Вместе с Козловым и Роборовским в октябре 1888 года он прибыл в город Каракол на юго-восточном берегу Иссык-Куля. Отсюда должна отправиться пятая центральноазиатская экспедиция.

Весь мир признал Н. Пржевальского великим путешественником. Российская Академия наук постановила выбить в честь его золотую медаль с портретом и надписью на обороте в окружении лаврового венка: «Первому исследователю природы Центральной Азии». Большую золотую медаль вручило ему Итальянское и Лондонское географические общества, медаль «Веги» — Стокгольмское общество. Ему присвоено звание генерал-майора. Он на вершине мировой славы. И в приказе, который он собирался зачитать перед отправлением в путь, было написано: «Итак, начинается наше новое путешествие. Дело это будет трудное, зато и славное. Теперь мы на виду не только всей России, но даже целого света…»

На следующий день он почувствовал себя больным и через пять дней скончался: могучий организм сокрушил брюшной тиф. Могила Н.М. Пржевальского — на крутом берегу голубого тяншанского озера Иссык-Куль. Над девятиметровой гранодиоритовой глыбой памятника распростер крылья горный орел; под ногами его — карта Азии, в клюве — оливковая ветвь мира.

ВСЛЕД ЗА ПРЖЕВАЛЬСКИМ

(П.К. Козлов и др.)

Григорий Николаевич Потанин, всю свою жизнь посвятивший исследованию Алтая, был последователем Пржевальского. Еще в 1884 году он совершил (с двумя зимовками) двойное пересечение Тангутско-Тибетской окраины между 36° и 39° с.ш., разобравшись в сложном ее рельефе. Побывала экспедиция на Кукуноре, в горах Нань-Шаня, строение которого оказалось сложнее, чем установил Пржевальский. За два года Потанин пересек Центральную Азию по 101-му меридиану, пересек множество горных цепей.

Не состоявшаяся из-за смерти Пржевальского его пятая экспедиция стала третьей (тибетской) экспедицией Михаила Васильевича Певцова, в которой участвовали Петр Козлов, Всеволод Роборовский и геолог Карл Богданович. Определив границы пустыни Такла-Макан, остановились на зимовку в оазисе Ная Богданович исследовал в это время Западный Куньлунь. «…острые пики, островершинные снежные группы, изредка ясно выделяющийся снежный хребет…» Три маршрута Богдановича прояснили строение Куньлуня, дугообразно изогнутого, сильно расчлененного. Козлов и Роборовский определили длину открытого Пржевальским Русского хребта, исследовали Таримскую впадину и западную часть глубокой Турфанской котловины.

В 1889 году капитан русской армии Бронислав Громбачевский прошел со съемкой около 8000 км по непосещавшейся еще высокогорной пустыне Западного Тибета. Григорий Ефимович Грум-Гржимайло в том же году измерил глубину Турфанской впадины — 154 м ниже уровня моря. В 1892 году новые хребты в Наньшане открыл Владимир Афанасьевич Обручев.

В 1907 году истоки Брахмапутры открыл шведский путешественник Свен Андерс Гедин. Это была третья экспедиция Гедина. В первых двух он исследовал Северный Тибет, пересек пустыню Такла-Макан, достиг Лобнора. Он исследовал озеро Манасаровар и ближайшие к нему озера. И несмотря на запрет китайских властей, направился в никем еще не посещенный район между 84° и 87° в.д. Была уже середина зимы, и морозы достигали 40°C, животные не могли добывать корм из-под снега, но, к счастью, караван набрел на зимнее пастбище: падеж яков прекратился.

На южной окраине Тибета Свен Гедин открыл грандиозную горную систему, простирающуюся на 1600 км параллельно Гималаям. Он назвал ее Трансгималаи. Китайцы называли эти горы Гандисышань. Пржевальский создал школу исследователей именно Центральной Азии. Непосредственные его ученики, которые вместе с ним прошли тысячи верст по горам и пустыням — Всеволод Роборовский и Петр Козлов. Они участвовали в экспедициях Пржевальского. Через пять лет после его смерти Роборовский организовал большую самостоятельную экспедицию, по масштабам вполне сравнимую с экспедициями Пржевальского. Пройдены Тянь-Шань, Наньшань, Северный Тибет и Хамийская пустыня. Двухлетний поход окончился для Роборовского трагично — его разбил паралич, и завершил экспедицию Козлов, которому в то время было едва за тридцать.

