— Лучше, чем ничего, — тем не менее, проворчала Шая. — Кстати, где наш Наставник? Уже пять минут как построение должно было закончится.

Именно в этот момент Умбер Валон ворвался на плац. Не скажу, что он выглядел взмыленным, но некоторые признаки того, что он торопился к нам сюда были.

— Было большое совещание педсостава, немного задержали, — вместо приветствия объяснил нам он. — Ну-ка, стройся! Вольно! Обойдемся без переклички. Вместо этого пусть Коррен и Анасдея пусть объяснят, за что на группу из-за них наложили дисциплинарное взыскание!

Я не успел и рта открыть, как комм Убера звякнул, заставив того просмотреть сообщение и, судя по артикуляции — беззвучно ругнулся. Что-то вроде «Что за хренов бардак происходит⁈»

— Поправка, взыскание с группы снято и наложено только на виновных. Неделя работы в теплицах по два часа во внеучебное время до отбоя… Что за неуместная улыбка, кадет Талани?

— Обожаю ухаживать за растениями, — честно сознался я.

— А наказали за что?

— Я показывал кадету Ильтазар тонкости создания метастабильных плазмоидов большого размера, — отбарабанил я официальную версию случившегося. — Не в расположении, конечно. Под нами на минус втором уровне есть неиспользуемый подземный склад…

— Молчи, а то я от себя сейчас вам вторую неделю доброшу! — перебил меня Наставник.

Ренфолд прошептала еле слышно, но стояла рядом и я её услышал:

— Добро пожаловать в мой мир, Учитель!

Год 1139 от начала Экспансии

Планета Элитея, столица Ста Миров

Из-за того, что я ждал всяких выкрутасов от возомнившей себя моей наложницей Ильтазар — серьезно, до сих пор поверить не могу, что все так обернулось! — сегодня приходилось постоянно держать её в фокусе внимания. Ну, насколько это вообще возможно. Очень не хватало моих цветных котов, на которых можно было спихнуть контроль за этой сумасшедшей.

Да, я имею право её так называть! Какая девчонка девяти-десяти лет с нормальной биографией не в шутку а всерьез станет считать себя чье-то наложницей? Ладно, считать — у детей и подростков бывают очень странные игры. Но, блин, вести себя как наложница⁈ Одна устроенная сцена с раздеванием чего стоит! До сих пор краснеть начинаю, как вспомню. И не от смущения, а от лютого испанского стыда и кринжа! Ладно. Вроде как внушение пошло впрок. Вопрос — надолго ли?

Пока мы занимались утренней физкультурой в виде бега до площадки и назад — все было нормально. На самой тренировке тоже эксцессов не случилось. Но самые ягодки нас ждали в учебных корпусах, где одновременно учатся тысячи кадетов со всех курсов. И если Аня чего-то выкинет — даже не берусь представить, что будет! А ведь по большому счету мне ведь все равно должно быть. Но нет, я теперь чувствовал себя ответственным за малолетнюю дуру!

Дав Анасдее несколько приказов на плацу я автоматически взял на себя по отношению к ней обязанности старшего. Теперь я еще лучше представлял, как приходится бедняге Ренфолд в роли командира. Которая, получается, делегировала мне своеобразные сержантские обязанности. Или как там, старшим взвода назначила? Пусть взвод всего из двух человек.

Тем временем мы добрались до места проведения первого урока, которым оказалась биология. В пятом классе обычных школ её не преподают. Но учебному заведению, обучающему адептов, распоряжающихся витальной энергией звезд, волей-неволей приходится делать акцент в том числе на понимании принципов работы самой жизни. Хотя бы для того, чтобы молодые Солнечники, будущие мастера, гранды и магистры понимали, куда стоит бить живую цель, чтобы остановить без особого вреда, а куда — насмерть.

К моему большому удивлению, путешествие в компании Дрейков здорово обогатило мой багаж знаний не только по зоологии. Заодно выдернув из закромов памяти школьные знания из прошлой жизни, казалось, давно забытые. Потому мне не пришлось толком догонять этот предмет. И хорошо, потому что были и другие предметы, которых в деревенской школе Луаны не преподавались. Типа той же Тактики.

