Белсон снял трубку и послал телеграмму в Лондон, затем позвонил в государственный департамент в Вашингтоне. Он разговаривал с тремя секретарями и двумя специалистами по связям с общественностью, которые были с ним вежливы, но весьма недвусмысленно дали понять, что они считают его сумасшедшим. Белсон, расстроенный, повесил трубку. Времени почти не оставалось.

В Лондоне Фаррингтону наконец удается дозвониться до министерства транспорта. Услышав фантастический рассказ возбужденного человека на том конце провода, чиновник из министерства усмехается.

«Дорогой мой, с вашей стороны очень мило, что вы позвонили, но мы не можем действовать, руководствуясь какими-то предчувствиями или как там вы их называете».

Фаррингтон принимается убеждать его, рассказывая, что другие предсказания, присланные в бюро, сбылись.

«Например, вспомните пожар в…»

Чиновник резко обрывает его, говорит, что ему некогда выслушивать этот бред, и вешает трубку. Мистер Фаррингтон в бессилии опускает руки.

«Титаник» уходит в рейс точно по расписанию.

Возможно, все происходило бы иным образом. Еще до 1912 года было известно несколько проигнорированных предсказаний – и к моменту спуска «Титаника» на воду правительство относилось к бюро с большим уважением. Министерство транспорта связывается в срочном порядке с Саутгемптоном и просит отменить рейс.

«Уайт старлайн» в бешенстве. Что это за чушь? Миллионы фунтов и месяцы работы ушли на строительство корабля. Билеты зарезервировали около 3000 пассажиров. Все это надо пустить коту под хвост только из-за нескольких полоумных, которым приснились идиотские сны?

«Повторяю, сэр, – говорит чиновник «Уайт стар», – «Титаник» непотопляемый, да, сэр, непотопляемый. – Он снова приводит характеристики судна…»

Министерство транспорта настаивает на своем. Бюро прогнозов доказало свою состоятельность. «Титаник» не выйдет из порта.

«Титаник» остается в Саутгемптоне, его судьба меняется. Разочарованные пассажиры покидают борт корабля, таща за собой багаж. Им возвращают деньги, они отправляются по домам расстроенные и даже сердитые. С ними обошлись по-свински, многие угрожают судом. На следующий день в трех лондонских газетах появляются статьи, обличающие правительство, погрязшее в средневековых предрассудках.

Наконец, через полгода или год, после того как было сделано несколько усовершенствований, удовлетворивших правительство, «Титаник» отправляется в рейс. На этот раз сигналов тревоги не поступает или поступает ничтожно мало. Миссис Маршалл, наблюдающая, как великолепный лайнер бороздит воды Ла-Манша, освещенный ярким солнцем, восторженно машет платком вместе с другими членами семьи, и ей является видение. Она видит, как корабль гордо причаливает в нью-йоркской гавани, минуя статую Свободы, и американцы приветствуют его.

Возможно, тогда «Титаник» невредимым добрался бы до пункта назначения. Или он столкнулся бы с айсбергом в другой раз. Тогда, вполне вероятно – ведь будущее изменилось, – он получил бы лишь незначительные разрушения и продолжил бы свой путь.

Целью этого пространного фантастического рассказа была попытка убедить людей, что если бы большинство знало о существовании бюро прогнозов, то при наличии не сотен, а даже тысяч предсказаний, указывающих на конкретную трагедию, беды удалось бы избежать. Самолеты, поезда, корабли, даже космические, не отправились бы в путешествие, в которое их манил злой рок. Пожары, наводнения, взрывы, обвалы мостов и зданий – жертв могло и не быть.

Гибель «Титаника» не будет напрасной – если мы осознаем, что будущее шествует где-то рядом с настоящим и готово прорвать временные границы, когда человечеству угрожает беда.

Первые предчувствия большой войны в Европе, вероятно, появились сразу после 1871 года – после поражения Франции в войне с Германией Бисмарка. Было очевидно, что Франция не смирится с национальным позором, с утратой территорий, с усилением Германии. И подготовка реванша началась задолго до выстрела, прозвучавшего в Сараево июньским утром 1914 года. Страны Европы постепенно притягивались к разным полюсам. На одном из них стояла Франция, на другом – Германия. И в Берлине, и в Париже плелись дипломатические интриги, главной целью которых являлось приобретение союзников и ресурсов для ведения войны.

