Ленкара повернула голову и нежно поцеловала его висок, не имея возможности дотянуться губами ни до чего другого. Он посмотрел на нее взволнованно, но она ласково улыбалась, так нежно, что он не мог ее не поцеловать.

− Я видел ее, − прошептал Шадиф. – Она красивая.

Он стоял в центре светлой залы и держал подсвечник.

− Она? – спросил кто-то. – Кто она?

− Я не знаю, но она хорошо беременна, глазки синие.

Он улыбнулся и уронил голову на бок, словно она не держалась ровно.

Мальчик-слуга попытался забрать у него подсвечник. Шадиф замычал и отступил, почти прижимая подсвечник к груди.

− Отдай его немедленно! – приказал властный голос.

Шадиф тихо застонал, но дрожащей рукой отдал подсвечник. Мальчик протянул ему кубок. Увидев его, Шадиф завыл и отступил еще на шаг.

− Бери и пей! – приказал голос.

Шадиф задрожал, взял кубок и стал смотреть на мутную воду.

− Я не хочу, − жалобно и протяжно простонал он.

− Пей!

− Я опять все забуду.

Губы его дрожали, но он смотрел в кубок.

− Пей! – настаивал голос.

Шадиф всхлипнул, хотя слез в его глазах не было, и быстро выпил содержимое кубка. Дрожь в его теле прошла. Глаза потухли. Он спокойно посмотрел на пустой кубок и безумно улыбнулся.

− Что я должен делать? – спросил он далеким, совершенно чужим голосом.

− Как и прежде − убивать, − ответил все тот же голос, медля с приказом.

25

Утром Эеншард вновь пришел к наследнику, только слуги у кабинета не оказалось, и третий принц зашел к брату без стука.

Эймар стоял у стола, быстро  перебирая бумаги, по традиции собираясь встретиться с министром. Когда дверь открылась, он тут же обернулся и замер, не скрывая своего удивления.

− Что ты делаешь здесь? – спросил он без привычной агрессии.

− Ты сам вчера велел мне прийти, − напомнил Эеншард спокойно, считая данный вопрос очередным издевательством.

− Приказ об отступлении нашей армии подписан на рассвете, − сообщил Эймар. – Я отправлял к тебе слугу с запиской, в которой просил тебя никуда не ходить.

Эеншард нахмурился. Никакой записки он не получал, хотя был все это время в своих покоях.

Эймар отложил бумаги, внимательно посмотрел на Эеншарда, явно в чем-то сомневаясь, а потом сообщил:

− Шадиф видел ее.

− Ее?

− Северянку твою! Иди быстрей, пока ее не убили! – переходя на приказной тон, велел Эймар, указывая Эеншарду на дверь.

У третьего принца от ужаса сжалось горло. С огромным трудом делая вдох, он быстро кивнул, выбежал из кабинета.

Ленкара вынырнула из бассейна, выдыхая. Ее волосы, вновь покрашенные, темными рыжими волнами падали на мокрые плечи и прядями ложились на рыжеватую воду.

Ее белоснежная кожа казалась покровом фарфоровой куклы.

− Выбирайся, тебе нельзя там долго сидеть, − напомнила Улия.

− Я знаю, − отозвалась северянка.

Она быстро подхватила мокрые волосы, скрутила их в тугой жгут и завязала узлом на затылке. Только затем встала, позволяя женщине завернуть себя в мягкое полотно.

Ленкара привыкла к Улии и даже считала ее своим другом. С этой женщиной она могла говорить обо всем.

− Как малыш? – спросила она, шлепая босыми ногами к зеркалу.

− Не знаю даже, − призналась Улия, следуя за ней. – Очень беспокойный. Всю ночь не давал спать ни мне, ни матери, хорошо, что хоть сейчас уснул.

Она распустила Ленкаре волосы и начала их расчесывать, в очередной раз удивляясь их нежности.

− Он здоров? – спросила Ленкара, поправляя ткань на груди, чтобы та никуда не съехала.

Пока Эеншард был занят делами, она решила привести себя в порядок, потому и сбежала темным коридором к подруге в гарем.

− Здоров, − проговорила Улия. – Просто от чего-то беспокоен. Ты, кстати, кого хочешь: мальчика или девочку?

− А это имеет значение? – спросила Ленкара, размазывая по рукам крем.

− Конечно. В Эштаре это важно. Мальчики – это особая гордость. Ты знаешь про легенду?

