«Свирепые быки (в оригинале они названы «рими») и мрачные драконы начертаны на дворе врат (имеются в виду стены), чем я сообщил вратам великолепие чрезвычайное и роскошное, и род людской может взирать на них в изумлении».
Род людской и правда в изумлении взирал на них долгие века. А ныне, после раскопок и перестройки, смотрит снова. И изображения рими (или реем) даже копируют в других местах. В Древней Греции тоже хорошо знали врата Иштар, но там их предпочитали называть вратами Семирамиды.
Разумеется, в те дни никого не волновала зоологическая достоверность. Львы на стенах дорожки были львами, туры на воротах – турами, даже несмотря на несколько необычный вид; а детали, которыми мастеровые Навуходоносора считали нужным украсить изображенные ими чудовища, никому не мешали. Они иногда рисовали орлов с бородатыми, человеческими лицами и других чудищ-гибридов. Короче говоря, изображения сирруша не вызывали удивления. И чтобы удивиться, им надо было вооружиться огромными знаниями более поздних веков – знаниями, которые помогли раскопать и реставрировать врата Иштар.
Барельефы сирруша имеют очень четкий контур – узкое туловище, покрытое чешуей, длинный и тонкий чешуйчатый хвост и такая же длинная и тонкая чешуйчатая шея со змеиной головой. Пасть закрыта, но из нее высовывается длинный раздвоенный язык. На затылке видны кожистые уши, украшенные прямым рогом, служащим также и оружием. Возможно, что рога там два, поскольку на изображении тура-рими виден тоже лишь один рог. «Очень примечательно, – пишет Колдевей, —что, несмотря на чешую, животное имеет шерсть. Рядом с ушами с головы ниспадают три спиралевидные пряди, а на шее, там, где должен быть гребень ящерицы, тянется длинный ряд вьющихся локонов».
Но самая примечательная деталь – лапы. Передние похожи на лапы животного из семейства кошачьих (скажем, пантеры), а задние – на птичьи. Они очень большие, четырехпалые, покрыты крепкой чешуей. И вопреки сочетанию столь разных деталей сирруш выглядит как живой, во всяком случае, совсем как изображенный рядом с ним рими, если не более естественно.
Раскопай кто-нибудь врата Иштар на 100 лет раньше, это сочетание разных лап могло бы считаться достаточным доказательством того, что волшебная змея – не более реальное животное, чем крылатые быки и птицы с человеческими головами из ассирийской и вавилонской мифологии. Но за сто лет Жорж Кювье успел стать отцом палеонтологии, профессор Марш в Америке завоевал титул «отца динозавров», да и сами взгляды на биологическую науку претерпели огромные изменения. Палеонтологи открыли ископаемых животных, имевших неправдоподобно длинные шеи и хвосты, громадное туловище и маленькую голову или змеиную головку, увенчанные рогами (а может быть, имели и раздвоенные языки, хотя они, увы, не сохраняются в виде окаменелостей). Нашлись даже такие виды, которые могли ходить прямо или на четырех конечностях. Вероятно, они использовали то один, то другой способ передвижения попеременно, в зависимости от обстоятельств.
Соответственно и сирруша вдруг стали воспринимать как нечто реальное и вполне возможное. Поначалу думали, что это изображение животного из отряда ящеровых. В 1913 году профессор Колдевей впервые высказался, что вавилонский дракон основными своими чертами похож на ископаемых ящеров.
«Сирруш… по единообразию своей физиологической концепции значительно превосходит все остальные фантастические существа», – утверждал он, а потом со вздохом сожаления заключил: «Не будь у него столь ярко выраженных кошачьих передних лап, такой зверь мог бы существовать в действительности». Зная, что Библия подтверждает существование сирруша, профессор отважился предположить, что вавилонские жрецы держали в подземелье храмов какую-то рептилию и демонстрировали ее в полумраке как живого сирруша.
