В конце концов Джек убрал ее в верхний ящик стола. Он подумал о том, что пришло время ленча, когда Маленький Пушистик ворвался в жилую комнату, схватил свое новое оружие и возбужденно уикнул.

— Что случилось, малыш? У вас неприятности? — Джек поднялся, подошел к оружейной пирамиде, взял винтовку и осмотрел комнату. — Покажите папочке Джеку, что там такое.

Маленький Пушистик проследовал за ним к большой двери, предназначенной для людей, готовый, если возникнет необходимость, броситься назад. Неприятностью оказалась гарпия — нечто, по размерам и поведению похожее на земного птеродактиля юрского периода, достаточно большое, чтобы заглотить Маленького Пушистика за один прием. Она, должно быть, уже бросилась на него один раз и готовилась напасть во второй. Напоровшись на пулю, выпущенную из шестимиллиметрового оружья, она перекувыркнулась в воздухе и камнем упала вниз.

Маленький Пушистик, удивленно смотревший на все это, несколько мгновений понаблюдал за мертвой гарпией, а затем отыскал отлетевшую стреляную гильзу. Он схватил ее и выставил вперед, как бы спрашивая, может ли он взять ее. Получив разрешение, он побежал с гильзой в спальню. Когда он вернулся, папочка Джек поднял его, перенес в ангар и усадил в кабину управления манипулятора.

Вибрация генератора антигравитационного поля и ощущение подъема сначала обеспокоили Маленького Пушистика, но когда они подцепили гарпию крюком и подняли ее на высоту пятисот футов, он начал наслаждаться полетом. Они бросили гарпию на пару миль выше по ручью, который на новейших картах значился как Ручей Хеллоуэя, а затем, возвращаясь назад, сделали широкий круг возле гор. Маленький Пушистик считал, что это было развлечение.

После ленча Маленький Пушистик вздремнул на кровати папочки Джека. Джек отвел манипулятор к прииску, произвел пару выстрелов, обнаживших кремень, и нашел еще один солнечный камень. Такое бывало не часто. Он редко находил камни два дня подряд. Когда он вернулся в лагерь, Маленький Пушистик в стороне от хижины долбил еще одну сухопутную креветку.

После обеда — его стряпня тоже понравилась Маленькому Пушистику, если только она не была слишком горячей — они пошли в жилую комнату. Джек вспомнил, что в письменном столе, куда он убрал деревянную палку-инструмент, он видел болт с гайкой, и достав их оттуда, он показал все это Маленькому Пушистику. Тот несколько мгновений рассматривал их, затем сбегал в спальню и принес оттуда бутылку с завинчивающейся пробкой. Он отвернул пробку, завернул ее снова, затем навернул гайку на болт и показал ее Джеку.

— Видишь, папочка? — уикнул он это или что-то подобное.

— Теперь все получилось.

Затем он свернул с бутылки пробку, положил туда болт с гайкой и закрыл бутылку снова.

— Уиик, — сказал он с заметным удовольствием.

Причина его удовлетворения была ясна. То, что он делал, было доведено до конца. Бутылочная пробка и гайка принадлежали к общему классу вещей — что-наворачивались-на-другие-предметы. Чтобы снять их, нужно поворачивать их влево, чтобы надеть — вправо, только сначала нужно убедиться, что нарезка зацепилась. Но поскольку он смог понять, в каком случае нужно крутить вправо, в каком влево, это означало, что он мог размышлять о свойствах предметов, не имея их перед глазами, а это означало, что он обладает абстрактным мышлением. Может быть, это несколько отвлеченное понятие, но…

— Вы знаете, папочка Джек завел у себя очень умного Маленького Пушистика. Вы взрослый Маленький Пушистик или еще Маленький Пушистик-дитя? Держу пари, что вы профессор, доктор Пушистик.

Желал бы он знать, что сделает профессор, если окажется таким, каким он предстал вначале, продолжая работать дальше, и усомнится ли он когда-нибудь в правильности того, что нужно раздирать вещь на части, как он это сделал сейчас. Когда-нибудь Джек может вернуться домой и найти что-нибудь важное разобранным или, еще хуже, разобранным и собранным неправильно. В конце концов Джек пошел в чулан и копался там до тех пор, пока не нашел оловянную канистру. Вернувшись он обнаружил, что Маленький Пушистик взобрался на стул, нашел в пепельнице его трубку и, затянувшись, закашлялся.

