Арсан вёл себя по отношению ко мне очень странно. Как-то пренебрежительно что ли, считая меня совсем мальчишкой. Он, конечно, был старше, но я уже давно не юноша и совершенно не привык к такому обращению. Сдерживали от конфликта, который назревал, только мысли об Алексе. Если доберёмся, нам придётся жить всем вместе, и лучше всё же хоть как-то поддерживать дружбу с её отцом.

Я пока молчал и не отвечал на его резкости по отношению ко мне, просто пропускал мимо ушей. Но чувствовал, что с этим нужно что-то делать.

Остальной путь проходил в нервной тишине. Чтобы не навлечь неприятностей, старались ничего не планировать, случай показал, что мои планы слишком амбициозны. И где гарантия, что нас не встретят на Земле? Об этом, вне сомнений, думал и Арсан. При принятии решения мы старались выбирать самый рациональный вариант. Чтобы как можно быстрее добраться до точки назначения.

— Что будем делать с кораблём, если всё же доберёмся? Избавимся?

— Нет, зачем же? Поставим на невидимый режим и спрячем. Вдруг пригодится? Правда мой так и стоит где-то в лесу. Теперь он в сравнении с этим просто груда металла.

— Хорошо, — ответил я коротко, не желая вступать в разговор.

— Ты что нос повесил? Всё нормально, думаю, доберёмся без проблем.

Теперь я тоже мыслил, как Арсан, но пока не увижу Алексу, особо радоваться нечему.

Ступил на Землю. Было лето. Вдохнул воздух и подумал о том, что всё же сны Алексы вещие. Было тихо. Но это ни о чём не говорит, нас вполне могут поджидать в укрытии люди Адамаска. Остаётся надеяться только на то, что они не смогут так быстро разгадать секрет этого места, потому что наши шансы на выживание ничтожно малы, если друг всерьёз решит поквитаться.

Наконец-то Кир вырвался на свободу. Он все обнюхивал и бегал как угорелый. Вдруг начал громко лаять. Мы, взяв оружие, с тревогой направились к этому месту. На дереве сидела белка, а он прыгал, пытаясь её достать. Дал команду, чтобы Кир оставил её и не носился в поисках приключений.

— Надо поторапливаться. Мы в открытой зоне. Пока всё чисто, но в любую минуту нас могут заметить. Бери самое ценное и пойдём, нам до пересечения границы ещё пара километров.

Быстро собрали вещи и пошли. Каждый в своих мыслях, без лишних разговоров. Отец Алексы молчун, ему было комфортно, когда мы не разговаривали. Если честно, мне тоже. Он хорошо ориентировался на местности, видно, исходил эти места вдоль и поперёк. Через час пути сказал:

— Всё, можно расслабиться. Мы на месте. Начинается слепая зона.

Я бросил вещи на землю и лёг на мягкую траву. Было жарковато для меня, но предчувствие свободы делало этот дискомфорт незначительным. Моему ликованию мешало только то, что ещё не увидел любимую. Пока держал радость на поводке, как Кира, который, кажется, сдерживался из последних сил, но старался себя вести прилично и слушать хозяина. Каково это быть свободным и ни от кого не зависеть? Не представлял до этого момента, потому что каждое моё действие было согласовано с регламентом.

— Сколько идти до дома?

— Если выдержим хороший темп, к вечеру можем добраться. Ну, а к утру точно.

— Не верю, что это происходит на самом деле, — всё-таки решился пооткровенничать.

— А я тем более. Думал, уже сгнию в этой тюрьме и света белого не увижу, не то что дочь, — на его лице появилась улыбка, и он похлопал меня по плечу. — Ты молодец, такое дело провернул! Не верил, что это возможно. Не зря Фахт выбрал именно тебя. Поскорей бы увидеть Алексу. Как она?

Не знал, что сказать отцу. Все ответы не годились для его ушей, поэтому вышло скупо:

— Она хорошо.

Но он не обратил внимания и был в предвкушении встречи, наверное, представляя, как дочь сейчас выглядит.

— Я давно не видел её. Алекса так похожа на мать.

— Ясно теперь, в кого она такая красавица.

— Да уж не в меня точно.

Попили воды, быстро перекусили и отправились в путь. Нам обоим не терпелось увидеть хозяйку охотничьего домика.

