— Я прозевал красивый полет своего пера. Слишком быстро, девочка. Повторишь? Но подальше от моей головы, я очень высоко ее ценю. И не только я, верно?

Пошарив в кармане, Гервант вытащил смятый листок, внизу которого было выведено красной краской — пятьдесят лир. Странница узнала объявление из Готы. Видимо, оно было не единственным, и преступник взял экземпляр себе на память.

— Проведем небольшой опыт! Хан, подай свои металки, — сказал Гервант.

Мрачный эльф, не глядя, сунул страннице чехол из черной кожи и снова уселся за стол, обхватив длинными пальцами кружку с брагой. Метательных ножей было семь. Девушка провела ладонью по гладким стальным рукояткам, узнавая оружие наощупь. Ножи ассасина оказались до странности знакомы ее рукам.

— Попади рядом с первым, и будет всем счастье и пойло, — скомандовал главарь, на всякий случай отходя в сторону.

Странница решилась. Прицельно-точными, изящными движениями она посылала оружие в стену. Серебристо чиркая спертый воздух, ножи ложились в ряд, прошивая податливое дерево.

В зале трактира нарастал гул. Разбойники выражали свое восхищение свистом, междометиями и не вполне трезвыми одобрительными возгласами. Гервант молчал. Даже владелец ножей — Хан не мог похвастаться столь совершенной техникой.

— За мастерство, которое не пропьешь! — провозгласил тост Гервант, передумав тащить девчонку в мансардные комнаты прямо сейчас, — бабы толстозадые, вы заснули? Несите еще выпить!

Принесли новую порцию спиртного. Разбойники поредели составом: кто-то отправился в загадочные комнаты наверху, прихватив пару, кто-то вышел прогуляться до ветру. Оставшиеся погрузились в обсуждение налета и дележа добычи, но их голоса частично утратили внятность, а взгляды — ясность.

— Садись за стол, девочка. Не вздумай дергаться, я ведь и по-настоящему рассердиться могу, — предупредил Гервант, подводя странницу к прежнему месту.

Она не возражала. Отношение преступника изменилось, осталось понять, чем это обернется… Главарь подлил браги в кружку и неумолимо поднес к ее губам. Пришлось выпить. Свободная рука Герванта обхватила талию девушки, с силой прижала к разбойнику вплотную. Короткопалая пятерня нагло легла ей на грудь. Сердце странницы учащенно забилось, но бросать вызов главарю еще раз она не стала.

— Да ты соображаешь, — удовлетворенно шепнул Гервант, — если молчание — золото, то я за один вечер стал несметно богат. Говорить будем, нет? Тогда слушай.

— Братья, Создатель услышал мои молитвы, и послал нам сестру. С этого дня я назначаю Лиандру своим личным телохранителем. Хранить мое тело — должность редкая и почетная, поэтому вы со своими телесами в процесс не вмешивайтесь. Понятно?

Грозным взглядом Гервант пресек смешки, пошедшие было среди «братьев», показывая, что все серьезно.

«Лиандра» — это же теперь мое имя!» — догадалась странница. Пережитые волнения и крепкая бражка сделали свое дело — девушка заснула, положив голову на крепкое плечо Герванта. Судьба, устав от долгого дня, тоже ушла спать.

Надолго Гервант в селении не остался. Главарь был уверен, что пока его братство беззаботно заливает за воротник, какая-нибудь деревенская сволочь рванула в Готу за помощью. Сделав скидку на нерасторопность властей и плохие дороги, около трех часов ночи он отдал приказ сворачиваться. Нарезая зигзаги, разбойники высыпали на улицу, сели на сытых и чистых коней и ускакали, оставив без благодарности старания обобранных ими людей.

Имперские власти повесили бы Герванта с превеликим удовольствием, но, для начала, его требовалось поймать! Банда нелюдя славилась своей всеядностью и непредсказуемостью: разбойники собирали мзду с торговцев и терроризировали деревни, но все это были мелочи, недостойные внимания Императора, — больше всего Гервант любил нападать на правительственные обозы. Вот там была пожива, так пожива! И неважно, сколько легионеров охраняли ценный груз, хорошо вооруженный и умелый отряд Герванта всегда оказывался в победителях. Некто очень изобретательный планировал эти громкие налеты, сознательно охотился, а затем хитроумно прятал следы, умудряясь сбывать награбленное и не попадаться. Конечно, это был сам нелюдь. А вернее, главарей было двое.