В 1899 году Русское Географическое общество поручило ему возглавить Монголо-тибетскую экспедицию. Козлов первым из европейцев проник в страну Кам, орошаемую реками Меконг и Янцзы. Четыре параллельных хребта открыты им в бассейнах этих рек.

Уникальное открытие сделал Козлов в своей следующей Монголо-Сычуанской экспедиции в 1907—1909 годах. Среди песков пустыни Гоби им обнаружены остатки большого города Хара-Хота, процветавшего в XIII веке. Развалины его в сухой дельте реки Эдзин-Гол были засыпаны песками. При раскопках мертвого города тангутов обнаружено множество предметов материальной и духовной культуры, старинные монеты, художественные изделия (керамика, живопись, глиняные статуи) и около двух тысяч томов книг на языке исчезнувшего тангутского племени си-ся, в том числе и словарь языка. Это одно из крупнейших археологических открытий всех времен!

В последней своей экспедиции, состоявшейся в 1923—1926 годах. П.К. Козлов, которому было уже 60 лет, продолжил раскопки мертвого города Хара-Хото, а кроме того, им открыто обширное захоронение гуннов двухтысячелетней давности и курганы древних монголов, а в горах Восточного Хингана захоронения 13-ти поколений потомков Чингисхана.

На этот раз он мог бы попасть, наконец, и в Лхасу: встретившись с далай-ламой, получил от него половину пропуска — шелковой карточки, вторую следовало взять у горной стражи Лхасы. Но международные осложнения не позволили Козлову исполнить мечту Пржевальского. Ее реализовал бурят Гонбочжаб Цыбиков, завершивший путь до Лхасы. Правда, ему пришлось прибегнуть к маскараду: он прошел в столицу буддизма под видом паломника, присоединившись к каравану богомольцев-буддистов.

Возглавив последнюю экспедицию Н.М. Пржевальского после его гибели, Михаил Васильевич Певцов проник в 1899—1900 годах в область, примыкающую к Куньлуню (о ней на карте Пржевальского значилось: «местность, совершенно не известная»). Певцов открыл новые хребты, озера, реки и завершил открытия, намеченные Пржевальским.

Уточнив протяженность и высоты хребтов Русского, Пржевальского, Алтынтаг, Певцов составил схему всей горной системы Куньлунь, оконтурил и измерил площадь всей пустыни Такла-Макан и высокогорного плато Северного Тибета, где ему принадлежит честь открытия некоторых хребтов, которые «пропустил» Пржевальский.

Последователями Пржевальского были не только те, кто лично знал его и работал с ним. Целую плеяду русских путешественников он вдохновил на исследование «белого пятна» Центральной Азии. Все вместе они закрыли это пятно, нанесли на карту горы, котловины, озера, реки — сделали неведомое известным. Если Пржевальский, охватив огромное пространство, наметил контуры множества открытий, то его последователи в основном дополняли и уточняли сделанное их предшественником, хотя и на их долю осталось немало мест, в которых не ступала еще нога европейца.

Григорий Ефимович Грум-Гржимайло в одно время с Пржевальским путешествовал по Тянь-Шаню, Памиру и Каракоруму, а после его смерти, в 1889—1890 годах, он возглавил экспедицию в Центральную Азию: тогда была открыта обширная Турфанская котловина, самое низкое место в которой на 154 метра ниже уровня моря. Это наибольшая абсолютная глубина в преимущественно высокогорной Центральной Азии.

Владимир Афанасьевич Обручев участвовал в исследовании Наньшаня и исправил ошибку Пржевальского, считавшего, что хребты горной системы связаны в узел. Обручев обнаружил девять продольных хребтов, среди которых им открыты шесть новых.

Начатую Пржевальским работу уже в середине 20-го столетия завершил Василий Михайлович Синицын, исходивший всю Центральную Азию, прошедший от Алтая до Тибета 45 тысяч километров. Он обобщил все сделанное русскими путешественниками-исследователями на территории, равной площади материка Австралии, в фундаментальной монографии «Центральная Азия».