Неожиданно покинув свое место, Галар присел на корточки перед решеткой и зашептал:

— Я не оставлю тебя в последнюю минуту! Перед казнью тебе принесут напиток. Выпей его, и ты ничего не почувствуешь: ни сожалений, ни боли, ни душевных страданий, только полную безмятежность. Никто не догадается! Прощай, Ханлейт…

Галар кинул на Хана прощальный взгляд и удалился, таща за собой стул. Казнь — слишком тяжелое зрелище, чтобы обременять им свою память! Из-за угла показалась Фиона.

— Твой друг сам принимает зелье бесчувствия? Не надо его пить. Я тебе помогу. Я умею.

«Значит, когда на мою шею опустится топор палача, мне будет помогать маг крови», — подумал Ханлейт. Осталось несколько дней. Один уже закончился…

Амаранта выбежала из дома Галара, едва забрезжил рассвет. Старики рано встают: нужно успеть застать Мастера дома, пока он не исчез на весь день в лесу! Старик уже проснулся и наводил «порядок» в своем жилище, просто раскидывая по углам все, что лежало на проходе. Небрежно смахнув с верстака стружки, он покрыл темные хребты волков бело-золотистыми завитками. Превратившись в ягнят, волки покорно ждали, пока ветер или сам хозяин вернет им привычный угрожающий вид. Увидев Моран, Мастер удивленно приподнял брови.

— Галар уехал, — вместо приветствия сказала она.

— Знаю.

Закончив уборку, сделавшую комнату еще более неряшливой, эльф принялся за приготовление завтрака. Пока он заваривал травы, Амаранта нарезала хлеб и сыр.

— Откуда у лесных эльфов человеческая еда? — спросила она, раскладывая на тарелку крупные, криво нарезанные куски, — что-то я не заметила в Сирионе полей.

— На востоке Эрендола развито земледелие. А если бы я раздавал луки эльфам клана, то в домах не хватило бы стен, чтобы их развешивать.

— Значит, вы торгуете? С Эймаром?

— Не только. С Аквилеей торговать выгоднее. Ты шелка харматанские носишь, сшитые у нас. Эльфы многое умеют делать лучше, чем другие расы.

— И все работают, сидя у себя дома, как ты? Все, кроме Галара?

— Благодаря ему, результаты нашего труда могут порадовать кого-то еще.

— Я думала, что Галар маг, а не торговец.

— А я думаю, что ты мечом машешь увереннее, чем хлеб режешь.

— Как ты догадался?

Мастер критически оглядел фигуру Моран.

— Есть темы, которые я не буду с тобой обсуждать, — неожиданно оборвал он разговор.

Такая грубая откровенность ее покоробила. Амаранта выплеснула свое раздражение, с размаху вогнав нож в верстак. Тут же вытащив его, она поставила блюдо с едой на широкий топчан, на котором Мастер обычно принимал пищу и работал. Старик посмотрел на девушку долгим, внимательным взглядом и промолчал.

Моран не отказалась от второго по счету завтрака, но есть всухомятку было не очень приятно, а вина у Мастера не водилось. Она, наконец, попробовала вызывающий опасение травяной отвар. Он оказался безобидным и вполне сносным на вкус, если привыкнуть. «Вот бы выпить пива!» — неожиданно подумала Амаранта, представила во рту горьковатое покалывание пузырьков пенного напитка и вздохнула. Почему-то вкус пива был связан с чем-то дорогим и утраченным.

Она раздумывала, как бы поделикатнее высказать Мастеру свою просьбу, чтобы старый эльф не счел ее слишком странной.

— Что у тебя наверху?

— Комната.

— А сколько этажей у дома?

— Два. Посмотри, если хочешь.

Моран поднялась по крутой винтовой лестнице. С первого взгляда ей показалось, что верхний этаж намного больше нижнего, но потом она поняла, что здесь меньше вещей. Две кровати, застеленные охристыми покрывалами с орнаментами по кромке, скромно стояли друг напротив друга. Одна из них, короткая, могла принадлежать ребенку или подростку. Домотканые дорожки на полу радовали глаз полосками в песочных тонах, а в высокое и узкое окно с прозрачной оранжевой занавеской приветливо заглядывало утреннее солнце. Красно-коричневый комод и широкий, неправильной формы подоконник, служащий столом, напоминали мебель в доме Галара.

