Я с иронией смотрю на него.

— Только не говори такое при отце.

Рука Терона на моей талии напрягается, и он собственнически притягивает меня к себе.

— Мой отец слышит только то, что хочет слышать, — говорит он. — Так что же вы обсуждали?

Генерал шагает к нам. Стрельнув глазами в сторону, я замечаю, что Финн с Гриром удаляются от палатки. Вероятно, идут освежиться после долгой поездки.

— Мы лишь обсуждали…

Какую бы там ложь Генерал ни подготовил, она оказывается ненужной. Терон отстраняется от меня и берет со стола гобелен.

— Вентралли? — удивляется он. — Откуда у тебя это?

Разумеется, он сразу понял, откуда этот гобелен.

Его мама приходилась тетей нынешнему королю Вентралли. Покои Терона в Битае завалены картинами, масками и другими вентраллианскими произведениями искусства.

Наши с Генералом взгляды встречаются. Всех охватывает одно и то же чувство. Дендера уставилась на меня, Элисон вцепилась в край стола. Все ждут моего ответа. Все хотят, чтобы я солгала.

Путешествие Финна и Грира должно остаться тайной — мелким актом неповиновения Винтера перед лицом оккупации Корделла. Доказательством того, что мы можем быть самостоятельными. Но лгать Терону…

Генерал напрягается, потому что мое молчание затягивается.

— Мы нашли это в Гаосе, — говорит он. — В одном из домов.

Только сейчас я осознаю, что Терон все равно может узнать правду: если Жизель и Раэлин приняли Финна с Гриром, то об этом быстро разойдутся слухи. И через какое-то время Ноум услышит, что его «собратья» — королевства Гармонии — оказали радушный прием винтерианским гостям.

Но ложь уже прозвучала. Отказ от сказанного будет выглядеть еще хуже. Может, ложь не так и страшна? Может… все хорошо? Нет. Ничего хорошего. Но я не знаю, как сделать все правильно и хорошо.

— Гобелен прекрасен. — Терон пробегает пальцами по нитям. — Битва Винтера со Спрингом?

Он выжидающе смотрит на меня. Я выдавливаю тихий смешок.

— Ты спрашиваешь об этом у меня? Это в тебе течет вентраллианская кровь.

Терон улыбается.

— Да, но я надеялся, что уже успел оставить в твоем сердце частичку себя.

Мои щеки пылают. Все взгляды вновь устремлены на меня. Не знаю, понял ли Терон, что Генерал солгал. Он смотрит на меня, чуть склонив голову. Черты его смягчились, и мне приятно видеть эту перемену — их так долго сковывало напряжение, вызванное страхом и воспоминаниями. Именно так смотрел на меня Терон утром у подножия Кларинских гор и так же смотрит каждый раз перед поцелуем. Будто я произведение искусства, которое он пытается постичь. Мое сердце бьется так громко, что, уверена, Терон слышит его стук. Если бы мы находились в его покоях, он — принц Корделла и я — солдат Винтера, то я бы без раздумий кинулась в его объятия. Но я оглядываю палатку, Генерала, Дендеру, Элисон. Даже Коналла, Гарригана и Нессу. Они все смотрят на меня одинаково — словно всегда видели во мне только королеву Винера — личность, достойную поклонения и благоговения.

Я не произведение искусства и не достойна ничьего поклонения. Я та, кто только что поддержал ложь, сказанную одному из близких мне людей. Это нужно Винтеру. И именно такой я нужна Винтеру. Ненавижу себя такую.

Землю сотрясает поднявшийся из глубины грохот. Отдавшаяся в теле вибрация вызывает леденящую волну магии, мир содрогается в неистовой какофонии подземных толчков и глухого рокота, изрыгаемого недрами земли. Несколько секунд спустя грохот и сотрясения резко прекращаются. Все снова недвижимо и тихо, словно ничего не происходило.

Но что-то случилось. Что-то, от чего семьи рудокопов, задержавшиеся на площади, в ужасе кричат, понимая, что означает этот шум. Обвал. Мои нервы напрягаются до предела, и я бросаюсь вон из палатки. Длинная юбка мешает бежать, и я приподнимаю ее повыше. Стоит мне оказаться на площади, как кто-то хватает меня, останавливая.

— Моя королева! — знакомым повелительным тоном произносит Генерал. — Вы не можете…

— Там рудокопы! — кричу я в ответ.

Я до сих пор чувствую дрожь. Люди вокруг тоже спешат к руднику и собираются возле корделлианских солдат, которые их не пропускают.

