Многие преступления Гитлера были не связаны с защитой национальных интересов Германии и немецкого народа, не вызывались военной необходимостью. Напротив, они в какой-то степени даже подрывали военную мощь Германии. Так, например, для осуществления массовых убийств в созданных нацистами лагерях смерти Гитлер держал в тылу десятки тысяч эсэсовцев. Из них можно было создать не одну дивизию и этим усилить войска действующей армии. Для доставки миллионов заключенных в лагеря смерти требовалось огромное количество железнодорожного и другого транспорта, а он мог бы использоваться в военных целях.

Летом 1944 года он считал возможным, стойко удерживая позиции на советско-германском фронте, сорвать готовившееся западными союзниками вторжение в Европу, а затем использовать создавшуюся выгодную для Германии ситуацию, чтобы достичь с ними соглашения. Но этому замыслу не суждено было осуществиться. Немцам не удалось сбросить в море высадившиеся в Нормандии англо-американские войска. Те сумели удержать захваченный плацдарм, сосредоточить там огромные силы и после тщательной подготовки прорвать фронт германской обороны. Не удержал вермахт своих позиций и на востоке. Особо крупная катастрофа произошла на центральном участке Восточного фронта, где была полностью разгромлена немецкая группа армий «Центр», и советские войска угрожающе быстро стали продвигаться к германским границам.

Неудавшееся покушение на Гитлера 20 июля 1944 года, совершенное группой оппозиционно настроенных немецких офицеров, было использовано фюрером в качестве предлога для всеохватывающей мобилизации людских и материальных ресурсов на продолжение войны. К осени 1944 года Гитлеру удалось стабилизировать начавший было разваливаться на востоке и западе фронт, восстановить многие разгромленные соединения и сформировать ряд новых. Он снова задумывается о том, как бы вызвать кризис у своих противников. На Западе, полагал он, сделать это будет легче. Появившаяся у него идея воплотилась в план немецкого выступления в Арденнах.

С военной точки зрения это наступление было авантюрой. Оно не могло нанести существенный урон военной мощи западных союзников, а тем более вызвать перелом в войне. Но Гитлера интересовали прежде всего политические результаты. Он хотел показать руководителям США и Англии, что у него еше имеется достаточно сил для продолжения войны, и теперь он решил перенести основные усилия с востока на запад, что означало ослабление сопротивления на востоке и возникновение опасности оккупации Германии советскими войсками. Неожиданной демонстрацией германской военной мощи на Западном фронте с одновременным проявлением готовности принять поражение на Востоке Гитлер надеялся вызвать страх у западных держав перед возможным превращением всей Германии в большевистский бастион в центре Европы. Гитлер также надеялся заставить их начать сепаратные переговоры с существующим в Германии режимом, пойти с ним на определенный компромисс. Он полагал, что западные демократии предпочтут нацистскую Германию коммунистической.

Однако все эти расчеты не оправдались. Западные союзники, хотя и испытывали некоторые потрясения от неожиданного для них немецкого наступления, не хотели иметь что-либо общее с Гитлером и возглавляемым им режимом. Они продолжали тесно сотрудничать с Советским Союзом, который помог им выйти из кризиса, вызванного Арденнской операцией вермахта, предприняв ранее намеченного срока наступление с рубежа Вислы.

К середине весны 1945 года у Гитлера уже не оставалось никаких надежд на чудо. 22 апреля 1945 года он решил не покидать столицу, остаться в своем бункере и покончить жизнь самоубийством. Судьба немецкого народа его уже не интересовала.

