Пальцы рефлекторно сжимаются от желания выхватить оружие, но я сохраняю спокойный и невозмутимый вид. Королева не будет сражаться. Она встретит угрозу разумно и дипломатически.
— Стоять! — кричит один из разбойников.
Корделлианцы заключили меня в кольцо, встав плечом к плечу и повернувшись лицом к нападающим, но я все вижу. Та, что отдала приказ, стоит прямо рядом со мной. На замотанном шарфом лице видны только блестящие карие глаза. Взгляд разбойницы останавливается на мне, и глаза широко раскрываются от удивления.
— Кто… — пораженная, она опускает свое оружие, и остальные разбойники следуют ее примеру. — Винтерианцы, — спустя мгновение выдыхает она. Бросает взгляд на дорогу и недовольно сводит брови.
С южной дороги за нашими спинами поворачивает караван. Грузные буйволы тащат за собой три повозки, вздымая копытами пыль и песок, оседающий на их длинной шерсти. Эти повозки похожи на своеобразные ящики на колесах, с двумя погонщиками на каждой и охраной из дюжины саммерианских солдат. Они медленно едут по дороге, приближаясь к нам.
Девушка цедит сквозь зубы ругательства. Я вижу, что другие разбойники уже испарились. Она никак не реагирует на их исчезновение, поднимает руку и снимает с головы платок. Вокруг ее лица рассыпаются тугие рыжие кудри. У саммерианцев волосы столь же необычного цвета, что и у винтерианцев. Они словно окунули свои пряди в закатное солнце, и те горят теперь у них на голове ярким багрянцем.
Девушка улыбается, глядя на меня снизу вверх. Выражение ее лица изменилось, и милая улыбка стерла даже малейшую тень злости.
— Королева Мира?
— Что тут происходит? — рявкает Хенн подле меня. — Кто вы…
— Приношу свои извинения, — обрывает его девушка. — В этих землях разбойничают грабители, и мой долг — избавить от них мое королевство. Я — Кэридвен Пребен, сестра Симона. — Она коротко кланяется и выпрямляется так быстро, что кудряшки на голове подпрыгивают.
Кэридвен смотрит на приближающийся караван. На лице у нее мелькает тревога, но я не успеваю понять, чем она вызвана.
— Я — принц Корделла, Терон. Имею честь сопровождать королеву Винтера, жаждущую поведать о своем королевстве всему миру. Ваш брат должен знать о нашем визите.
Я чуть рот не раскрыла, таращась на него. Интересно, я лгу с таким же уверенным видом?
— Мы с вами уже встречались в Вентралли, — продолжает Терон. — Если не ошибаюсь, вы были там послом при дворе короля Джессе Донати?
Лицо Кэридвен бледнеет. Она отворачивается от Тероне как раз в тот момент, когда нас достигает саммерианский караван. На ее губах появляется натянутая улыбка.
— Вот наконец и вы, — говорит она, махнув рукой ближайшему саммерианскому солдату. — Лейтенант, проводите наших гостей в Джулай.
Солдат удивленно моргает, пораженный то ли встречей с ней, то ли ее приказом, то ли нашим появлением в Саммере. Кивнув, он внимательно оглядывает нас. Когда он останавливает свой взгляд на мне, его глаза широко раскрываются, но в них отражается не замешательство, а… восхищение.
— Да, принцесса, — отзывается он, не сводя с меня глаз. — Король с нетерпением ждет встречи с нашими гостями.
В знак благодарности Кэридвен взмахивает рукой и направляется к роще, из которой бросилась на нас со своими людьми.
— Принцесса, — зовет ее лейтенант с такой довольной улыбочкой, что мне становится не по себе. — По приказанию вашего брата, на случай, если вы повстречаетесь нам, мы должны сопроводить вас в Джулай. Если пожелаете, можете помочь нам с охраной каравана.
Кэридвен замирает на пару секунд, после чего разворачивается с безмятежным лицом.
— Конечно, лейтенант, — шагает она к нему. — Однако, боюсь, мне придется взять вашу лошадь.
Улыбка сходит с губ лейтенанта, но он послушно спешивается. Кэридвен тут же запрыгивает в седло и направляет караван вперед.
— До Джулая четыре часа пути, но когда мы приедем во дворец, вы получите кров и пищу, — говорит она нам.
Наш караван вновь пускается в путь, возглавляемый Кэридвен и замыкаемый саммерианцами. Я смотрю на Терона.
