Горячие источники обнаружены в разных концах полуострова. Особенно мощные открыты им у истоков реки Семячик. «На сей площади во многих местах горячий пар выходит с великим стремлением, и шум воды клокочущей слышится… вода кипит белым ключом, как в превеликих котлах… пар идет из них столь густой, что в семи саженях человека не видно». Неподалеку он увидел фонтаны кипящей воды — гейзеры, одно из чудес природы Камчатки.

Очень много внимания уделял Крашенинников разнообразной растительности и животному миру Камчатки. Им описаны впервые огромные лежбища моржей, морских котиков и сивучей, которые «около каменных гор или утесов в океане… ревут страшным и ужасным голосом»; птиц, которых на Камчатке «великое множество», многотысячные косяки идущей на нерест горбуши. Эти рыбы, «будучи в реках, цвет свой переменяют, телом худеют и в крайнее приходят безобразие…»

Сотни километров преодолел Крашенинников по Камчатке: летом на лодках по рекам, зимой — на собачьих упряжках. Особенно интересным было его зимнее путешествие 1739—1740 годов вдоль тихоокеанского побережья на север. По долинам рек Карага и Лесная он вышел на Охотское побережье, прошел по нему на юг до реки Тигил и вернулся в Нижнекамчатск. Не раз пересекал он весь полуостров по долинам рек Камчатка и Быстрая. В пути довелось ему познакомиться с камчатским землетрясением: «…земля так затряслась, что мы за деревья держаться принуждены были, горы заколебались, и снег с оных покатился».

Был он и на юге Камчатки, на небольшом, но глубоком (до 300 метров) озере Курильском. Помощника своего Степана еще в 1737 году Крашенинников послал на Курильскую гряду и получил от него сведения о двух самых северных островах.

Вернулся Степан Крашенинников в Петербург через 10 лет после того, как покинул его. И прожил еще тринадцать лет. Умер 45-ти лет от роду. Через год вышла его книга «Описание Земли Камчатской» — одно из самых замечательных произведений русской науки.

Экспедиция Беринга и Чирикова продолжалась больше 20 лет, в ней участвовало несколько тысяч человек. По существу, она объединила несколько экспедиций, выполнивших огромный комплекс исследований северной территории Сибири — от устья Печоры и острова Вайгач до Чукотки, Командорских островов и Камчатки. Она превратилась в Великую Северную экспедицию. Это название точно ее характеризует, потому что более грандиозного географического предприятия до нее не было. Российский академик К.М. Бэр считал, что по размаху с ней может сравниться только два подобных мировых события: древнее путешествие финикийцев вокруг Африки и географическая съемка Китая, проведенная в начале 18-го столетия. Но, замечает Бэр, территория, охваченная Великой Северной экспедицией, больше, чем Китай.

Каждый из семи отрядов составил карту своего участка, а потом на их основе составлена итоговая генеральная карта. В 1746 году подписанная Алексеем Чириковым, Дмитрием Лаптевым, Степаном Малыгиным, Иваном Елагиным и Софроном Хитрово, она была представлена в Адмиралтейств-коллегию.

А началось все с петровского указа, постановившего перед Камчатской экспедицией В. Беринга выяснить, «…сошлась ли Америка с Азиею… и все на карту исправно поставить».

Евреинов и Лужин, с огромным трудом добравшись до Камчатки, составили карту западного побережья полуострова и шестнадцати Курильских островов, но на вопрос о существовании пролива между Азией и Америкой они ответить не смогли.

В 1722 году Петр встречался с Евреиновым в Казани, расспросил его и посмотрел карту. А через два года подписал указ о Сибирской экспедиции для поиска пролива между Азией и Америкой. С картой Страленберга Витус Беринг отправляется на восток — на Камчатку.

Его экспедиция не дала ответа на главный вопрос, поставленный перед ней царским указом. Исследования надо продолжить. Сенат учредил новую камчатскую экспедицию. «Оная экспедиция самая дальняя и трудная и никогда прежде не бывалая, что в такие неизвестные места отправляются», — говорилось в указе Сената.

Организовано семь отрядов: один — для Камчатки и островов Тихого океана, другой — для Курильских островов и Японии, третий — для внутренней части Северной Сибири, а четыре отряда поделили между собой все необъятное побережье Северного Ледовитого океана. На их долю выпала титаническая работа.

