сестры?

— Не знаю.

— Но ты же прожила у них целый месяц, прежде чем попала в больницу.

— Я тогда ничего не понимала.

Кэй беспомощно осмотрела церковь, тяжелую темную громаду в ночи, и тут же заметила, что Эмиль Полинард остановился и оглянулся на них. Он вернулся к джипу:

— Что-то не так, мадам?

— Видите ли, я… я думала, Тина знает, где найти сестер, но она, похоже, не помнит.

— Позвольте, я помогу. Кого именно из сестер вы хотите увидеть?

Ей стало неловко гонять его под дождем. Но что делать, если он не поможет?

— В больницу Тину привезла сестра Симона. Но если ее нет, подойдет, мне кажется, любая.

— Я с ней знаком. Она должна быть здесь.

Он вернулся через пять минут с большим черным зонтом, которым прикрывал одетую в черное женщину ростом немногим выше Тины.

— Привет вам обеим. Подвинься-ка, Тина, — скомандовала она, забираясь в машину. Полинард подал ей зонтик, и сестра поблагодарила его. — Поезжайте прямо вперед, — велела она Кэй. — Я покажу дорогу.

Кэй тоже поблагодарила "урода" Полинарда, поклонившегося ей в ответ. Проехав вперед, она свернула там, где сказала сестра, объехав сзади церковь и еще какое-то каменное здание.

— Идем, — распорядилась сестра, и они поспешно вошли в дом. Впрочем, оказавшись внутри, сестра оставила командный тон. Она встряхнула зонтик, закрыла его и поставила в стойку у двери, а потом присела перед Тиной и обняла ее. — Ну, как ты, маленькая?

Кэй только теперь заметила, что она гаитянка. И на редкость хорошенькая.

— Хорошо, что я вчера вам позвонила, — сказала Кэй. На самом деле она звонила просто предупредить, что они с Тиной будут проезжать Ле-Кап по пути в Тру и заедут на несколько минут повидаться. — Боюсь, мне придется просить вас приютить нас на ночь. Это возможно?

— Конечно, мисс Гилберт. А что случилось? У вас что-то с машиной?

— Мы поздно выехали. У Тины опять болела голова.

— А, опять голова… — Сестра взяла Тину за руку, — Пойдемте наверх. Сперва устроим вас в комнате, потом подумаем, чем накормить.

Она разместила обеих в одной комнате с окнами во двор, где стоял джип, и исчезла.