— Ты с ней знаком?
Он неопределенно хмыкает.
— Не то чтобы. Несколько лет назад я навещал в Вентралли кузена. Кэридвен находилась там в качестве посла, и я помню, в какое восхищение меня привело то, что королевство Гармонии принимает при своем дворе представителей королевства Сезонов. Мне не выпало возможности пообщаться с ней, и теперь я об этом жалею. Надо было выведать у нее, как ей удалось так долго оставаться в Вентралли.
— Ты можешь спросить ее об этом сейчас, — замечаю я.
Генерал никогда не говорил, что Саммер посылал послов в другие королевства. Королевства Гармонии время от времени направляли друг другу своих представителей, ну а Сезонам это мешала делать война. Но принцесса Саммера Кэридвен каким-то образом убедила королевство Гармонии принять ее как равную себе. Она ведь ненамного старше меня. Ей самое большее восемнадцать или девятнадцать лет, но ей удалось преодолеть предрассудки своего королевства. Принцесса даже нашла способ совершать облавы на разбойников, хотя она — сестра короля. Кэридвен — саммерианка и посол, принцесса и солдат одновременно.
Я, щурясь, смотрю на горизонт, пытаясь выделить ее фигурку из остальных силуэтов. Быть может, Саммер поможет мне в том, на что я не смела даже надеяться.
Когда спустившаяся ночь окутывает королевство, мы проезжаем тесное скопление поселений, окружающих Джулай. В тавернах звенит музыка и смех, но никто не бродит среди зданий, никто не высовывает носа из ореола света за окнами и дверями. Сначала кажется, что жители просто укрылись от ночи, но потом я замечаю, что Кэридвен придерживает лошадь, удаляясь от каравана, и периодически кидает взгляды на саммерианских солдат. А вдруг жители прячутся вовсе не от ночи?
Джулай кардинально отличается от маленьких поселений. Он не окружен стеной, лишь на одном берегу маленького притока Фения лепятся друг к дружке разномастные здания из песчаника.
Огонь горит в установленных на крышах огромных костровых чашах, в разведенных на площадях кострах и даже изрыгается факирами, не давая чернильно-черной ночи вторгнуться на нескончаемую вечеринку Джулая.
Этот город — воплощение вечного праздника. Все улицы запружены людьми с пламенными и буйными волосами, как сам огонь, и кожей кремового оттенка. Они на заплетающихся ногах переходят от здания к зданию, громко хохоча и вымаливая у лоточников вино. Рубиновая жидкость хлещет рекой, переливаясь через края кружек и кубков, пятная землю кровавыми лужами. Женщины в кружевных юбках и корсетах подпирают дверные проемы ветхих домов. Зияющие дыры незастекленных окон в песчаных стенах открывают вид на карточные столы и чашки для бросания игральных костей. Такое ощущение, будто все тут пришло в упадок из-за невозможности надолго прервать вечеринку.
Коналл с Гарриганом едут справа и слева от меня и Нессы, держа наготове клинки. Но никто не пытается остановить нашу процессию — наоборот, все словно избегают нас. Ни на секунду не забывая о причине нашего приезда, я внимательно и напряженно разглядываю строения, которые мы проезжаем. Ключ может быть где угодно. Вдруг кому-нибудь из людей это известно? Что, если вот это полуразвалившееся здание стоит здесь веками и прячет в своих глубинах ключ? Откуда мне начинать поиски?
Кэридвен стоически пересекает океан людей, словно и не видя их. Она едет во главе саммерианских солдат, достаточно близко от меня, чтобы я заметила, как напрягается ее лицо каждый раз, когда рядом раздается чье-то улюлюканье, слышится приглушенный смех или свист.
Короли Саммера известны тем, что мало заботятся о своих подданных и редко используют магию накопителя для их благоденствия. Они, конечно, не управляют сознанием людей, как это делал Ангра, заставлявший тех наслаждаться убийствами и мучениями врагов, но они окружают их не менее пагубными плотскими удовольствиями. Бесконечные жизненные услады привели к тому, что армия Саммера стала предметом насмешек, города пришли в упадок, а экономика держится исключительно на доходах, которые приносят вино, азартные игры и бордели. Когда Генерал на занятиях рассказывал нам о Саммере, я реагировала на его истории почти так же, как Коналл и Гарриган, рычащие сейчас на всех встречных саммерианцев. Как смеют они наслаждаться дурманом счастья, когда вокруг страдает столько людей?