— Мои люди. Только я могу исцелить их, и я не отставлю их там!

Знала же, что нельзя открывать этот рудник! Если теперь мои люди погибнут из-за упрямства Ноума в поиске того, чего мы никогда не найдем… Я его убью.

Генерал усиливает хватку.

— Вы — королева. Вам нечего делать в обрушившемся руднике!

Мне хочется закричать. Раньше я часто срывалась на Генерала. Однако закричать сейчас я не успеваю, так как из-за выступа горы появляется корделлианский солдат, поставленный охранять вход в рудник.

— Рудокоп! — громко кричит он. — Поднимается из шахты!

Я успокаиваюсь. Магия наделила моих людей силой и выносливостью. Может быть, именно благодаря ей одному из рудокопов удалось спастись.

Генерал проталкивается сквозь толпу, и я спешу вслед за ним. Мы приближаемся к выступу горы. Склон за ним уходит вниз и разделен тропой, с двух сторон которой тянутся валуны. Эта тропа ведет к пещере, ничем не отличающейся от любых других — бездонной и темной. Мы с Генералом устремляемся к ней, а за нами — цепочка людей: Коналл с Гарриганом, Терон и несколько его солдат. Всматриваясь в пещеру, я молюсь, чтобы это был не обвал, чтобы никто не пострадал.

Как только мы добираемся до входа, из пещеры, шатаясь, выходит рудокоп и падает на колени. Он с ног до головы перепачкан грязью, его светлая кожа и волосы серы, в солнечном свете вьется поднятая им пыль. Я опускаюсь перед ним и кладу ладони ему на плечи. Не медлю ни секунды — магия расцветает в груди, инеем охватывает каждую клеточку моего тела, струится по рукам и вливается в тело рудокопа, очищая его легкие, исцеляя ушибы и порезы.

Мне не хватает воздуха, я тяжело дышу, но скованное болью лицо мужчины расслабляется. Он осознает, что я помогла ему магией?

— Обрушилась стена, моя королева. — Он заходится в кашле. — Мы не ожидали этого. Не там. Но…

Терон опускается рядом со мной, впившись в рудокопа лихорадочным взглядом, полным безумной надежды.

— Мы… нашли его, — говорит рудокоп так, словно сам не может в это поверить.

Он изумленно моргает, глядя на меня. Я с трудом проталкиваю в легкие воздух, говоря себе: дыши, дыши, продолжай дышать.

— Мы нашли его, моя королева. Источник магии.

«Ханна? — зову я, и магия вспыхивает искрящейся прохладой. — Скажи мне, что он ошибается».

Я чувствую ее изумление и восторг. И то же безграничное потрясение, что испытывают все остальные.

«Мы были так близки, — выдыхает она. — Тадильский рудник. Все это время… мы были так близки…»

Ханна умолкает, но я знаю, что она имеет в виду. Близки к тому, чтобы найти источник магии и не дать Ангре завоевать Винтер.

Рудокоп поднимается на ноги и безмолвно ведет меня в пещеру. Генерал без возражений позволяет мне следовать за ним, шагая позади с таким видом, словно его тащат внутрь против воли. За ним идут Терон, Гарриган, Коналл и корделлианские солдаты.

Утреннее солнце освещает первые метры штольни, но дальше, где начинается спуск, все погружено во тьму. Рудокоп подхватывает единственный горящий фонарь — наверное, тот, что принес с собой, поднимаясь наверх, — и мы, взяв себе фонари из общей кучи, зажигаем их и устремляемся вслед за ним.

В мерцании фонарей становится видна пещера. Туннель шириной в две руки и высотой чуть больше стоящего в полный рост мужчины завален инструментами. В полной тишине слышны лишь приглушенные звуки наших осторожных шагов.

Моего запястья касаются пальцы. Сначала едва ощутимо, потом, когда я слабо улыбаюсь Терону, — смелее. Принц ничего не говорит, хотя по тому, как приоткрыты его губы, я знаю: ему хочется что-то сказать. Но что тут скажешь? Я сжимаю пальцы Терона и веду его в темноту. Впереди видны разветвления, однако возглавляющий нашу группу рудокоп проходит мимо них, продвигаясь в самый глубокий туннель Кларинских гор. Воздух здесь пропитан запахом древней затхлой пыли, которая тонким слоем оседает на коже. Напряжение немного отпускает меня, но тут туннель заканчивается, и перед нами предстает провал в неровной каменной стене. Горящие фонари освещают его и валяющиеся на земле обломки камней.