После войны еще усиленнее стал насаждаться культ личности Саддама. Распространенным ритуалом стала процедура, когда месопотамцы своей кровью пишут клятвы верности или рисуют портреты «товарища-вождя», преклонение перед которым превзошло все ныне известные в арабском мире формы.

В годы войны с Ираном Хусейн и его окружение зачастили в мечеть на пятничные молитвы. На улицах появились плакаты-картины, изображающие президента то с Кораном в руке, то в мечети со сложенными в молитве руками либо преклонившим колена в смиренной молитве, то в роли паломника, и так далее. Эфирное время религиозных программ радио и телевидения было значительно увеличено. Несмотря на трудности военных лет, выросли масштабы строительства новых мечетей.

После войны с Ираном Хусейн принял решение ускорить переоснащение армии современным оружием и развитие военной промышленности. В результате всего за два послевоенных года ему удалось создать крупнейшую на Арабском Востоке военную машину. Почти миллионная иракская армия, прошедшая через бои многолетней войны укомплектованная лучше, чем вооруженные силы других арабских государств, стала одной из крупнейших в мире. Это не могло не встревожить Запад.

Однако Хусейн не был бы Хусейном, если бы не попытался использовать ухудшение отношений с Западом себе же во благо. На арабском совещании в верхах в Багдаде в мае 1990 года он призвал его участников к созданию «единого фронта против агрессии (Запада), объединению ресурсов и необходимости сочетать слова с делами», подчеркнув важность повышения координации действий арабов. При этом как бы само собой подразумевалось, что главным координатором будет, конечно же, он, С. Хусейн.

Однако вместо создания объединенного фронта во главе с Багдадом на совещании появились признаки того, что другие арабские правительства готовы бросить вызов претензиям Саддама на лидерство. И прежде всего президент Египта Мубарак. Формировалась новая ось Каир-Эр-Рияд-Дамаск в качестве противовеса Багдаду. Для Хусейна настали тяжелые времена. Положение же с деньгами было катастрофическим: ко времени окончания войны с Ираном у Ирака образовалась огромная внешняя задолженность (по разным оценкам, от 60 до 80 миллиардов долларов). Между тем решение всех денежных проблем, как виделось Хусейну, находилось буквально под боком: маленький Кувейт — богатейший нефтяной эмират, которому Саддам задолжал 18 миллиардов долларов!

Суть «претензий» Багдада к Кувейту (а заодно и к другим странам — членам ССАГПЗ) сводилась к следующему: Кувейт «систематически и умышленно» наносит ущерб Ираку, организуя «экономическую агрессию» путем понижения цен на нефть, что вызывает финансовый кризис в Багдаде; отказывается аннулировать десятки миллиардов долларов иракского долга; нарушает панарабский принцип — «каждый араб должен пользоваться богатством арабской нации».

У Запада аннексия Кувейта вызвала крайнюю обеспокоенность не столько военным успехом режима, сколько масштабами народной поддержки, которую обрела эта акция в арабском мире.

Запад не мог смириться с захватом эмирата — слишком велик был удар по его жизненным интересам. США перебросили в район Залива ударные силы своей армии, а также, используя механизм ООН, сколотили коалицию, в которую вошли все крупные военные державы Запада и арабского мира. Ираку был предъявлен жесткий ультиматум — до 15 января 1991 года уйти из Кувейта. В противном случае — война.

Саддам вновь подтвердил свою репутацию непредсказуемого политика: он отверг возможность мирного исхода и сделал выбор в пользу войны, несмотря на то что абсолютное превосходство многонациональных сил во главе с США не вызывало сомнений.

Это была вторая, усугубляющая первую, стратегическая ошибка Саддама. Ее прямые последствия хорошо известны: то, что происходило в Заливе, иначе, как побоищем, не назовешь: боевые действия велись преимущественно американской авиацией, которая, имея полное превосходство в воздухе, наносила сокрушительные удары по военным и экономическим объектам Ирака. Это быстро подорвало как военную мощь, так и морально-психологическое состояние иракских войск, что решающим образом предрешило исход скоротечной операции, завершившейся поражением Ирака и освобождением Кувейта. 28 февраля 1991 года после согласия Ирака выполнить все 12 резолюций Совета Безопасности ООН по Кувейту военные действия прекратились.