С некоторыми союзниками уже было все ясно: Франция могла рассчитывать на Англию, Германия – на Австро-Венгрию. За прочих же еще предстояло побороться…

В 1881 году сербский король Александр Обренович заключил тайную военную конвенцию с Австрией. В Париже, где внимательно следили за ситуацией на Балканах, это восторга не вызвало. Почти через четверть века сербские офицеры из тайной организации «Черная рука», возглавляемые полковником Драгутином Димитриевичем по кличке «Апис», в ночь с 28 на 29 мая 1903 года ворвались в королевский дворец и устроили там резню. Были убиты король Александр, королева и несколько их приближенных. В результате переворота к власти пришла династия Карагеоргиевичей, ориентировавшаяся на Францию. А воодушевленная первым успехом «Черная рука» принялась за создание сети тайных просербских организаций на Балканах. Одной из таких организаций стала «Объединение или смерть», тесно связанная с сербскими организациями Боснии и Герцеговины, в частности – «Молодой Боснией» («Млада Босна»). Ей руководил из Белграда все тот же Драгутин Димитриевич, к тому времени – шеф сербской военной разведки.

…В воскресенье 28 июня 1914 года был назначен визит в Сараево, столицу Боснии и Герцеговины, наследника австрийского трона эрцгерцога Франца-Фердинанда. Уже накануне по городу поползли слухи, что во время визита эрцгерцога «должно что-то случиться».

Прибыл поезд. Эрцгерцог с супругой уселись в автомобиль. Приехавшие тем же поездом агенты охраны остались – неизвестно почему – на вокзале. Кортеж двинулся по улицам Сараева, впереди шла машина бургомистра. Ярко светило солнце, весь город утопал в цветах, черно-желтых флагах Габсбургов и красно-желтых боснийских. Из окон домов свисали яркие ковры, на каждом шагу виднелись портреты Франца-Фердинанда, горожане в праздничных костюмах приветствовали наследника престола…

Внезапно шофер эрцгерцога Лойка боковым зрением увидел, как одетый в черное человек бросил в их направлении какой-то предмет. Лойка мгновенно нажал педаль газа, и машина рванулась вперед. Предмет упал на свернутую крышу автомобиля позади эрцгерцога, а затем скатился на мостовую. Оглушительный взрыв прогремел под колесами следующего автомобиля, в котором ехали высшие офицеры.

«Стой! Стой!» – закричал эрцгерцог, но Лойка помчался дальше и остановился только в безопасном, по его мнению, месте – у ратуши. Там, в окружении войск, построенных в каре, была назначена первая торжественная встреча с «отцами города». Не обращая внимания на окружающих и не отвечая на вопросы, Лойка сошел со своего места, чтобы осмотреть автомобиль. Несколько осколков попали в верхнюю часть бензобака, но не пробили его; другие – в левую половину кузова и свернутый верх.

Эрцгерцог вполуха выслушал приветствие бургомистра и спросил иронически наместника: «Как вы думаете, будет сегодня еще одно покушение на меня?»

Кортеж двинулся дальше. До сегодняшнего дня неясно, почему ведущая машина колонны, ехавшей с максимальной скоростью, на углу улицы Франца-Иосифа неожиданно свернула вправо. Впоследствии шофер бургомистра объяснил это непониманием маршрута.

«Стой! Не туда! Поезжай прямо! Скорее!» – закричали Лойке находившиеся в машине генерал Потиорек, граф Гаррах и эрцгерцог.

Растерявшийся шофер нажал на тормоз…

«…Автомобиль эрцгерцога неожиданно остановился почти напротив нашей группы, – вспоминала в 1994 году 102 летняя чешка Хелена Навратилова-Плешутова. – Мы были изумлены. В нескольких шагах от нас молодой человек в темной одежде вынул из кармана револьвер и начал стрелять в направлении автомобиля. Наступило общее замешательство, люди с криками побежали в разные стороны. Никогда не забуду все увеличивавшегося кровавого пятна на белом платье эрцгерцогини. И свой ужас…