Пропетляв по полям и оврагам, разбойники отмахали немало, прежде чем зарозовел рассвет. На привал остановились в укромном месте у безымянной речки. Гервант высыпал добычу на расстеленное на земле одеяло и позвал Хана. Пока остальные разбойники разбивали лагерь, эльф и нелюдь тихо переговаривались и набивали свои кошельки. Никто не удивлялся — Гервант с Ханом всегда оставляли себе большую часть. В бою им равных не было, да и перечить главарю мало бы кто посмел. Гервант воздавал каждому по заслугам — деньги и ценности в банде распределялись в зависимости от вклада в общее дело, а все остальное добро разбойники присваивали себе. Ссоры из-за дележа добычи возникали редко — главарь руководствовался тонкими, известными ему одному соображениями: кому можно дать меньше без последствий, а кто будет сильно этим огорчен.

Страннице не досталось даже медного гроша, но она и не рассчитывала на великодушие Герванта. В эту ночь она спала урывками, просыпаясь, когда в глубокий сон без сновидений врывался главарь банды, тормоша и таская за собой, как вещь. Сначала она прикорнула на лавке в зале трактира, положив голову Герванту на колени; потом ее везли на лошади, пока, наконец, не оставили в покое. Девушка окончательно проснулась и обнаружила, что осеннее солнце в небе смотрит в сторону заката, а отряд успел протрезветь и отобедать. Страннице также достались остатки вчерашнего пиршества. Девушка ела без аппетита, размышляя, кто она теперь — одна из разбойников или просто игрушка их главаря? Последнее казалось наиболее вероятным…

— Лиандра, а ты всегда такая нелюдимая? Одной по дороге шататься опасно — вдруг, кто недобрый подберет? Я, например? — обратился к ней Гервант.

— И то — правда, — поддакнул главарю пожилой человек с перевязанным лицом, — вот ты что умеешь, кроме как ножики кидать? Что-нибудь женское, полезное: лечить, готовить, одежу чинить?

Разбойник как раз шил, тыча тупой иголкой в грубую ткань.

— Лето сказал, что она даже ножки раздвигать не умеет, — презрительно пропел звонкий тенорок.

Щуплый парень, похожий на подростка, тут же получил от неловкого портного подзатыльник:

— Закрой рот, Тинк, не тебя спрашивают.

— Интересно, когда Лето успел это проверить, — пошло улыбнулся Гервант.

— Я не проверял и не говорил. Она по виду какая-то отмороженная, вот и все, — небрежно оправдался Лето — кареглазый красавец, по всей вероятности, разбивший не одно деревенское сердце. Загар выдавал в парне южанина, а повадки — портовую шпану.

— Зуб мне вылечишь? А, Лиандра? — не терял надежды портной, указывая на свою распухшую щеку.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Эх…

— Я тебя вылечу, Довбуш. Обмотаю больной зуб бечевкой, привяжу другой конец к хвосту лошади и рвану галопом. Сразу будешь здоровый, без зуба-то. Давай, попробуем? — предложил Лето.

— Отличная мысль, аквилеец, — согласился Гервант, — давай на тебе пробовать: объясняй, какую часть твоего тела к чему привязать, и в какую сторону дернуть.

Лето рассмеялся.

— Лиандра, я тебе золотой не должен, но могу дать много больше, чем плату за услуги тела… хранителя, — Гервант намеренно споткнулся на этом слове, — я предлагаю тебе место рядом с нами, и не только за столом.

Братия зашевелилась и захмыкала.

— Так ты, Гервант, поделишься? — спросил кто-то.

— Не то вы сейчас подумали, поганцы. Кто носил имя «Лиандра» раньше, знаете? Так я скажу — моя сестренка кровная.

Разбойники рассматривали новенькую, жевали сухие травинки, чистили оружие. Занимались рутинным привальным бытом. Кони перетаптывались в красной глине у небольшой речушки, полные животы настраивали людей на лирический лад.