− Прости, − прошептал Эеншард, замирая внутри нее. – Прости, любовь моя, я не в состоянии себя контролировать.

Он склонился к ней, бережно обнимая, вжимая ее в колючее сено и осыпая поцелуями. Он слишком поздно осознал очевидную невинность собственной возлюбленной, но Ленкара слишком хорошо его понимала и обнимала в ответ, прижимаясь всем телом к его горячему смуглому торсу, неловко двинув бедрами к нему навстречу. Стихшая боль на миг вернулась, но она не вскрикнула, только сжалась вся внутри, а Эеншард, скользя рукой по ее щеке, нежно поцеловал ее в губы, и только затем осторожно двинулся внутри нее, неспешно и медленно. Ей хотелось, чтобы этот миг длился вечно, а он хотел как можно быстрее сменить темп, но просто щадил ее.

Они целовались, бродили руками по любимому телу, желанному телу, проваливались в солому. Перевернувшись набок, они ни на миг не отрывались друг от друга. Жесткая солома, впиваясь в смуглую кожу Эеншарда, ничего не могла ему сделать, в то время как нежная кожа Ленкары царапалась в кровь.

Шумел ветер, и метель пробиралась в сарай. На улице по тревоге мчались стражи, а они не могли оторваться друг от друга. Оказавшись сверху, смелая Ленкара, не знавшая смущения перед этим человеком, легко двигала бедрами под указку его рук и тихо стонала мужчине прямо в губы.

− Я люблю тебя, − шептала она Эеншарду, задыхаясь от жара и темпа, который обрело их единение.

Боль отступила, и с каждым толчком внутри Ленкара чувствовала волны жара, такие сильные, что в какой-то миг чуть не закричала, не в силах больше двигаться, тогда мужчина быстро перевернулся, снова оказавшись сверху, и замер на миг. Тяжело дыша, он посмотрел в ее глаза и, сглотнув, спросил:

− Можно?

− Нужно, − простонала Ленкара, заранее впиваясь пальцами в его плечи.

Уверенные быстрые движения мужчины заставили ее потянуться к его губам и жадно впиться в них, чтобы не кричать, не выдать себя сквозь ветер метели. Дрожа всем телом, со слезами на глазах, она обмякла в руках Эеншарда, чувствуя, как ее тело сжимает его жар.

Резко выдыхая, Эеншард отстранился и рухнул рядом с Ленкарой. Еще никогда прежде близость с женщиной не приносила ему опустошенного удовлетворения, а теперь он впервые был готов просто лежать рядом.

Прильнув к нему, Ленкара положила голову ему на грудь и замерла. Его рука легла на ее плечо.

− Выходит, мы соблюли традиции обеих стран, − прошептала принцесса, только теперь смутившись.

− Ты знаешь легенду? – тихо спросил мужчина, поднося к губам локон ее белых волос, выбившийся из прически.

− Знаю, − прошептала принцесса. – Если тело женщины примет семя, значит, она принимает союз с мужчиной, а их ребенок будет благословлен Богом Войны.

Она привстала, быстро распустила белые волосы и обернулась, с улыбкой глядя в полумраке на мужчину, привставшего на локтях.

− Наши с тобой дети будут под защитой обоих богов, сколько бы их ни было и когда бы они ни появились на свет.

Приблизившись, она коротко коснулась губами губ мужчины.

− А теперь уходи, − попросила она, с трудом улыбаясь.

Эеншард не шелохнулся, только поправил цепочку на ее шее. Его собственный подарок остался единственным ее одеянием, но позабытый в порыве страсти оказался на спине принцессы, а не на груди. Касаясь синего камня, Ленкара с нежностью скользнула по пальцам мужчины.

− Прошу тебя, если ты останешься, тебе придется сражаться и убивать моих соотечественников, их много, а ты один, если они убьют тебя, я не переживу.

Говоря это, она сжимала двумя руками его ладонь, а потом подносила к губам, чтобы поцеловать его пальцы. Так покорные наложницы целовали руки своему господину, но Эеншард понимал, что, подчиняясь, она принимает его и отдает свою любовь, не теряя ни волю, ни свободу. В его понимании только его Лека была способна на подобное.

− Я постараюсь писать, − прошептал Эеншард, приближаясь к ней.