− Про зачатие в первую ночь?

− Именно. Дерб хочет верить, что Мэдин тоже так зачат, но мы тут все знаем, что она провела не одну ночь в покоях Эеншарда, уж прости за эту правду. Не думаю, что ее чаянья справедливы, а ваш ребенок действительно особенный, и, если ты родишь мальчика, он непременно будет непобедимым воином, а значит, королем.

Ленкара грустно улыбнулась и посмотрела на свой живот.

− Я хочу, чтобы наш ребенок был счастлив, большего мне не нужно, − призналась она.

В этот момент дверь открылась, и на пороге возник мальчик-слуга. Обе женщины удивленно обернулись.

− У меня послание от Господина, − сообщил мальчик, шагая к ним.

Ленкара растерянно встала, спешно заворачиваясь в запашной шелковый халат, завязывая его поверх мокрой ткани, в которую ее завернула Улия. Принцессе казалось, что мужчины в гарем не должны входить, даже если речь шла о мальчишке лет двенадцати. В то же время поминала, как Улия говорила, что по особому распоряжению возможно и не такое. Если это было особое распоряжение, то, наверно, случилось что-то важное. Она хотела шагнуть к мальчишке, но Улия остановила ее и сама подошла к слуге.

− Где твое послание? – сказала она строго.

− Оно не для вас, а для Госпожи, − спокойно сообщил мальчик.

− Я старшая в этом гареме, потому…

− Мне велено отдать лично в руки, − перебил ее мальчик.

Мгновение назад он стоял на почтительно расстоянии, а тут, обойдя Улию, быстро двинулся к Ленкаре. Его смуглая рука скользнула под короткий серенький жилет.

Что-то недоброе было в этом движении. Сердце Ленкары странно сжалось. Она даже отступила.

− Беги! – внезапно крикнула Улия, хватая мальчишку за руку и дергая на себя.

В руке ребенка вместо послания оказался нож. Мальчишка, дернувшись, ударил этим ножом женщину. Лезвие вошло Улии в живот и тут же вышло, орошая кровью мокрый пол.

− Беги, кому говорю, − простонала Улия, крепко держа мальчишку за плечи.

Испуганная Ленкара, растерявшись на миг, поспешно побежала к потайной двери.

− Глупая баба, − выругался мальчик, спешно нанося еще один удар упрямой женщине.

Пальцы Улии впивались в его плечи, но после третьего удара чуть ослабли. Мальчик дернулся и метнул кровавый нож Ленкаре в спину, но из последних сил Улия, падая в сторону, дернула ребенка за собой.

Лезвие блеснуло в луче солнечного света, падавшем с высокого окна, и вскользь задело плечо принцессы.

Потайная дверь захлопнулась, а мальчишка с нервным рычанием, наконец, отцепился от женщины.

− Кто прислал тебя? – спросила Улия из последних сил.

− Сдохни уже! – рявкнул мальчишка и ударил ногой так сильно, что та просто вошла во вскрытый живот.

Женщина глухо застонала, выдыхая свой последний воздух. Она знала, что умирает, и даже не злилась. Этот мальчишка за невыполненный приказ тоже будет убит. Ей просто хотелось знать, кто настоящий враг Эеншарда, но ответа не было. Грубо ругаясь, мальчишка освободил ногу. Тело женщины противно хлюпнуло, разливая по полу кровь. Мальчишка должен был так же изрезать другую женщину и, зная это, едва ли надеялся на жизнь, хотя еще вчера мечтал об удивительном будущем при дворе.

Эеншард вбежал в собственную спальню. Он тяжело дышал, но спешно осматривался. Ленкары в комнате не было, зато на кровати сидел Шадиф. Длинный узкий обнаженный меч лежал у него на коленях. Острый край лезвия, поймав луч света, проводил его золотой нитью по всему клинку.

− Я тебя уже заждался, − сказал спокойно Шадиф. – Брось этот глупый меч и возьми свой, настоящий. Не хочу, чтобы этот бой был бесчестным.

Хмурясь, Эеншард шагнул к стене. Там со времен отставки висел его любимый двуручный меч. Принц не мог носить его во дворце, но и избавиться от него не смог, потому и оставил здесь, в собственной спальне, не предполагая, что он может ему понадобиться в подобных обстоятельствах. Не отводя взгляда от Шадифа, он взял в руки меч и тут же отбросил в сторону ножны, обнажив клинок.