— Пошляк! — скривилась девушка, а Михаил захохотал. Другие засмеялись. Кир понял, что такие пикировки между ними проходят постоянно.

— Знакомься, Костя! — обратился к нему Михаил. — Вот эта язва — Валентина. Не девушка — мечта поэта.

Валентина погрозила кулаком.

— Костя, между прочим, талантливый поэт, — нисколько не смутился Михаил. — Стихи про стерженщицу сочинил, вы помните, как хлопали на собрании, когда их зачитали?

— Лет тебе сколько, Константин? — спросила Валентина.

— Д-двадцать, — ответил Кир.

— Ну, в самый раз мечте поэта.

Все снова засмеялись.

— Вот это — Маша, — Михаил указал на девушку лет двадцати пяти, сидевшую рядом с Валентиной. — Она, как я, технолог. А это Катя, она работает в одном КБ с Витей и Володей. И, наконец, Наташа — единственный гуманитарий в нашем сборище отпетых технарей. Историк по образованию, но трудится в отделе кадров. Так, всех друг с другом познакомили, пора бы приступить к процессу насыщения.

— Садитесь, мальчики! — сказала Валентина. — Девочки, раздвиньтесь, пусть сядут между вами и ухаживают, как им положено.

Все так и поступили. Кир оказался между Катей и Наташей. Первой на вид было 23–24, Наташа выглядела старше. Но симпатичная, в отличие от Кати, тощей и прыщавой. Овальное лицо, высокий лоб и карие глаза под длинными ресницами. Нос тонкий и немного вздернутый, а губки пухлые.

Михаил открыл шампанское и разлил его в бокалы девушек за исключением Валентины. Она решила пить коньяк. Им же Михаил наполнили рюмки для парней.

— За годовщину Октября! — провозгласил Михаил, подняв свою. — Чтобы мы вот так же вкусно встретили и сотый юбилей.

Все дружно выпили и закусили.

— Ч-что в-вам п-положить? — спросил Кир у Наташи, сидевшей справа от него. Ухаживать за Катей предстояло Корину.

— Сама возьму, — ответила она. — Не беспокойся, и давай на «ты». Не нужно лишних церемоний — здесь все друг друга не один год знают. За исключением тебя, конечно. Кстати, про дерево Миша не соврал? Что, вправду, след от молнии остался?

— Охотно п-покажу н-наедине.

Наташа засмеялась и погрозила ему пальцем.

— Шустрый мальчик!

— Я м-молодой м-мужчина, — возразил ей Кир, Наташа ему нравилась. — Л-ласковый и д-добрый.

— Ну, ну, посмотрим, — Наташа хмыкнула и попросила: — Шампанского налей мне, ласковый мужчина.

И Кир его налил…

[1] В описываемое время порядковый номер у зубов считался от передних и до последних коренных. Зуб мудрости — «восьмерка». Сейчас используют двухзначную классификацию.

[2] КБ — конструкторское бюро.

[3] Не кепская — не плохая (бел.)

7.

Этой ночью Кир заснул не сразу: лежал, перебирая в памяти то, что произошло на праздновании Октября. Они прекрасно посидели за столом, где пили, ели, веселились. Шутил, конечно, Михаил: рассказывал анекдоты, смешные случаи на работе. Потом толпой отправились на дискотеку — пошли все, кроме Валентины, она не захотела. За музыкальную часть вечера, как выяснилось, отвечали Михаил и Виктор с Кориным. Ребята ставили пластинки на проигрыватель, включали записи на магнитофоне, и две тяжелые колонки заполняли зал столовой популярной музыкой. Пришедшие на вечер танцевали. Попробовал и Кир, но оказалось, что не получается плясать по-местному, а память донора ничего не подсказала. Глухонемой не слышит музыки, поэтому предшественник не танцевал. А Киру захотелось сблизиться с Наташей. Он не влюбился, нет, ему не двадцать лет, как донору, — в четыре раза больше. В таких годах безумствовать смешно. Наташа — женщина красивая: помимо вдохновляющего личика, у нее отличная фигура: грудь, попа, талия — все как должно быть у молодой и привлекательной дамы. Плюс у нее имелось важное достоинство. Как Кир узнал у Михаила, Наташа побывала замужем, но развелась — у пары не было детей. Она обследовалась у врачей, те вынесли диагноз — неизлечимое бесплодие. Муж от нее ушел…

Для Кира это означало, что Наташа — идеальная кандидатура ему в подруги. Здесь нравы строгие: спишь с женщиной, а она забеременеет, ты будешь вынужден на ней жениться. Откажешься — и тебя все станут осуждать, даже мужчины. Студента могут исключить из института, а на работе будут неприятности. Там существует профсоюз (Кир в нем состоял — наследовал от донора), пожалуется женщина — и соберут собрание, где будут «прорабатывать», как говорили здесь. Ему такое надо?

