Я сомневался, что подробные воспоминания первых десяти лет моей жизни и начала этого десятка были те же, что и у Джея Элисона. По-моему, люди забывают и вспоминают выборочно. Неделя за неделей, а позже — год за годом — доминирующая личность Джея вытеснила меня. Так что молодой хулиган (более чем наполовину дарковерец), любящий горы, почти бездомный в негуманоидной мире — утонул в чопорном аскетическом типе молодого человека, студента-медика, который всего себя отдавал работе. «Почему ему было уже за тридцать, а мне всего двадцать два?»

Внезапно раздавшийся звонок, разбил тишину. Я поискал «интерком» на стене спальни.

— Кто это? — спросил я и чей-то неизвестный голос спросил в свою очередь:

— Доктор Элисон?..

— Здесь таких нет, — чисто автоматически сказал я и встал, чтобы положить микрофон назад. Вдруг до меня дошло… Я остановился и, сглотнув, спросил:

— Это вы, доктор Форс?

Это был он и облегченно вздохнул. Мне совсем не хотелось думать о нем. Что я скажу, если кто-нибудь поинтересуется: почему я отвечаю вместо него по личному телефону.

Когда Форс дал отбой, я подошел к зеркалу и окинул себя взглядом, пытаясь увидеть в своем лице резкие черты этого незнакомца — доктора Элисона. Пока я так стоял, привычка к походной жизни сделала свое дело — я уже прикидывал, что из вещей нужно взять с собой в горы и даже уловил какую-то мысль о теплых носках и продувающих насквозь ветрах. Лицо, смотревшее на меня из зеркала, было молодым, без морщин и чуть веснушчатым — тоже лицо, что и всегда, за исключением обычного загара. Джей Элисон, должно быть, держал меня за закрытыми дверями слишком долго.

Я легонько стукнул по поверхности зеркала.

— Ну и черт с вами, доктор Элисон, — сказал я и пошел смотреть, где он хранил свои вещи. Очень скоро они могли мне пригодиться.

Доктор Форс ждал меня в маленьком аэропорту на крыше рядом с небольшим вертолетом — одной из тех машин, что в незапамятные времена были переданы Медицинской Службе. Еще тогда, когда они были признаны последним словом техники.

Форс бросил настороженный взгляд на мою малиновую рубашку, но все, что он сказал, было:

— Хэлло, Джейсон. Я хотел бы кое-что обговорить заранее. Как сказать вашей команде: кто вы в действительности?

— Я не Джей Элисон, — я тряхнул головой. — Мне нет нужды ни в его имени, ни в его репутации. Правда, если среди них есть люди, знавшие Элисона в лицо…

— Есть кое-кто, но я не думаю, что они вас узнают.

— Скажите им, что я его двоюродный брат, — сказал я без тени юмора.

— Вряд ли это необходимо. Вы не настолько похожи.

Форс поднял голову и кивнул человеку, что-то делавшему рядом с вертолетом.

— Сейчас увидите, что я имею в виду, — сказал он, вздохнув.

Мы двинулись навстречу этому человеку. На нем была форма Космофлота — черная кожа с радугой звезд на рукаве. В нем за милю можно было узнать бывалого парня. Судя по разноцветным звездам, ему доводилось нести службу на дюжине различных планет. Ему было чуть больше пятидесяти, лицо покрывали шрамы. Человек было огромен и вероятно, очень силен. Губы на обветренном лице походили на узкую щелку.

Мне сразу понравился его взгляд. Мы пожали друг другу руки и Форс сказал:

— Это наш человек, Хендрикс. Его зовут Джейсон. Он эксперт по Следопытам. Джейсон — это Бак Хендрикс.

— Рад познакомится Джейсон. — Мне показалось, что Хендрикс смотрел на меня чуть больше, чем в этом была необходимость. — Вертолет готов. Влезайте, док! Вам ведь до Карфона, не так ли?

Мы застегнули ветрозащитные куртки и вертолет почти бесшумно поднялся ввысь, в небо.

Я сел рядом с Форсом, посмотрел вниз сквозь бледносиреневые облака на рисунок поверхности Дарковера подо мной. Потом сказал:

— Хендрикс как-то странно смотрел на меня. Что его укусило?

— Он знает Джея Элисона уже восемь лет, — ответил Форс.

— И он все еще не узнал вас.

