Постепенно император освобождается от опеки сената и начинает борьбу с ним. Поначалу это выражается не в преследованиях сенаторов, а в оттеснении всего их сословия от управления государством. По распоряжению принцепса все важные вопросы для окончательного решения передаются императорскому совету, сформированному из всадников. Канцелярии императора расширяют сферу своей деятельности в такой мере, что руководство ими Домициан должен поручить не вольноотпущенникам, как при Августе или Клавдии, а именитым всадникам. Порядок в государственном управлении он поддерживает твердой рукой. Вот как об этом говорит Светоний: «Суд он правил усердно и прилежно, часто даже вне очереди, на форуме, с судейского места. Пристрастные приговоры центумвиров он отменял; судей, уличенных в подкупе, увольнял вместе со всеми советниками. Столичных магистратов и провинциальных наместников он держал в узде так крепко, что никогда они не были честнее и справедливее».
Для усиления своих официально властных полномочий в отношении магистратов всех уровней Домициан в течение пятнадцати лет своего правления одиннадцать раз занимал должность консула, хотя каждый раз ненадолго. Он строго следил за взиманием налогов, «курировал» внешние сношения Рима. Даже наблюдал за точным исполнением обрядов официальной религии.
Домициан вел обширное строительство. Он восстановил храм Юпитера, разрушенный в смутное время вителлианцами, храмы и общественные здания, пострадавшие от пожара 8 года, во время правления Тита. На всех постройках он указывал только свое имя, даже не упоминая прежних строителей. Но главные его усилия были направлены на сооружение великолепного дворцового комплекса на Палатине. Впоследствии дворцовый комплекс Домициана служил резиденцией всех императоров, пока они оставались в Риме.
Светоний утверждает, что император повелевал ставить в свою честь золотые и серебряные статуи, причем сам назначал их вес. Золотые статуи, повышение жалованья солдатам, денежные раздачи, бесчисленные зрелища, пиры и грандиозный размах строительства истощили го сударственную казну. Принцепс ищет дополнительные статьи дохода.
«Имущество живых и мертвых, — пишет Светоний, — захватывал он повсюду, с помощью каких угодно обвинений и обвинителей; довольно было заподозрить малейшее слово или дело против императорского величества. Наследства он присваивал самые дальние, если хоть один человек объявлял, будто умерший при нем говорил, что хочет сделать наследником Цезаря».
Домициан начал преследование наиболее богатых сенаторов, обвиняя их в оппозиционных настроениях. Вновь был включен механизм пресловутого закона об оскорблении величества, поощрялись и стали процветать доносы, начались казни и конфискации.
Отстранение сената и аристократии от государственной деятельности (и от связанных с ней доходов) вызвало крайнее недовольство сенаторов и выразилось в слухах и памфлетах, обличающих или высмеивающих императора. Он отвечает на это ссылкой нескольких сенаторов.
В 84 году по настоянию Домициана сенат вынужден присвоить ему пожизненное звание цензора. Тем самым сенаторы и вовсе отдают себя во власть императора. Любой из них может быть исключен из состава «высокого собрания», а затем стать жертвой мстительности принцепса. Домициан обнаруживает крайнюю жестокость. Светоий рассказывает о том, как он убил ученика пантомима Париса, совсем еще мальчика, только за то, что он лицом и искусством напоминал своего учителя Гермогена Тарсийского. Домициан казнил за намеки, которые он усмотрел в его «Истории», а писцов велел распять. Некоего отца семейства, заявившего, что гладиатор-фракиец не уступит противнику, а уступит распорядителю игр, то есть императору, Домициан приказал вытащить на арену и отдать на растерзание собакам.
Домициан ввел в придворный церемониал названия «господин и Бог», характерные для древневосточных царей. Торжественное облачение триумфатора, пурпурный плащ стали его повседневной одеждой. Пышный придворный церемониал должен был свидетельствовать об особом могуществе его власти. Принцепс, которому в начале правления «всякое кровопролитие было ненавистно», теперь редко упускает случай присутствовать при казни своих жертв.