Алекса

Когда прошло четырнадцать дней, меня накрыла тень сомнения. И уже было не избежать вопроса: «А что, если?..»

Сколько нужно ждать, чтобы наверняка понять, что уже нет надежды? И что потом делать? Одной жить в глухом лесу казалось ещё страшнее, чем вернуться в Малаган.

Я мысленно планировала, как поступить. Вернусь в пляжный дом. И если в пути со мной что-нибудь не случится, буду опять ждать… А может, и обойдётся всё.

Бесцельно смотрела на бегущую, бурлящую воду в реке ущелья. Весь мой энтузиазм пропал, и теперь я могла лишь апатично ждать, когда что-то прояснится.

А вдруг я уйду, а они вернутся… Думаю, года будет вполне достаточно, чтобы навсегда смириться с потерей и попробовать начать новую жизнь.

Рядом была могилка Дани. Она порядком осела, теперь лишь еле заметный бугорок и букет полевых цветов, торчащий из него, напоминали о ней. Разговаривала вслух:

— Дани, не представляешь, как я по тебе скучаю. Мне опять тоскливо и одиноко… — смахнула непослушную слезу, ведь решила же не реветь. — Я познакомилась с таким… — сложно было его даже назвать собакой, — животным, по повадкам он прям настоящая собака и такой добряк. Он бы тебе обязательно понравился. И знаешь, теперь я понимаю, почему вы так спелись с Григорианом…

Вдруг почувствовала сзади тяжёлое дыхание животного. Ну не может быть, чтобы это опять был медведь! А я снова без ружья и совершенно не готова к встрече с ним. Осторожно повернула голову и практически в тот же момент меня облизал Кир. Вскочила с места, осмотрелась, никого пока не было видно. Внутри всё замерло от предчувствия и волнения. Наверное, он первый меня нашёл. Я принялась обнимать приятеля, как самое дорогое существо на свете, он тоже не скупился на облизывания и поцелуи.

— Где Григориан?

Он взглядом показал в сторону, и, не в состоянии ждать, когда меня найдут, я понеслась со всех ног за Киром. Он без преувеличения уже был размером с пони, а бежал не медленнее, чем взрослая лошадь. Сопровождал своё перемещение громким лаем на весь лес, однозначно перебудил всех, кого только можно. Но по-другому рассказать о своей находке он не мог. Издалека увидела Григориана, спутать его с кем-нибудь было невозможно. Он обернулся, на секунду застыл, будто не веря своим глазам, а потом тоже побежал мне навстречу. С разбегу подхватил меня, словно я ничего не весила, обнял, и казалось, сейчас моё хрупкое тело не выдержит такой любви. Я так и висела между небом и землёй, ухватившись руками за его шею. Старалась, насколько это возможно, вжаться в него, чтобы стать одним целым. Не в состоянии была произнести ни одного подходящего слова, которое могло бы в полной мере выразить мою радость. Просто уткнулась в его большое плечо и очень старалась не плакать от счастья. Больше никогда никуда его не отпущу. Григориан поставил меня и, несмотря на всю свою радость от встречи, сердито посмотрел:

— Алекса, опять ты где-то бродишь одна?

— Прошло уже две недели, как мы расстались, я думала… вы не вернётесь.

— Неверие в мои силы и возможности у вас в крови. Что за пессимизм?

— Не ругайся, у меня для этого есть все основания.

Обняла его и спрятала взгляд, хотелось переключить его внимание.

— И всё же это не повод идти на самоубийство, — не мог остановиться он.

— Ты преувеличиваешь, я просто гуляла, а вовсе не собиралась себя убивать.

Прекрасно понимала, о чём он говорит, но развивать эту тему сейчас совершенно не хотелось.

Наконец он закончил меня отчитывать и заключил опять в свои объятья, поцеловал. Нежно, трепетно, с любовью, будто я какая-то хрупкая ваза и от сильного напора могу разбиться. Теперь казалось, что по-другому быть не могло. И правда, как я посмела опять сомневаться, в том, что он придёт?

Кир всё бегал, как сумасшедший, кругами. Мне не хотелось покидать объятий Григориана, в них, как всегда, было уютно и безопасно. Немного придя в себя от встречи, вспомнила про остальных