К моей радости, он не стал развивать эту тему дальше и больше мы не говорили об этом.

Так мы летели под тихое жужжание лопастей, оставляя за спиной заселенные участки, что лежали рядом с Трейд-сити, который мы собственно называем Дарковером.

Форс, рассказывая мне о «лихорадке Следопытов», подкинул кое-какую идею насчет кровяной фракции и я понимал, почему необходимо склонить 50–60 гуманоидов отправиться со мной и дать кровь.

А вообще-то это будет просто неслыханно, если я сумею довести дело до конца. Большинство Следопытов за всю жизнь ни разу не касались земли. За исключением тех случаев, когда они переходили перевалы снегов. Среди них не найдется и дюжины (включая и моих приемных родителей и тех, кто помог мне тогда, давно, проделать этот мучительный путь на эту сторону Чертовой лестницы) кто бы вообще пересекал кольцо гор, отрезающих их от всего остального на планете. Люди иногда проникали внутрь нижних лесов в поисках Следопытов, но этот интерес был односторонним. Следопыты никогда не искали встреч с людьми.

Мы говорили также и о некоторых людях, перешедших через горы в страну Следопытов. Кстати, кто-то из тех, кто пытался перелететь через горы в чем-либо поменьше и помедленнее космического корабля, нечестиво и окрестили эти горы Хеллерами.

— Что за команду вы мне подобрали? Они с Терры?

Форс тряхнул головой:

— Это было бы просто убийством посылать только терранцев в Хеллеры. Вы же знаете, как Следопыты чувствуют чужаков, попадающих в их страну.

Я знал.

Форс продолжал:

— Только некоторые. С вами будут двое.

— Они знают Джея Элисона? — Я не хотел быть обремененным кем-либо, кто бы узнал меня и стал ждать, что я поведу себя так, как и мой, уже полузабытый собрат по телу.

— Хендрикс знает вас, — сказал Форс. — Но буду с вами предельно откровенен. Я никогда не знал Элисона, разве что по работе. Но за последние два дня в ходе гипнотического сеанса всплыли такие вещи, которые он никогда бы и в мыслях не решился поведать мне или кому-нибудь еще, будь в своем уме. Но здесь я связан профессиональной тайной — даже для вас. Поэтому из знавших вас людей я послал только Хендрикса. И учтите: шанс, что он узнает вас — есть. Это не Карфон, там внизу?

Карфон лежал, уютно прижавшись к отдаленным предгорьям Хеллеров. Приземистые горы казались обожженными до черноты и покрытыми пылью пятитысячелетней давности.

Мы приземлились рядом с городом, пролетев мимо кучи ребятишек. Близко от Хеллеров в воздухе скользили несколько планеров, временами опускаясь так близко к земле, что их можно было рассмотреть в деталях.

Команда, подобранная Форсом, была отправлена несколько раньше и к тому времени как мы подошли, они уже обустраивались на огромном заброшенном участке на окраине города — бывшем некогда не то пакгаузом, не то разрушенным дворцом. Внутри стояли два грузовика, с которых было снято все — кроме рамы и кабины. Похоже, что все узлы и механизмы были посланы космосом с Терры. В глубине зала я разглядел несколько вьючных животных, темными рядами выделявшихся во мраке. Рядом в организованном беспорядке лежали, уложенные друг на друга, ящики, а невдалеке пять или шесть человек в дарковерской одежде — рубашка с широкими рукавами, брюки в обтяжку из плотной ткани, низких башмаках — сидели на корточках вокруг огня и о чем-то разговаривали. Когда мы подошли к ним, они поднялись и Форс неуклюже приветствовал их на скверном дарковерском, подняв руку в традиционном приветствии Терры.

Следуя дарковерскому обычаю, Форс представил меня просто — Джейсон, а я в это время разглядывал этих людей, каждого в отдельности. Вообще-то когда дело предстояло нешуточное, я предпочитал сам подбирать себе людей, но тот, кто собрал эту команду — знал свое дело.

Трое из них — горные дарковерцы были смуглые худощавые люди, похожие друга на друга настолько, что их можно было принять за братьев. Позже я узнал, что они и были братья: Хьялмар, Гэрин и Вардо. Все трое были выше шести футов, но Хьялмар выделялся ростом и сложением даже среди них. Для меня они так и остались братьями-дарковерцами и я так и не научился говорить о каждом из них в отдельности.