В Академии вообще царило интересное смешение подходов к обучению детей. Все та же Биология преподавалась по-вузовски: лекции отдельно, практические занятия — отдельно. А вот «Родной язык» — наоборот: теория шла на обычных школьных уроках, а для проверочных работ кадеты загонялись в аудиторию-амфитеатр всем потоком. Да-да, ручки-листочки, вот это все. И шарик дроида-наблюдателя свой у каждого над головой.

Это при том, что в жизни рукописный ввод в Ста Мирах почти не встречался: большие объемы текста либо голосом наговаривают, либо, как делают вечно спешащие профессионалы типа ученых — на проекционной клавиатуре набирают. Но то ученые, а то будущие офицеры: для последних оказаться в ситуации, когда вокруг не работает примерно ничего — мало, но все же вероятно. И именно в такой ситуации особо ценна возможность составить рапорт или отчет (который потом, после спасения, обязательно спросят — и не дай Поток чего-то забыть упомянуть!) или хотя бы оставить записку перед смертью. Цена которой может измеряться в сотнях, а то и тысячах спасённых жизней!

Да, кстати, на счет рапортов и отчетов. В Академии курсантов реально заставляли писать их вместо сочинения и изложений, причем по литературным произведениям в том числе! Интересный опыт, наверное: сам еще не попадал. Надеюсь, что прочитать и запомнить методические указания к оформлению этих документов было достаточно.

Аудитория-амфитеатр спокойно вмещала десять групп пятикурсников. Гвалт, пока все рассаживались, стоял порядочный. Хотя вроде никто целенаправленно не орал, не бесился и не пытался сыграть в веселую игру «отправь планшет соседа полетать». Объективный контроль и пусть и смягченная для детей, но все же армейская система взысканий отлично урезонивали всяких хулиганов и непосед. Хотя…

— Ох ты ж, сама Анасдея Великолепная!

— Позвольте отодвинуть вам стул, Ваше Вашество!

— Наше вам с кисточкой!

Я за предыдущие учебные дни успел заметить, что рядом с «Апасными» на объединенных занятиях никто старался не садиться. Но и не отбегал, просто держали место или два между нами и ими пустыми. Но из всех правил есть исключения, и три дебила решили докопаться до Анасдеи. И явно уже не в первый раз. Вернее, не то, чтобы докопаться — они ничего плохого ей не делали. И кривлялись ровно настолько, чтобы получалось на самой грани между действительно помощью и «тонкой» издевкой.

Видимо, раньше Аня принимала подобные знаки внимания за чистую монету. Или, скорее, её устраивало даже такое следование Кодексу: что с плебеев-то взять? А остальным в группе было наплевать на Ильтазар с её отношением к одногруппникам. Но я-то теперь не мог пройти мимо. Мы в ответе за тех, кого приручили, блин.

— Ну-ка, извинились и забыли дорогу к нашей одногруппнице, пожалуйста, — я не на секунду не забывал, что каждый наш шаг отслеживается и записывается. Правда, до живых операторов доходит сотая процента отснятого — только то, что выудят искины. Которые судят по формальным признакам. Не то, чтобы я прямо хорошо в этом разбирался — но кое-что узнал, овладевая тонкостями профессии информационного инженера.

Из тройки дебилов один оказался не совсем дебилом. Наверное, потому что это был один из «прописчиков»—баскетболистов, словивших шаровую молнию. Пробурчав что-то неразборчивое, парень мгновенно свалил, не оглядываясь на дружков. А вот те намека не поняли.

— И кто ты такой, чтобы нами командовать? — парни явно чувствовали себя в полной безопасности. Любая агрессия во время учебного процесса наказывалась днями карцера и, что хуже, обязательными «консультациями» с психологом, которых тут боялись как огня. Вот только…

— Друзья мои, я же за вас беспокоюсь, — смена тона, и подхватывание «под локотки» от уступающего обоим придуркам в росте шкета заставили любителей тупо погыгыкать за чужой счет на несколько секунд замешкаться. И даже сделать пару шагов со мной рядом прочь от Ани. — Ведь предок Анасдеи, архонт Ильтазар Путеводитель до сих пор жив и здоров. И, конечно, проведывает свою много-раз-правнучку. А вы тут шутки юмора исполняете.