— Только хозяйка видит нас в нашем истинном облике…

— Что же делать! Она не поверит ни единому моему слову!

— Надо украсть! — радостно запрыгал Красныш. — Когда хозяйка пробудит падпарадж, он перестанет губить чужую Госпожу, и Госпожа отдаст падпарадж, потому что падпарадж вернется к хозяйке!

— Это проще сказать, чем сделать…

— Эфи, с кем ты разговариваешь? — услышала я позади голос Крогиса, и обернулась. Не дожидаясь ответа, он прошел к стулу, на котором стоял рюкзак.

— Ты сейчас ни за что не поверишь в то, что я тебе расскажу…

— Учитывая наши совместные приключения, не думаю.

— А как тебе то, что эти камни на самом деле маленькие дракончики?

Крогис посмотрел на меня внимательным взглядом и, взяв из рюкзака железную кружку, одарил меня всего четырьмя словами:

— Эфи, ты чем обдолбалась?

— …исходя из всего вышесказанного, я подвожу вас к решению выкрасть падпарадж и убить тем самым сразу двух, — я неуверенно покосилась на Крогиса, — двух белок…

Ответом мне была тишина, в которой пять пар глаз смотрели на меня не столь ошарашено, сколь сочувственно. Некрис излишне настойчиво потирал висок, косясь на Алио, что, поджав губы, старался одновременно улыбаться мне и переглядываться со своим Господином. Верлион выглядел очень задумчивым и обеспокоенным (всё же речь шла о здоровье и жизни его матушки), а Крогис пытался взглядом доказать Орису, что в моей комнате определенно точно были какие-то цветы со странной одурманивающей пыльцой. Мне не верили, и не удивительно.

— Людишки не видят нас, людишки не знают настоящей силы хозяйки, — прошипел рубиновый дракончик, карабкаясь по моей спине и залезая на плечо.

— Как доказать им, что вы настоящие? — обратилась я к ныне своим артефактам, и все присутствующие в комнате явно напряглись. Выглядели они при этом так, словно вот-вот были готовы вызвать лекаря.

— Эфи, думаю, ты устала, — очень мягко обратился ко мне Некрис, — всё же последние дни ты провела много времени рядом с этими камнями, и…

— Ты что, не веришь мне? — выкрикнула я слишком громко даже для себя, и нимф тут же замотал головой, выставляя перед собой ладони.

— Верю, но…

— В это очень трудно поверить, Эфи, — произнес Крогис, перебирая лапками, — даже, если это правда.

— Хозяйка недовольна, значит, Красныш тоже недоволен, — продолжал дракончик, и чешуя его ярко засветилась. Тогда-то все пятеро, наконец, уставились на моё плечо, только сейчас увидев там взявшийся из ниоткуда камень. Вторя ему, Черныш также позволил своей чешуе засветиться, и вот на моих плечах уже ярко горели красный и черный огоньки.

— Вот! Видите? Они вас слышат, и они недовольны тем, что вы мне не верите.

— Камни…светятся, — подтвердил Алио, подходя чуть ближе. — Они правда светятся. Удивительно…

— Нет у меня пока аргумента лучше, а пока я прошу вас всех мне просто довериться. На кану все таки чужая жизнь, — произнесла я, поворачиваясь в первую очередь к Верлиону. Его это, полагаю, из всех присутствующих должно волновать больше всех. В этом простом логическом заключении я не ошиблась.

— Я не могу позволить этому камню погубить Госпожу Тирисию, — произнес мой второй муж, тут же повышая интонацию от волнения, — мы должны помочь ей немедля!

— Да, всё же, кроме тебя никто не знает строения поместья, а действовать мы должны как можно более тихо. Самое важное — никто из вас не должен касаться камня голыми руками, никто, понимаете?

— Я не могу отпустить вас одних, это чревато последствиями, — устало выдохнул Некрис, — и каков план?

— Разделимся на две команды: одна будет выкрадывать камень, другая — выигрывать время для другой команды, отвлекая стражников и, если потребуется, Госпожу Тирисию.

— Ворюги и прошмыгуны, — одобрительно заявил Алио, — я хочу в команду ворюг.

— Ты и будешь в ней, — пожала я плечами, отчего два дракончика едва не упали на пол, — а также я и Некрис.