Данные о потерях Ирака за шесть недель проведения операции «Буря в пустыне» тщательно скрываются и до сих пор не опубликованы, однако, по разным оценкам, они не только сопоставимы с ущербом, понесенным Багдадом за 8 лет войны с Ираном, но, по-видимому, по многим параметрам превосходят их.

«Победой иракцев над дьяволом Америкой» назвала местная печать последнее соглашение Ирака с ООН. В Багдаде привычно величают любые поражения и капитуляции Саддама триумфами. Но на этот раз у багдадского диктатора есть больше оснований для самодовольства. Авторитет у Саддама Хусейна в арабском и мусульманском мире вырос. Ему в 1998 году удалось подорвать единство антииракской коалиции. США в этом году не удалось сплотить под сенью своего флага большое число стран. Даже не все члены НАТО поддержали Америку. В бой рвались лишь те из стран, которые желают вступить в Североатлантический блок.

Страны Персидского залива ограничились молчанием. И Саддам им ненавистен, и американское военное присутствие нежелательно.

Но как бы то ни было, «кризисная дипломатия» Саддама Хусейна сработала. Физически избавиться от диктатора не представляется возможным. За его передвижениями невозможно уследить; он никогда не ночует в одном месте, часто пересаживается из машины в машину, то и дело меняет костюмы и, зачастую, в стиле Гарун-Аль-Рашида растворяется в обличий бедуина в многоликой багдадской толпе…

Как сказал один арабский дипломат, «американцы могут убить много людей, разрушить огромное количество зданий, но они не доберутся до Саддама. А все эти жертвы и разрушения будут ему только на руку».

Экономические санкции и англо-американские бомбежки нанесли инфраструктуре рака катастрофический ущерб. Безработица. Инфляция Обнищание населения и резкий рост преступности. Сельское хозяйство в кризисе. Канадский парламентарий Свед Робинсон, побывавший в Ираке, сказал: «Президент Ирака Саддам Хусейн, безусловно, виновен в жестоких репрессиях против своего народа, в том числе в применении газов против курдских общин, и в вопиющих нарушениях гражданских и политических прав. Но Хусейну и его окружению введенные санкции не причиняют никакого вреда».

НОРЬЕГА МАНУЭЛЬ АНТОНИО

(род. в 1938 году)

Диктатор Панамы, генерал. Объявил войну США. Приговорен американским судом к 40 годам тюрьмы.

Мануэль Антонио Норьега родился 11 февраля 1938 года. Будучи плодом внебрачной связи, он рано лишился матери. Отец, мелкий клерк, воспитанием сына почти не занимался. В результате Норьега не приобрел хороших манер. С образованием Мануэлю повезло больше. Сумев преодолеть ограничения, наложенные на него низким социальным происхождением, он после окончания средней школы сумел поступить на медицинский факультет Панамского университета. Профессия врача Норьегу не увлекла, поэтому, получив университетский диплом, он отправился в Чили, в военное училище «Чорильос». Оттуда началась его карьера и продвижение наверх. Именно тогда, в пятидесятые годы, он впервые установил связь с американской разведкой.

По словам самого Норьеги, ЦРУ США завербовало его в 1958 году. И примерно с того же времени он начал получать различные «дары, премии, стипендии, субсидии», а потом и жалованье от этого ведомства.

В 1962 году Норьега закончил училище. Вернувшись домой, младший лейтенант начал службу в Национальной гвардии. Через шесть лет он стал старшим лейтенантом и его направили для дальнейшего прохождения службы в провинцию Чирики на границе с Коста-Рикой. Здесь Норьега занимался слежкой за рабочими банановых плантаций, «чтобы воспрепятствовать проникновению коммунизма в их ряды».