Такое отношение к женщине назвали б потребительским, но Кир прибыл из другого мира. Там все кого-то потребляли: мужчины — женщин и наоборот. Прикидывали, что получит каждый: деньги, вес в обществе, удовольствие. Бывала и любовь, но, Кир, обжегшись раз, не собирался это повторять. У него есть потребность в сексе, и у Наташи — тоже. От Михаила Кир узнал, что у Наташи нет любовника.

Увы, она к его ухаживаниям отнеслась прохладно. Кир понял почему. Танцует кое-как, заика, к тому слишком молодой для взрослой женщины. Тут Кир обиделся и решил продемонстрировать, что зря в нем видят пацана, как говорили здесь. Среди мелодий, которые Виктор слушал в комнате, ему понравилась одна — удивительно похожая на ту, которую он помнил с юности. Тогда молоденький медик-инженер служил в оккупационной армии на Трисе. Аборигены к республиканцам относились без симпатии, но Кир смог с ними подружиться. Лечил их бескорыстно (молодой был), сумел довольно быстро выучить язык таранцев — так звали себя горцы, и этим пробудил у них почтение. На Трисе гор больше, чем равнин, и многие живут в гористой местности, занимаясь скотоводством и добычей минералов. Таранцы приглашали Кира в гости, он пил с ними местное вино и сирк — напиток, получаемый из перегнанной в дистилляторе браги из отжимок ягод. Беседовали, танцевали, его чуть даже не женили на дочери вождя — красавице Агдель. Обстоятельства сложились так, что отказаться, не обидев местных, Кир не смог бы. К счастью, их перебросили на Сойю, где начался мятеж против Республики, Агдель забылась, но свои танцы с горцами Кир вспоминал неоднократно. Их пляски требовали от мужчин недюжинных умений и прекрасной физической подготовки. У Кира они есть.

Нет, если бы он не выпил за столом, то не решился бы, но тут Остапа понесло, как написали в одной книге. Кир подошел к ребятам и попросил поставить нужную мелодию.

— Зачем тебе? — поразился Михаил.

— С-станцую.

— Это⁈ Ты серьезно?

— Увидишь.

— Как знаешь, — Михаил пожал плечами и попросил у Виктора: — Дай мне пластинку с избранной классикой.

Кир снял с себя пиджак и, примостив его на спинку стула, встал между колонками. Тем временем закончилась звучавшая до этого мелодия, танцующие пары разошлись по сторонам, освободив пространство в центре зала. Михаил поставил на проигрыватель пластинку и наклонился к микрофону:

— Танец с саблями. Исполняет Константин Чернуха.

Не удержавшись, он хихикнул. В динамиках прозвучали четыре такта, ударил ксилофон, и Кир раскинул руки в стороны. Вертясь волчком, он заскользил по кругу мимо удивленных зрителей. В этом движении главное не потерять точку привязки в зале, не то закружится голова — и упадешь. На роль привязки подошла колонна чуть в стороне от центра зала. Молодое, тренированное тело не подвело, и Кир легко закончил круг. Затем он вылетел на середину зала и под замедлившийся темп мелодии стал отбивать чечетку, прижав ладони к бедрам. Зрители зааплодировали, им явно нравилось. Мелодия ускорилась, Кир колесом пошел по кругу, перемещаясь боком — спиной к зрителям, лицом — к колонне. Мелькали в воздухе его ботинки, руки, по мозаичному полу из гранитной крошки как бы катился круг из человека. Приблизившись к колонкам, Кир встал и, перекатываясь с рук на ноги, помчался по центру зала, но теперь не боком — прямо. Разогнавшись, взмыл в воздух, сделал сальто и, опустившись на ноги, сел на шпагат, раскинув руки в стороны — прямо перед ошеломленной увиденным Наташей. Это движение совпало с окончанием мелодии.