— Я не хочу быть ворюгой, — горделиво ответил тот, — почему я должен выкрадывать камень?

— Потому что Крогис и Орис своей внешностью собирают вокруг себя остальных, тем самым отвлекая, а Верлион, если попадется на глаза других жителям поместья, хотя бы не сойдет за вора. Ему нужно лишь провести нас до комнаты Госпожи, когда она будет принимать ванны.

— Почему именно в это время? — озадаченно спросил Крогис, указывая при этом в сторону местных купален.

— Она отдает шкатулку своему первому мужу. Верлион рассказал мне об этом.

— Господин Фэр очень строг и ответственен, но втроем вы справитесь, — согласился муженек, на что Крогис ответил в своем духе:

— Как будто кабана идете валить…

— Тогда дело за мной. Я попрошу у Тирисии аудиенцию и напрошусь на ночевку.

— Хозяйка добрая, хозяйка умная, — пролепетал Красныш, вновь начиная тереться об меня подобно кошке.

— Спасибо, Эфи, — уткнулся мне в щеку Черныш, — и мы поможем всем, чем сможем.

По ту сторону зеркала: Верлион, второй муж Госпожи Багряных Небес.

— Вот уж никогда бы не подумал, что судьба сведет нас вновь таким образом, — усмехнулся Некрис, протягивая мне наполненный вином бокал. Часовая стрелка недавно перевалила за полночь, но сон словно нарочно обходил нас стороной. Ещё бы, после всего рассказанного Эофией каждый погрузился в размышления о том, о чем никогда бы никто не смел и помыслить.

— Ты не рад? — задал я скорее риторический вопрос, так как заранее знал ответ. Мы с Некрисом знакомы с детства, и, сколько себя помню, всегда были вместе, стоило нашим матерям нанести друг другу визит. Совсем невыносливый, ненавидящий оружие и сражения, Некрис проявлял свои таланты в искусстве, поражая всех своими воспитанием и находчивостью. Да, мне часто ставили его в пример, особенно, когда я решил посвятить себя изучению боевой магии: всё же в Гоарисе, где всё решает ораторское искусство, любая воинская деятельность сродни чему-то дикарскому. Не сказал бы, что боевая магия привлекла меня своей силой, скорее, это была возможность сбрасывать с себя гнев, мгновенно остужая пыл. Многие говорят, что я излишне вспыльчив, и матушка уверяет, что эта черта досталась мне от отца. Иронично, но она не считает эту черту моим недостатком.

— Отчего же? — ответил Некрис, отпивая из бокала вино и крутя в пальцах изящную хрустальную ножку. — Вначале друг детства, затем враг, а после и вовсе родственник. Удивительно, верно?

Этот нимф всегда был таким. Несмотря на кажущуюся утонченность, он довольно прямолинеен и саркастичен, а уж о его злопамятстве легенды должны ходить. Этими чертами он отгоняет от себя других. И я один из немногих, кто знает, что делает он это намеренно. Некрис отлично пускает пыль в глаза, и многие считают его общительным и открытым, не подозревая, сколько в нем замков и запертых дверей. Он редко подпускает к себе людей близко, и я не знаю никого, кроме Алио, с кем бы Некрис мог поговорить на частоту. Он не умеет доверять, и я ценю то, что он по-прежнему считает меня другом, пускай наши идеологии разделили нас на долгое время.

— Я рад, что всё сложилось именно так.

— Рад? — удивленно переспросил Некрис. — Тому, что смог избежать помолвки с той капризной девчонкой?

— Не только этому, — честно ответил я, — рад тому, что могу поговорить с тобой так, как прежде. Я могу сколько угодно кричать о том, что ты предаешь священные устои, о том, что ты глуп и слеп, но…Не было дня, чтобы я не пытался поставить себя на твоё место, — должно быть, несколько бокалов вина уже подействовали на голову, если я осмеливаюсь говорить о подобном, — я…мне жаль, что наши кланы…

— Я понял, — улыбнулся Некрис, — быть может, на время, но всё это позади. Кому как не мне знать всё о твоём взрывном характере. Помнишь, как один проходимец назвал Госпожу Тирисию дряхлой старухой? Что ты ему сломал…Руку?

— Да, руку…

— Сначала сделать, а потом подумать…Это твоё кредо, полагаю, — рассмеялся нимф, и я отставил в сторону бокал. Мне достаточно.