Плиний Младший, современник Домициана, свидетельствует: «Домициан был устрашающего вида: высокомерие на челе, гнев во взоре, женоподобная слабость в теле, в лице бесстыдство, прикрытое густым румянцем. Никто не осмеливался подойти к нему, заговорить с ним, так как он всегда искал уединения в укромных местах и никогда не выходил из своего одиночества без того, чтобы сейчас же не создать вокруг себя пустоту».
Репрессии, казни, конфискации имущества множились. Напряжение в отношениях между принцепсом и аристократией росло. И наконец прорвалось восстанием. В 88 году легату Верхней Германии Луцию Антонину удалось взбунтовать против императора находившиеся под его командой легионы. Однако войска, стоявшие в соседних провинциях, не поддержали повстанцев. Мятеж был быстро подавлен местными силами.
Но император успел испугаться, и с тех пор страх неотступно преследовал его. Волна репрессий взметнулась еще выше и превратилась в кошмар террора.
Положение Домициана осложнялось неудачной внешней политикой, особенно на дунайском фронте. Здесь в конце I века к северу от Дуная сложилось сильное Дакийское царство, во главе которого стоял царь Децебал. Ему удалось отразить походы римских наместников и даже заключить почетный мир с Империей (89), по которому Домициан должен был выплачивать некоторые суммы денег, а Децебал обязывался не тревожить римские границы и даже защищать их от набегов других варварских племен на Дунае, в частности, сарматов, роксоланов. Правда, неудачи на дунайском фронте несколько компенсировались завоеваниями в Британии, где римляне практически захватили весь остров, за исключением Шотландии. Но из Британии римлянам пришлось уйти, а на Дунае их войска терпели одно поражение за другим. Император в нелепой попытке обмануть сограждан устраивает один за другим два фальшивых триумфа, где переодетые рабы изображали пленных варваров. Это вызывало насмешки римлян. Атмосфера презрения и ненависти сгущалась вокруг дворца.
Домициан превращает свой дворец в настоящую крепость. Рим и вся Италия находятся под неусыпным наблюдением тайных агентов принцепса. В 94 году по приказу императора казнены сенаторы Сенецион и Рустик, написавшие воспоминания о загубленном Нероном поборнике свободы Тразее Пете и его зяте Гельвидии Приске.
Рукописи приказано сжечь на форуме. Домициан выдворил из Рима евреев и христиан. В 96 году составился заговор сенаторов из ближайшего окружения Домициана. Непосредственным исполнителем стал доверенный слуга жены принцепса по имени Стефан. Заговор удался. 18 сентября 96 года Домициан погиб от удара кинжала.
«Никаких не только торжественных, но и просто публичных похорон не было. Тело убитого на дешевых носилках из дворца вынесли могильщики. Кормилица Домициана предала его сожжению в своей усадьбе, а останки тайно принесла в храм рода Флавиев и смешала с пеплом Юлии, дочери Тита, которую тоже выкормила она. Сенаторы и состоятельные граждане торжествовали. Статуи императора раззолоченные и бесчисленные, среди ликования народного были низвергнуты и разбиты в качестве искупительной жертвы. Народу доставляло наслаждение втаптывать в землю надменные лики этих статуй, замахиваться на них мечами, разрубать их топорами, словно каждый такой удар вызывал кровь и причинял боль.
Никто не мог настолько сдержать порыв своей долго сдерживавшейся радости, чтобы не дать волю своей мести и не крушить эти ненавистные изображения и не бросать затем обезображенные их члены и облом ки в огонь» (Плиний мл.).
Войско же, подкупленное повышением жалованья и все еще чтившее в принцепсе сына Веспасиана, негодовало. Светоний утверждает, что солдаты были готовы немедленно отомстить за него, но у них не нашлось предводителя. Спустя некоторое время им все-таки удалось добиться выдачи убийц императора на расправу.
