Наташа вновь заплакала. Сев рядом, Кир обнял ее за плечи и снова вытер слезы со щеки.

— И ведь что самое противное, — продолжила Наташа. — Дурная слава о девочке пойдет. Она же здесь ни с кем и никогда, девственницей была. Все парни отвернутся — кому охота с изнасилованной встречаться? Начнут указывать на Свету пальцами…

— С-скажи С-светлане, к-как в-вернется, ч-чтоб г-говорила: изнасилования н-не с-случилось. Т-тот г-гад п-пытался, н-но у н-него н-не п-получилось. П-поэтому и-избил т-так с-сильно.

— Что это поменяет? — Наташа удивилась.

— З-зауважают и н-начнут с-сочувствовать. Отбилась д-девочка от г-гада.

— Хм, а ты, пожалуй, прав, — подумав, согласилась с ним Наташа.

— И х-хорошо б-бы, ч-чтоб в-врачи т-такое п-подтвердили.

— Они не могут, — покачала головой Наташа, — им запрещено рассказывать о пациентах. Но я проконтролирую, чтобы в бюллетене Светы не написали чего лишнего. Скажу начальнику отдела и попрошу, чтоб позвонил в больницу. Она хотя и городская, но наш завод там уважают.

— А ч-что м-милиция? — продолжил Кир. — Н-не м-может отыскать п-преступника? С-сама ж-же г-говорила, ч-что н-не п-первый с-случай.

— Искала, но пока что безрезультатно. У заводских проходных ставили наряды и патрулировали лесопарк, но никого не задержали. Лесопарк большой, после вечерней смены по нему народу много ходит. У гада не написано на лбу, что он насильник. Как распознаешь? Пока наряды патрулируют, насильник никого не трогает — боится. Но милиционеры не могут ходить по лесу постоянно — забот у них хватает. Наряды снимут — и он опять кого-то изнасилует. Как будто издевается, сволочь.

— П-понятно, — Кир кивнул.

— Не обижайся, Костя, но сегодня ничего не будет, — добавила Наташа. — Нет настроения. Я даже ужин не готовила.

— П-понимаю, — Кир чмокнул ее в щеку. — К-крепись! И в-выпей р-рюмку к-коньяка. П-поможет. Я п-пойду.

И он ушел. Наташа же, подумав, взяла бутылку коньяка и отправилась к Валентине. Там рассказала о случившемся и о разговоре с Константином.

— Умный парень, — оценила Валентина, разлив коньяк по рюмкам. — Хорошо придумал. В такой интерпретации Светлана из жертвы превратится в героиню. Давай, Наташа, за ее здоровье!

Подруги выпили и закусили.

— Но все равно уже не девственница, — заметила Наташа. — Как парню объяснить, когда до этого дойдет?

— Ой, я вас умоляю! — подруга хмыкнула. — Есть сотни способов. Ну, скажем, в детстве напоролась на сучок вот этим местом. Или врачи по неосторожности задели при обследовании. Мужчины ведь не знают, что девственниц не обследуют, как нас с тобой, у гинеколога? Или такою родилась — случается нередко. Или большая и подвижная плева, которая не рвется под напором члена, что, к слову, не такая редкость. Ее потом при родах удаляют. Пришлешь ко мне Светлану, я ей расскажу.

— А парень ей поверит?

— Почему б и нет? У девочки репутация порядочной, никто плохого слова здесь о ней не скажет. Так что поможем ей — ведь натерпелась, бедная. Такого даже тем, кого на дух переносить не можешь, не пожелаешь.

— Да чтоб у этого насильника хрен отвалился! — воскликнула Наташа.

— Но лучше б — голова, — поправила подруга. — Давай за это выпьем!..

Кир разозлился не на шутку — его не покормили и близости с Наташей не случилось, но более взбесило происшествие с Светланой. Молоденькая девушка, тихая и скромная, а тут какой-то гад… Кир не терпел насильников, их даже в армии Республики не привечали. Не из соображений чести, все гораздо проще — изнасилование аборигенки могло стать поводом для бунта населения, а подавлять его довольно хлопотно, затратно. Последнее особо не любили командиры — из-за какого-то придурка несет расходы войсковая касса. Что, хочется тебе? Хватает проституток. Заплати им и получи, чего желаешь. Насильников судили, при этом допуская в зал суда аборигенов, и приговаривали к выплате компенсации пострадавшей, порой, значительной. И это считалось тяжким наказанием — нередко выходило, что за такие деньги виновный мог снять бордель со всеми обитательницами на месяц. Вот пусть и посчитает, идиот! Но нередко такие приговоры не нравились аборигенам, и они требовали казнить виновного. На такое в Республике не шли. Еще чего!