Немцы, полагал Гитлер, оказались недостойны такого «гениального вождя», как он, поэтому должны были погибнуть и уступить место более сильным и жизнеспособным народам. В последние дни апреля Гитлера занимал лишь вопрос о собственной судьбе. Он боялся суда народов за совершенные преступления. С ужасом воспринял он сообщение о расстреле Муссолини вместе с любовницей и глумлении в Милане над их трупами. Такой конец его страшил. Перед самой смертью, в ночь на 29 апреля, он устроил бракосочетание со своей многолетней любовницей Евой Браун. 30 апреля оба они совершили самоубийство, а их трупы по приказу Гитлера были сожжены в саду рейхсканцелярии, рядом с бункером, где фюрер провел последние месяцы своей жизни.

САЛАЗАР АНТОНИУ ДИ ОЛИВЕЙРА

(1889–1970)

Глава правительства в Португалии в 1932–1968 годах, основатель (1930) партии Национальный союз; установил режим фашистского типа, став фактически диктатором.

25 апреля 1974 года в результате бескровного переворота пал старейший авторитарный режим Европы. Группе молодых офицеров, объединившихся в «Движение вооруженных сил», удалось за 24 часа покончить с диктатурой, просуществовавшей почти полвека.

Головокружительно быстрый крах режима стал для многих неожиданностью. Еще совсем недавно португальский режим называли «самым стабильным в Европе». Диктатор Салазар бессменно находился у власти около 40 лет. Позиции Марселу Каэтану, сменившего его в 1968 году, также казались вполне прочными. Престиж режима в европейских реакционных кругах был исключительно высок. Большой пиетет по отношению к португальскому диктатору проявлял Франко. Португалия играла роль притягательного полюса для фашистских и полуфашистских движений в Европе.

Салазар, сын трактирщика из местечка Санта Комба, еще с первого курса юридического факультета Колумбийского университета стал известен как активный член общества студентов-католиков — «Академического кружка христианской демократии» (АКХД). Мировоззрение его членов формировалось под влиянием папских энциклик, в которых говорилось, что благочестивые католики должны понимать «демократию» не как «правление народа, а как христианское благое деяние, идущее на пользу народу». Статьи и выступления молодого Салазара заставили заговорить о нем, как о «восходящей звезде» португальских правых.

Вскоре после окончания университета он участвовал в создании партии «Католический центр» (1916), был избран от нее депутатом в парламент. По официальной легенде, посетив лишь одно заседание и вынеся из него самые неблагоприятные впечатления о «говорильне», Салазар предпочел сложить депутатские полномочия. На самом деле он не участвовал в работе палаты в связи с летними каникулами и последовавшим досрочным роспуском парламента. О том, что Салазар не вынес из своего опыта принципиальной враждебности к парламентаризму, свидетельствовала его попытка (на этот раз неудачная) вновь попасть в палату на выборах 1915 года.

Другое дело, что парламентский путь к достижению власти не особенно привлекал честолюбивого молодого экономиста — однажды он поведал своему другу и соученику, что «хочет быть первым министром абсолютного короля». А пока, оставаясь «простым профессором» и «независимым техническим специалистом», Салазар постепенно приобрел огромный авторитет в банковских, коммерческих и латифундистских кругах.

Биограф диктатора Л.Межван с восторгом рассказал, какой успех имел доклад Салазара на съезде торгово промышленной ассоциации в 1923 году. Особенную поддержку нашла его рекомендация положить конец росту заработной платы, и один из видных участников съезда прямо предложил привлечь Салазара к правительственной деятельности.

В 1926 году в Португалии на смену буржуазно-демократической республике пришла военная диктатура, установленная при прямой поддержке финансовой и землевладельческой олигархии. Через два года профессор политической экономии Коимбрского университета Антониу ди Оливейра Салазар был назначен министром финансов с неограниченными полномочиями. Это было уже второе вхождение Салазара во власть. В 1926 году, вскоре после переворота, он уже занимал пост министра финансов, но всего три дня. Тогда Салазар сразу понял, что не сработается с военными, не очень хорошо знавшими, чего они хотят, и предпочел вернуться на университетскую кафедру. Теперь же генералы осознали свою некомпетентность в финансовых вопросах.