«У Мастера были дети?» — удивилась Амаранта, заметив игрушечную лошадку, — «конечно, да! Просто они давно выросли и живут отдельно». Вырезанная из цельного куска дерева и покрытая искусной резьбой, лошадка так и приглашала себя потрогать. Моран прикоснулась к волнистой, будто развивающейся на ветру темной гриве, отметив, что кожаному седлу и упряжи уделено не меньше внимания, чем мордочке и роскошному хвосту. Игрушка была сделана с любовью и большим мастерством, и почему-то Амаранта не сомневалась, что ее автор — хозяин дома.

У стены стояла ширма с разнообразным зверьем, выполненным в стиле инкрустации. Она могла бы служить учебным пособием — Амаранта не смогла с ходу опознать всех животных. Когда-то давно это была совсем нескучная комната, да и сейчас из ее спокойного уюта не хотелось уходить.

— Ну, как, понравилось? — спросил Мастер, когда Амаранта вернулась.

— Да, очень.

— У меня было двое детей. Дочь живет в Бригоре. Это город на границе с Аквилеей. А сын служил в Эвенберге, — отвечая на незаданные вопросы, поведал Мастер.

Моран заметила, что эльф сказал о сыне в прошедшем времени.

— Понятно… А кому принадлежала комната в доме Галара, в которой живу я?

— Его жене.

— И что с ней стало?

— Она умерла.

— Не все так просто, сам знаешь. Это одна из запретных тем, верно?

— Вообще-то нет. Галар был несчастлив в прошлом: девушка, на которой он женился, повредилась рассудком.

«Еще одна жуткая ночь, и со мной случится то же самое, — мрачно подумала Моран, — «а почему Мастер не называет Галара «мэтр», как все остальные эльфы, а только по имени?»

— У Галара была красивая жена. Ее звали Лаэле. Мне показалось, что они сильно любили друг друга.

— Это он тебе рассказал? — недоверчиво прищурился старик.

— Нет, мне рассказал… дом.

— Как это?

— По ночам мне снятся кошмары. Ты не подумай, я не безумная, — быстро добавила она.

— Я не подумал, — серьезно ответил Мастер, — что ты видела?

— Ничего особенного. Мне приснился дурной сон, вот и все. Я ухожу.

Амаранта встала и направилась к выходу, решив, что старику не стоит знать о ее ночных страхах, он все равно не поймет и не поверит!

— Оставь свои королевские замашки! Мы разговариваем, куда ты пошла? Вернись, Моран! — прикрикнул Мастер ей вслед.

Она остановилась у порога.

— Со мной что-то происходит. Прошлой ночью я видела Лаэле, слышала ее крики и узнала, как она изуродовала Галара. А затем я позвала на помощь Фей. Вернее, я сделала это случайно. Или мысленно. Подожди, а ты знаешь цель моего визита, Мастер?

— Конечно. Оставайся жить у меня, я буду только рад.

— Как ты это понял?

— Догадался, — невозмутимо ответил эльф, но Моран ему не поверила.

Засунув нос попеременно по все мешочки и баночки со специями, Моран выбрала приправу, запах которой показался ей знакомым, и щедро посыпала варево в котелке. Теперь Амаранта часто помогала Мастеру готовить и взяла на себя часть обязанностей по дому. После вынужденного бездействия в обществе Галара, она находила удовольствие в любой работе: носила воду, прибиралась и ходила за припасами, стараясь побольше двигаться. Устав к вечеру, Моран чувствовала, как непонятная тоска, мучившая ее последние недели, понемногу отступала.

Часто выходя из дома, Амаранта разобралась в социальном устройстве эльфийского поселения, жившего столь обособленно. Все запасы продовольствия хранились в отдельном нежилом строении, и каждый эльф брал то, что считал нужным. Споров не возникало. Жители поселка были равны в своих правах, но совместная собственность касалась исключительно еды, а никак не домов или личных вещей. Галар, несмотря на свою молодость, в действительности являлся главой клана. Дар его магии служил связующим звеном между душами эльфов. Эта связь действовала в обе стороны: если было хорошо магу, то и эльфы поселка были довольны, но Галар мог обрести душевный покой, только если его клан процветал.