— Зачем все это?

— «Дэйли Гринд» как раз в конце квартала, заскочим туда.

Она глянула на экран своего телефона. Оставалось еще полтора часа до шоу, и по графику Хантер выступал последним. И все же именно там она хотела быть больше всего.

— Пять минут, это все, что я могу тебе выделить. — Она не была уверена, что сможет переварить его дольше.

Он улыбнулся, как кот, только что съевший канарейку, и она сразу же пожалела, что поддалась на его уговоры. Они в полной тишине прошли весь квартал.

Когда они зашли, он спросил, хочет ли она чего-нибудь. Она покачала головой

— У меня нет времени.

Он не воспринял ее слова в качестве намека, поэтому она оказалась за столиком, ожидая заказанный им черный кофе с двумя ложками сахара. То же самое. Постоянно. Хантер же превращал каждое посещение в кафе в игру, исследуя обширное меню, пробуя каждый горячий напиток. Последний раз он заказал карамельно-ореховый мокко.

Пол вернулся за столик. Первые четыре минуты из пяти он потратил, не проронив ни слова.

— Давай, выкладывай.

— Я беспокоюсь о твоих отношениях с Хантером.

У нее было два варианта — опрокинуть на него горячий кофе, который он только что купил, или рассмеяться. Она выбрала смех, просто потому, что это было куда проще.

— И на этом я, пожалуй, пойду.

Она начала подниматься, но он схватил ее за руку, мешая ей встать. Она яростно вырвалась из его захвата.

— Подожди, Айлис. Пожалуйста. Черт. Я все испортил. Я хотел начать с того, что мне жаль.

Она начала вспоминать, что натворил Пол, и пыталась понять, за что именно он извиняется.

— Тебе стоит быть более конкретным.

Он поморщился.

— Ты права. Стоит. Я извиняюсь за все, но сейчас о том, как я вел себя в ресторане на прошлой неделе.

— Хорошо.

За это простить его было проще всего. Черт побери, на самом деле это единственное, за что она могла его простить.

— Хантер преуспевает на этом конкурсе.

Она кивнула.

— Да, так и есть.

— Ты считаешь, у него есть шансы стать профессиональным музыкантом?

— Да.

— И что в этом случае будет с тобой?

Она нахмурилась. Ее планы на будущее не его собачье дело.

— Я не буду об этом говорить с тобой, Пол.

— Ты не считаешь, что тебе следует остаться в Балтиморе рядом с семьей? Ты же терпеть не могла жить постоянно в дороге.

Это не так, но именно это она ему сказала, когда он выразил свое желание пустить корни в Балтиморе.

— Я не врал, когда говорил, что у тебя есть возможность вернуться в маркетинговую фирму. Ронда рассказывала, что твое имя часто упоминают в разговорах. Все по тебе скучают.

— Я не вернусь туда.

Он вздохнул.

— Я надеялся, что прошло достаточно времени, чтобы ты смогла...

— Смогла что? Снова работать с Рондой? — яростно сказала она. — Забыла я все или нет, но никакого времени недостаточно, чтобы это произошло.

— Я скучаю по тебе, — его признание было неожиданным, и оно ее взбесило.

Она с издевкой усмехнулась.

— Ради всех святых, у меня нет времени на подобное.

— Ронда совсем на тебя не похожа. У нас почти ничего нет общего. Я скучаю по нашим разговорам, по тому, как мы обсуждали новости, политику и медицину. Все, о чем беспокоиться Ронда, это мода и косметика. Боже, она смотрит реалити-шоу.

— А чего ты ожидал, Пол? Ты знал ее задолго до того, как вы сбежали в Вегас.

— Она восхищалась мной, считала, что я умный, особенный. Я чувствовал, что она нуждается во мне.

— И что это значит?

— Здорово, когда в тебе нуждаются, Айлис. Восхищаются, уважают. Ты всегда была такой уверенной в себе, самодостаточной, — он тяжело сглотнул, продолжая, — умнее, чем я.

Она ухмыльнулась.

— И каково это?

Он проигнорировал ее реплику, и ей на мгновение показалось, что даже не понял, о чем она. И вот, что было замечательным в Хантере, — то, как они могли подтрунивать друг над другом, заставляя смеяться друг друга.

— Ты делала меня лучше. Тогда я этого не понимал, но сейчас осознаю.

Значит, это действительно так. Ей не показалось, она предала свои мечты, чтобы поддержать Пола. Но поддерживать карьеру Хантера, выгрызая каждый шанс, чтобы помочь ему преуспеть, было совершенно иным.

— Это больше ничего для меня не значит.

Пол опять вздохнул.

— Если он победит, думаю, тебе стоит его отпустить.

— Он победит.

— Тогда отпусти его. Я причинил тебе боль, Айлис, и буду жалеть об этом до конца своей жизни. Я не хочу видеть, как ты снова будешь страдать из-за подобного. Хантер тебе не пара.

— Он был твоим лучшим другом.

— Именно. Был. А значит, я его знаю. Я не хочу, чтобы ты переворачивала свою жизнь ради него, чтобы потом оказаться там, где я сейчас, застрявший в отношениях с человеком, который мне абсолютно не подходит. У вас с Хантером еще меньше общего, чем у меня с Рондой. Вам скоро станет скучно друг с другом, и я ненавижу то, что ты подстраиваешься под него.

— Подстраиваюсь?

Это слово абсолютно не подходило к тем отношениям, что были между ней и Хантером, но Айлис вспомнила те чувства, что посещали ее, когда она уступала Полу. Именно. Совершенно разные отношения.

Боже, она не хотелось говорить с Полом, но она неожиданно обрадовалась тому, что этот разговор состоялся. Он принес какое-то облегчение, подчеркнул то, что было бы для нее очевидным, если бы она не возвела вокруг сея гигантские стены. Она должна умолять Хантера о прощении.

— Да. Подстраиваешься. Мы с Рондой причинили боль вам обоим, поэтому вы сблизились, это оказалось легко и удобно, но не значит, что это правильно.

— Ты ошибаешься.

Он опять нахмурился. Пол никогда не любил, если его считали не правым, неважно в чем, и даже если он старался вести себя идеально, его истинный характер вырывался на волю.

— Нет, вовсе нет. Он хочет быть рок-звездой, и видит в тебе лишь билет к славе.

Она наклонилась ближе, не желая повышать свой голос, даже если часть нее хотела изо всех сил наорать на него.

— Он не использует меня, а вот ты использовал, и эти дни закончились.

Она поднялась и повернулась уходить, но прежде чем сделать первый шаг, Пол снова заговорил.

— Я ухожу от нее.

— Что?

— Может быть... если бы мы не потеряли ребенка, у нас бы все получилось. Я готов был постараться ради ребенка, но сейчас было ощущение, что боремся зря. Я никогда не должен был бросать тебя.

Она подняла руку, останавливая его.

— Позволь мне прервать тебя на этом. Ты сделал мне одолжение, когда сбежал с Рондой. Мне жаль, что твой брак разваливается, но я здесь абсолютно не причем, и мне совершенно наплевать.

— Что с тобой стало? Та Айлис, в которую я влюбился, была сочувствующей и заботливой. Наверное, это влияние Хантера? Стала такой саркастичной и...

— Счастливой.

 Она с легкостью произнесла это слово. Она была счастлива. Впервые за всю свою взрослую жизнь.

— Я счастлива, Пол.

— Ты совершаешь ошибку, — крикнул он ей вдогонку, но она не остановилась, ей не нужно было, чтобы за ней оказалось последнее слово.

Айлис вышла из кофейни, такая раздраженная и позже, чем рассчитывала. Ее машина была припаркована двумя кварталами дальше, поэтому она поспешила уйти. Концертный зал находился лишь в десяти минутах езды, и у нее было достаточно времени, но ее посетило такое ощущение, что их разделяли несколько световых лет. Все, о чем она мечтала, это оказаться рядом с Хантером, в его больших теплых объятиях, вдыхая его запах.

Возможно, если бы она была спокойнее, она обратила больше внимания, когда собиралась пересечь улицу, и заметила бы машину, которая выскочила с обочины и подрезала ее сзади.

Когда она открыла свои глаза, она была уверена в двух вещах: первое, у нее болело все тело, и второе, Пол сидел рядом с ней, держа ее за руку.

— Скорая уже едет, Айлис. Я провел поверхностный осмотр, и не думаю, что что-то сломано, но у тебя будет огромный синяк на бедре, я практически уверен, что у тебя сотрясение.