Самому западному отряду предстояло составить описание берега от Архангельска до Обской губы. Вроде бы это был наиболее освоенный участок северного морского пути. Но неудачи преследовали отряд с самого начала.

Два специально построенных коча «Обь» и «Экспедиция» покинули устье Северной Двины 21 июля 1734 года. Удивительно благоприятной была обстановка в обычно забитом льдами Карском море. А между тем не смогли воспользоваться ею капитаны судов С. Муравьев и М. Павлов. Без препятствий прошли они в Карское море через Югорский Шар и проследовали на север вдоль западного берега Ямала, большого низменного полуострова, вытянувшегося к северу (его название значит по-ненецки «край земли»). Но лейтенанты Муравьев и Павлов не довели свои суда до северной оконечности Ямала. Надо было лишь обогнуть его, чтобы войти в Обскую губу. Они достигли 72°31' с.ш. и повернули на зимовку в устье Печоры, потому что, как рапортовал Муравьев, «…от тамошнего воздуха, почитай все, хоть несколько времени, пребывали тяжкими болезнями…».

Упустили благоприятный год, а следующий оказался намного хуже. Только 17 августа прошли Югорский Шар, но в Карское море пробиться через льды оказалось делом невозможным. Опять возвращение на Печору в город Пустозерск — зимовать. А тут начались раздоры между командирами, оказавшимися не способными к подвигу открытия. И Адмиралтейств-коллегия отрешила их от должности и предала суду, который «за многие непорядочные, нерадетельные, леностные и глупые поступки» разжаловал их в матросы.

Во главе отряда поставлен был новый человек — Степан Малыгин, жестокий, грубый, но опытный и умелый мореход. Экспедиции переданы два новых бота под названиями «Первый» и «Второй» (капитан А. Скуратов). В 1736 году вышли они в плавание, но сплоченные льды заставили и их вернуться. Для зимовки выбрано было устье реки Кары, что намного ближе к цели, чем Печора.

На следующий год, уже в начале августа, корабли подошли к проливу, отделяющему заболоченный остров Белый от северного берега Ямала. Этот пролив, длиной чуть больше 60 км и шириной в самом узком месте всего 9 км, назван был впоследствии проливом Малыгина. И справедливо, потому что Степан Малыгин впервые воспользовался этим узким и мелким проливом для огибания Ямала. Прежде Ямал огибали, но к северу от острова Белый. Поморы же пересекали Ямал по рекам, между которыми перетаскивали лодки волоком.

Поставил Малыгин на северной оконечности Ямала маяк и, обогнув полуостров, вошел в Обскую губу. Через пять дней плавания по заливу достиг он 22 сентября 1737 года устья Оби. Четыре года потребовалось на переход от Северной Двины до Оби. И больше всего сделал на западном участке северного побережья геодезист Василий Сельфонтов. Весной 1736 года он впервые положил на карту внутреннюю часть Ямала — Большеземельскую тундру, пройдя со съемкой на оленях от устья Печоры к устью Оби. Им заснято 122 тысячи квадратных километров.

От устья Оби, вокруг Таймыра, до устья Енисея съемку проводил отряд лейтенанта флота Дмитрия Овцына. Он зимовал в Обдорске (теперешнем Салехарде) и летом 1735 года на дубельшлюпке «Тобол» отправился в плавание по Обской губе. Но залив был скован непроходимым льдом. На судне уже тридцать семь человек, включая самого Овцына, заболели цингой. Четверо умерли. Тогда решили возвратиться на зимовку, «дабы не помереть всем безвременно и не потерять судно».

Из Тобольска, где зимовал отряд, Овцын съездил в Петербург. А летом он снова — в Обской губе, из которой на сей раз удалось выйти в море. Но оно было заполнено льдами. Зима — снова в Обдорске. И лишь в следующем, 1737 году, прошел Дмитрий Овцын из Обской губы в устье Енисея на специально для него построенном в Тобольске боте «Оби почтальон». К северу от Обской губы моряки дошли до 74°02' с.ш. и видели в этом месте кита, который, как бы приветствуя отважных мореходов, выпустил несколько фонтанов. Кит во льдах Карского моря — явление довольно редкое. А Дмитрий Овцын был первым мореплавателем, который прошел морем с Оби на Енисей и обогнул полуостров Явай. До него промышленники и купцы, стремящиеся в Туруханск, доходили морем только до Тазовской губы, а дальше по рекам и озерам: где бечевой, где волоком…