Вернувшись к себе в комнату, Кир начал разговор с системником.

«Какое наказание насильникам определяет местный Уголовный Кодекс?» — спросил он.

«Лишение свободы на срок от трех до семи лет, — получил ответ. — Изнасилование несовершеннолетней или совершенное группой лиц — до десяти. Повлекшее тяжкие последствия для потерпевшей или совершенное особо опасным рецидивистом наказывается лишением свободы на срок от семи до 15 лет».

«А выплата компенсации потерпевшей?»

«Законодательством не предусмотрена».

Кир на мгновение задумался: от местного законодательства он ждал другого. Что значит три или четыре года заключения?[2] При надлежащем поведении гад выйдет из колонии досрочно. Там будет получать зарплату и даже стаж ему зачтут для пенсии.[3] А ведь серийные насильники не исправляются и, выйдя на свободу, принимаются за прежнее. Это как болезнь, которая не лечится. Поэтому в Республике серийных приговаривают к пожизненной каторге на астероидах. Здесь почему-то к ним гуманное отношение. Хорошей девочке Светлане гад искалечил жизнь. Неизвестно, чем обернутся для нее побои, и, если даже обойдется, психическая травма у девчонки может остаться на всю жизнь. Начнет мужчин бояться, не выйдет замуж… Кир ощутил, как накатила ярость.

«С юго-восточной стороны завода есть лесопарк, — сообщил он искусственному интеллекту. — Там действует преступник. Поджидает женщин, идущих после смены к остановке, избивает и, угрожая им ножом, насилует. Приказ: найти и уничтожить!»

«Извините, медик-инженер, — раздалось в голове, — но такое действие противоречит установке, заложенной в меня при программировании. Моя задача — спасать и охранять вас, но никак не заниматься наведением порядка на планете».

«Раз так, то нахрена ты мне нужен! — разъярился Кир. — Себя я защитить и без тебя сумею. Тем более что ничего не угрожает. Я столько времени хожу по улицам Минска в ночное время и ни разу не столкнулся с криминалом. Какой мне толк от дрона, который сопровождает меня в воздухе? А ночью он сидит на крыше, считая там ворон. Ловко устроились, бездельники! Все, больше знать тебя не знаю! Сиди там в боте и смотри за звездами!»

Дав отповедь системнику, Кир достал из шкафа бутылку водки. Он принес ее сегодня и не успел отдать Наташе. Достал из холодильника колбасу и несколько картофелин, которые сварил вчера, но не доел. Наполнил рюмку, опрокинул водку в рот и зажевал куском холодной колбасы. Соседей не было — ушли на дискотеку, и ел он в одиночестве. Не самый лучший ужин — он на другой рассчитывал, только деваться некуда. Еще этот системник… И тот, как будто бы услышал.

«Извините, медик-инженер второго ранга, — раздалось в голове. — Могу я уточнить?»

«Попробуй!» — буркнул Кир.

«Ваша эмоциональная реакция на сообщение продемонстрировала, что эти преступления задели лично вас. Я не ошибся?»

«Нет, — сообразив, ответил Кир. — Жертвой преступления стала знакомая мне женщина. А моя подруга, с которой я поддерживаю отношения, из-за этого находится в психическом расстройстве и отказалась накормить меня и отказала в близости».

«Тогда это другое дело, — сообщил системник. — Все, что препятствует нормальной жизнедеятельности охраняемого мной объекта, подлежит искоренению. Прошу вас уточнить задание. В какое время совершаются преступления?»

«Около полуночи, после окончания второй смены на заводе».

«Вы в это время находитесь в помещении общежития?»

«Да, сплю в своей комнате».

«Следовательно, находитесь в безопасности, — сообщил системник. — Анализ обстановки показал, что в общежитии в ночное время вам ничего не угрожает. Вы подтверждаете приказ о ликвидации насильника?»

«Подтверждаю».

«Приступаю к исполнению…»