Об этом Колдевей писал в своем первом обширном отчете о раскопках в Вавилоне. В 1918 году, спустя пять лет, он написал целый том о вратах Иштар, снабдив его прекрасными иллюстрациями, и таким образом вновь вступил в битву с драконом. На сей раз он был смелее. Все еще смущенный сходством передних лап сирруша с лапами кошки, он привел перечень вымерших ящеров, указывая на те их черты, которые были присущи сиррушу. Он пришел к заключению, что животное, если оно существовало, должно быть классифицировано как птиценогий динозавр. Осторожно подведя читателя к этому заключению, он вдруг заявил: «Игуанодон, найденный в отложениях мелового периода в Бельгии, – ближайший родственник вавилонского дракона».
История, удивительная во многих отношениях. Врата Иштар были увеличены и украшены этими барельефами по велению царя, который известен нам в основном потому, что о нем многократно упоминается в Библии. И два самых таинственных библейских зверя появляются на этих воротах бок о бок или, вернее, один над другим. Рими, не вызывающий доверия при всей своей могучей силе, и дракон, которого держали в каком-то вавилонском храме и которому поклонялись горожане, пока Даниил не убил его.
В конце концов было установлено, что рими – это тур. Ну а сирруш? Почему не посчитать его просто выдумкой? Сам Колдевей считал это маловероятным, поскольку изображение сирруша не изменилось за тысячи лет, что не свойственно другим фантастическим созданиям вавилонян. В раннем вавилонском искусстве сирруш появился в узнаваемой форме, и его по-прежнему рисовали при Навудохоносоре, то есть около 604—561 года до нашей эры.
Современная наука может без особого труда определить вид ящера, к которому принадлежал сирруш, хотя ископаемых останков точно такой же разновидности она не знает, а художник, его изобразивший, вероятно, допустил несколько мелких ошибок. Теперь наверняка известно, что вавилоняне совершенно не знали палеонтологии. Их сирруш – либо точная копия чего-то известного им, либо чудо воображения, полностью совпавшее с реальностью. Но это наверняка не «реконструкция». Кроме того, нигде вблизи Вавилона не обнаружено кладбищ динозавров.
Поскольку нам неизвестно живущее или недавно вымершее животное, которое могло послужить «натурой» для изображения сирруша, мы встаем перед выбором: либо прекратить поиск, либо допустить, что сирруши – точный портрет животного, не знакомого современной зоологии.
Нас не должен волновать тот факт, что это животное вряд ли встречалось даже во времена Древнего Вавилона. Рими в те времена тоже вымерли в Месопотамии, но они еще 20 столетий жили в Европе. Для вавилонян рими был «чудовищем из дальних стран». То же самое можно сказать и о сирруше.
Но откуда он взялся? По мнению некоторых ученых, из Центральной Африки.
Здесь необходимо сделать маленькое отступление и дать слово оппонентам «африканской версии».
Легенды о драконе зафиксированы в первых письменных памятниках человеческой истории. Раньше других они появились в шумерских источниках. Безусловно, драконы – это существа мифические. Но легенды о драконах и змеях кочуют из тысячелетия в тысячелетие по всем континентам Земли, и есть в них поразительное сходство.
Совпадение? Зоолог из университета штата Флорида Уолтер Ауффенберг считает, что для простого совпадения сходство этих легенд слишком велико.
Дракон из легенды, говорит ученый, обычно наделен крыльями, бессмертием и особым знанием сути жизни и смерти. Драконы, похоже, властвуют над реками, дождями и ливнями, они владеют секретами плодородия.
Легенды о драконах существуют в Китае, Японии, Австралии, Америке, Индии и, конечно, в Европе – достаточно вспомнить историю Святого Георгия и дракона. Драконы Запада обычно являются носителями зла, но на Востоке они считаются благодетелями, их очень почитают.
Ауффенберг предполагает, что впервые миф о драконе возник 100 тысяч лет назад – в то время, когда примитивный человек наблюдал, как из-под земли весной выползают змеи – «возрождаются» после зимы. Он полагает, что это может быть отмечено на древних сделанных из кости календарях, которые находят археологи.
Но ученый добавляет, что первые свидетельства, которые можно точно определить как «драконьи», относятся к шумерской культуре, возникшей 5 тысяч лет назад в междуречье Тигра и Евфрата. Шумерские драконы состояли из частей, «отобранных» у стервятников, гиен, змей или варанов. И дракон, составленный из животных, питающихся падалью, совершенно логично мог символизировать связь между живым и неживым.