− Мне будет достаточно и пары слов, если их напишешь ты.

Они снова коротко соприкоснулись губами.

Шум на улице был уже близко. Хозяин трактира громко пытался объяснить, что понятия не имеет, куда делся эштарец и его вещи.

− Обыщите здесь все! – крикнул кто-то.

Ленкара буквально оттолкнула Эншарда от себя. Короткий умоляющий взгляд, и мужчина сорвался с места, мгновенно, поправляя штаны и хватая сверток своих вещей, быстро набрасывая на разгоряченное взмокшее тело грубый кафтан. Он обернулся на миг, но, не найдя нужных слов, метнулся к одной из стен, где раздвигались доски, позволяя незаметно исчезнуть.

Именно в этот момент старая дверь скрипнула, и стражники с факелами застыли,  видя принцессу, дрожавшую, с исцарапанными плечами, прикрывающую обнаженное тело каким-то жалким меховым одеянием, не подходящим ей по статусу.

− Он ушел туда, − дрогнувшим голосом сказала принцесса, указывая в сторону стражников, словно Эеншард мог незаметно проскочить у них под носом и скрыться в метели.

Она просто отвечала на незаданный вопрос.

12

Ленкара лежала на кровати и молча смотрела в стену. Казалось, она ничего не замечала, но в действительности внимательно слушала тихие голоса, надеясь узнать хоть что-то о поисках Эеншарда, но словно специально о нем никто не говорил.

− Что можно сделать для нее? − спрашивал Леклот тихо.

− Дайте ей время, − прошептал лекарь, которого специально привезли из долины.

− Но она не встает с постели уже неделю, − простонал король отчаянно.

Ему уже было не до приличий, он действительно начинал думать, что просто потерял дочь.

− Главное, что она не отказывается от пищи, − отвечал лекарь. − Тело ее здорово, но дух явно сломлен.

− Я убью его, − сдавленно рыкнул Леклот. − Просто убью.

− Мой добрый друг, он за все заплатит, не волнуйтесь. Главное другое, − король замолчал, а после недолгого молчания заговорил так тихо, что принцесса не смогла ничего разобрать.

Гости ее покоев какое-то время едва слышно переговаривались, затем к ее постели подошел Леклот. Опустившись на одно колено, он коснулся ласково ее руки.

− Ваше Высочество, − начал он. − Вы не хотите поговорить со мной перед моим отъездом?

Ленкара посмотрела на мужчину и тут же просто закрыла глаза.

Адмирал неспешно встал и произнес, словно ни к кому не обращаясь:

− Как бы ни был страшен позор, павший на вашу голову, я готов разделить его с вами, если только вы мне это позвоните.

Ленкара,  не открывая глаз, отвернулась. Леклот решил считать это ответом и просто отступил, уходя. Он был уверен, что все случившееся - его вина. Он должен был убить Эштарца в своем саду.

Ленкара же продолжала молиться, чтобы эштарец смог благополучно вернуть на родину.

Еще никогда прежде Эеншарду так не везло. Выехав в метель из города, он не заблудился, хотя с трудом ориентировался средь снежной завесы. Ветер прорывался в каждый шов его одежды, но ничем, кроме холода, не угрожал, заметая за принцем следы.

Добравшись до ущелья Акванора, Эеншард быстро преодолел его и окончательно оторвался от погони, чудом избежав лавины. Снежные комья, сорвавшись с каменного склона, просвистели за его спиной и полностью закрыли дорогу в ущелье. Эеншард обернулся, вздрогнув от неожиданного зловещего шума, но, находясь на снежной равнине, под чистым синим небом, ощутил только сильный порыв ветра, ударивший ему в лицо. Сойди лавина на четверть часа раньше, и он исчез бы навсегда в снегу, а так он только выругался, поминая в едином потоке и безумную судьбу, и Снежного бога, и направился к побережью.

В порту ему повезло еще больше. На якоре стоял пиратский корабль, капитана которого Эеншард знал лично. Камер Лео-Шень, уроженец Суна, для всех был просто торговцем, перевозившим разные товары с одного конца света в другой, но для эштарского принца сын рабыни из Суна, был всего лишь очередным работорговцем, жадным до денег, потому Эеншард без лишних слов положил перед мужчиной увесистый кошелек и сказал: