Чаза скрутили и крепко привязали к дереву. Ханлейт закатал рукав, осматривая рваную рану.
— Покусанный Хан тоже взбесится, — некстати ляпнул Лето.
— Скверна через кровь не передается! Ты чего взвился? Шило глубоко в задницу вошло? Чуть все не испортил, придурок!
По-настоящему расстроенным выглядел один Гервант, остальные разбойники вздохнули с облегчением. Все закончилось. Главарь присел перед одержимым на корточки и посмотрел в страшные черные глаза. Осталось ли в них хоть что-то человеческое? Да. В глубине зрачков Чазбора тлела искра сознания, с надеждой ожидая помощи и защиты. Он узнал Герванта.
— Ты еще здесь? Так получилось, брат. Прости.
Это прощание услышали немногие. У Лиандры по спине прошел холодок — разбойники будут вынуждены поступить очень жестоко. Гервант встал и начал собираться.
— Нам пора.
— Это как «пора»? Мы его здесь оставим?
Мензенлир так до конца и не понял, что навсегда теряет друга. Ему никто не ответил, на дварфа старались не смотреть.
— Я без Чаза никуда не пойду!
— Хорошо, с ним и останешься! Ремни найдем, деревьев полно, — грубо и зло ответил Гервант.
— Смирись, против одержимости нет лекарства, — Киндар попытался смягчить ответ главаря.
— Почему скверна выбрала не тебя, эльфийский недоносок?! Ты не лекарь, чтобы истину вещать! Он, может, еще поправится, а мы возьмем и свалим? Оставим человека с голоду помирать? Да вы что, озверели? Вот только попробуйте…
Дварф не договорил — Гервант закрыл ему рот ударом в челюсть. Мензенлир повалился на землю. Над ним стоял главарь, потирая кулак другой рукой — у дварфа были крепкие кости.
— Выбирай немедленно, я не шучу. Остаешься?
— Нет.
Мензенлир поднялся и замолчал, усвоив урок, изложенный самым доступным для него способом. Разбойники покидали привал, мечтая поскорее все забыть. Кое-кому это удалось с легкостью, но были и те, кто запомнил раннее утро в Одренском лесу на всю жизнь. Лиандра обернулась, словно ее окликнули. Не обращая внимания на недоуменные взгляды, девушка спрыгнула с коня и бегом вернулась к существу, которое сутки назад было человеком.
— Вспомни Северона, — на лице Чаза промелькнула последняя искра сознания и потухла в жутком блеске расширенных до предела зрачков.
Что мог знать одержимый о ее прошлом, если Чазбор не имел о нем ни малейшего представления? С тяжелым сердцем Лиандра вернулась к ожидавшим ее разбойникам и больше не оглядывалась.
Холодное солнце
На Морею опустилась зима. Холод сковал болота, лес замер в ожидании лютых метелей с обильными снегопадами. Пережидая непогоду, дичь попряталась, забилась подальше в норы. Отряд подгонял и Гервант, и северный ветер… Пешком и верхом, преодолевая бурелом и снежные наносы, страдая от голода и усталости, разбойники бежали на юг, спасаясь не от виселицы, а от жестокой погоды первого зимнего месяца. У коней тоже подвело бока — питательность сухой травы стремилась нулю, а запасы корма из селения мертвых главарь экономил.
С приходом настоящих морозов, дикие кабаны стали особенно пугливы: уходя на охоту с арбалетом, Гервант все чаще возвращался с пустыми руками. Неожиданно, основным кормильцем отряда стал Киндар — терпеливый, легкий и неизменно меткий, эльф приносил к ужину белок, куропаток, а в особо удачный день — тушку зайца. Дичь варили в котелке, добавляя в воду горсть чечевицы или твердые, как бусины, ягоды клюквы, выкопанные из-под снега.
Лиандра больше не ночевала с Лето под одним одеялом — ей достался в наследство спальник Чазбора, но разбойники так мерзли по ночам, что ложились вповалку и грелись друг об друга. Каждое утро девушки начиналось с урока фехтования. Ханлейт будил ее затемно и вел подальше в лес, чтобы не мешать остальным. Первыми противниками Лиандры стали деревья — на более мягких стволах сухостоя Хан заставлял ее отрабатывать до автоматизма незнакомые прежде удары, выворачивал кисти рук наружу и внутрь, добиваясь необходимой гибкости. После каждой такой тренировки Лиандра возвращалась к стоянке измотанная до предела, с дрожью в ногах и болью во всех мышцах, а ей предстоял еще дневной переход и вечерний поединок, ничуть не проще утреннего!
Как только топор дварфа звонко зацокает по мороженой древесине, обещая привал и отдых, Хан уже поджидал ее поодаль на вытоптанной в снегу площадке и начинал гонять по кругу, нападая и прячась за деревьями, отрабатывая реакцию и защиту. Но эти усилия не пропадали даром: с каждым днем меч Веселика в руке Лиандры становился легче, а стиль боя Ханлейта — понятнее. Иногда за поединком наблюдал Гервант:
— Красиво пляшете. Но представь, сестричка, на месте эльфа мужлана, вроде меня — что будешь делать?
— Есть разница? — удивлялась Лиандра.
По ее мнению, лучше Хана бойца и быть не могло. Если уж с эльфом она дерется в полную силу, то все остальные воины на свете сдадутся вовсе без боя.
— Ханлейт, Гервант — хороший мечник? — спросила Лиандра своего учителя.
— Посредственный.
— Значит, его победить не составит труда?
— Ошибаешься, Гервант хитер и очень силен.
— Сильнее тебя?
— Да, Гервант сильнее меня, — неожиданно признался Хан, — но в бою со мной это роли не сыграет, а вот тебе стоит попробовать. Я поговорю с ним, когда решу, что ты готова. Для тебя этот опыт будет неприятен, но он необходим, Лиандра.
Однажды утром ее разбудил не Хан, а Гервант и кивком головы пригласил следовать за ним.
— Вот вы все тащитесь, глядя лошадям на уши, стонете и не замечаете, насколько мы на юг продвинулись! Обрати внимание на слой снега — едва больше, чем по щиколотку. Если бы остались севернее, погрязли бы в сугробах с головой. И лес реже стал, не такой буреломный, как в пойме Одрена. Еще несколько дней — и выйдем на открытое место, — буднично сообщил Гервант.
На лесной поляне, подпирая спиной дерево, ждал Ханлейт. Вокруг лежал нетронутый снег, кое-где проткнутый бурыми стеблями прошлогодней травы.
— Отнесись к поединку серьезно — это твой первый настоящий бой. Нелюдь тебя не пожалеет! — предупредил Хан.
Меч Герванта был короче и шире ее клинка, а сам главарь оказался медлительным и неповоротливым бойцом. Его техника не отличалась разнообразием. Фантазией Гервант тоже не мог похвастаться — бой с ним был настолько скучным, что девушке то и дело хотелось зевнуть. Тем непонятнее было беспокойство в глазах Ханлейта, наблюдавшего со стороны.
— Не подпускай его близко, будь внимательнее.
Она и не подпускала. Атаки Герванта отличались одинаковой по амплитуде, размеренной силой и предсказуемо приходились на корпус. Поставить защиту Лиандре не составляло труда, ей казалось, что она отразит такие удары даже с закрытыми глазами.
— Заставь его поднимать руки выше, пусть устанет! Используй преимущество в своем росте и длине меча! — советовал Ханлейт.
— Слушай, эльф, я начинаю догадываться, на чьей ты стороне, — хмыкнул Гервант и продолжал поединок в том же духе.
Лиандре надоело топтаться на месте. Она начала активно атаковать, и тут поняла, что напрасно считала Герванта неумелым бойцом: ее клинок встречал защиту, крепкую, как скала. Бить нелюдя в ноги было и вовсе бессмысленно — Лиандра их не доставала, зато руки королевского лучника отличались непропорциональной длиной и огромной силой. Гервант обманул ее с самого начала, поставив бой по своим правилам!
Несколько раз Лиандра была хороша — нелюдь отступал под ее стремительным натиском, едва успевая поворачиваться и блокировать. Но и Гервант изменил тактику: он упрямо шел на сближение. Здесь Лиандре пригодились приемы Ханлейта с поворотами клинка. Девушка не могла соперничать с противником в силе, зато победила в ловкости: неожиданно выкрутила Герванту кисть и обезоружила. Меч главаря утонул в снегу, а Лиандра, вместо того, чтобы приставить свой клинок к груди Герванта, отошла в сторону. Поднимая меч, нелюдь криво усмехнулся. Ханлейт больше ничего не советовал.