— Эй, я не думаю, что это полезно для вас!

Он забрал трубку, вытер ее о рубашку и сунул в рот, затем поставил канистру на пол, а Маленького Пушистика опустил рядом с ней. В канистре было около десяти фунтов камней. Впервые поселившись здесь, он собрал коллекцию минералов, но когда он нашел то, что ему было нужно, он выбросил все, кроме двадцати или тридцати самых лучших образцов. Теперь он был доволен, что сохранил их.

Маленький Пушистик взглянул на канистру, решил, что крышка относится к классу вещей-которые-наворачиваются-на-другие-предметы, и снял ее. Внутри поверхность крышки была зеркально-блестящей, и это позволило ему сделать небольшое открытие: он увидел в ней самого себя. Он удовлетворенно уикнул и заглянул в канистру. Это, решил он, относится к классу вещей, которые-могут-выгружаться, как корзина для бумаг, и он тут же высыпал содержимое на пол. Затем он начал исследовать камни и разбирать их по цветам.

Исключая интерес к красочным картинам на экране, это было первым реальным доказательством, что Пушистики воспринимают и понимают цвета. Он продолжал трудиться и еще увереннее доказал это, раскладывая камни в различные кучки, разбив их по оттенкам, от куска аметистоподобного кварца до темно-красных камней. Ну, может быть, он видел радугу. Может всегда бывает радуга, когда светит солнце. Или, может быть, для него вполне естественно видеть цвета.

Затем, перебрав все камни, он начал классифицировать их, складывая из них странные круглые и спиральные узоры. Каждый раз, заканчивая узор, он счастливо уикал, привлекая к себе внимание, некоторое время глядел на него, а затем отодвигался и принимался за новый. Пушистик был способен получать удовольствие от творчества. Он делал бесполезную работу, изготовляя узоры и любуясь ими.

Наконец он запихнул камни обратно в канистру и покатил ее в спальню, поместив ее среди других своих сокровищ. Укладываясь спать, он положил свое новое оружие на одеяло рядом с собой.

На следующее утро Джек раскрошил целую плитку Рациона Три, положил на блюдечко, налил в чашку воды и, убедившись, что не осталось ничего, что бы мог повредить Пушистик или обо что он мог бы пораниться, направил свой манипулятор к шурфам. Он проработал все утро, но, разбив около полутора тонн породы, ничего не нашел. Затем он произвел серию выстрелов, срезав ими верхний слой песчаника и обнажив новый пласт кремня, затем сел под дерево с шарообразной кроной, чтобы съесть свой ленч.

Примерно через час он вернулся к работе, нашел какую-то окаменевшую медузу, которая не потребляла необходимых веществ в необходимых комбинациях, а немного погодя он нашел одну за другой четыре конкреции, и в двух из них были солнечные камни, а сделав еще четыре или пять срезов, он обнаружил третий солнечный камень. Ну, возможно, он наткнулся на легендарное Место Погребения Медуз! Далеко за полдень, когда он перебрал весь камень, у него уже было девять солнечных камней, включая темно-красного гиганта с дюйм в диаметре. Должно быть, в древнем океане существовало какое-то течение, стянувшее множество медуз в одно место.

Он хотел срезать еще несколько футов песчаника, но, решив, что уже поздно, вернулся в лагерь.

— Маленький Пушистик! — позвал он, открыв дверь в жилую комнату. — Где вы, Маленький Пушистик? Папочка Джек разбогател! Мы отпразднуем это!

Тишина. Он позвал снова: ни ответа, ни топота ног. Вероятно, подумал Джек, очистив окрестности от креветок, он пошел подальше в лес. Стянув с плеча ружье и бросив его на стол, он прошел на кухню. Большая часть Рациона Три исчезла. В спальне он обнаружил, что резец аккуратно лежит по диагонали одеяла, а из камней, высыпанных из канистры, Пушистик сложил узор.

Поставив обед на плиту, Джек вышел и некоторое время звал его, затем смешал себе виски с содовой, принес в гостиную и уселся, чтобы просмотреть сегодняшние находки. Сначала он был довольно недоверчив, но потом все-таки осознал, что добыл камней за день по крайней мере на пятьдесят пять тысяч солей. Он сложил их в мешочек и, потягивая виски, предался приятным мечтам, пока колокольчик плиты не сообщил ему, что обед готов.