Византийцам было ясно, что борьба вступила в заключительную фазу. Грозная опасность заставила императора Константина начать срочную подготовку к обороне столицы. Бегство знатных константинопольцев на Запад приняло самые широкие масштабы.
Тучи над столицей империи быстро сгущались. Зима 1452/1453 года прошла в военных приготовлениях с обеих сторон. По рассказам современников, мысль о завоевании Константинополя не давала покоя султану. Даже по ночам он призывал к себе опытных людей, знакомых с расположением укреплений великого города, чертил с ними карты города, тщательно обдумывая план будущей осады. Первостепенное значение он придавал созданию мощной артиллерии и собственного турецкого флота.
По приказу султана близ Адрианополя была создана огромная мастерская, где срочно отливали пушки. Одна из них была невиданных размеров, для ее перевозки к стенам Константинополя потребовалось 60 волов и многочисленная прислуга.
В начале марта 1453 года Мехмед II разослал приказ по всему своему государству о наборе войск, и к середине месяца под знаменами султана собралась многочисленная армия, насчитывавшая около 150 000–200 000 воинов.
Готовясь к нападению на Константинополь, Мехмед II захватил последние, остававшиеся под властью Константина XI, города: Месемврию, Анхиал, Визу. В начале апреля 1453 года передовые полки султана, опустошив пригороды Константинополя, подошли к стенам древней столицы империи. В Мраморное море вошла турецкая эскадра из 30 военных и 330 грузовых судов, а через две недели прибыли турецкие корабли из Черноморья (56 военных и около 20 вспомогательных судов). Железное кольцо турецкой осады охватило Константинополь и с суши, и с моря.
Неравенство сил воюющих сторон было разительным. Огромной турецкой армии и внушительному флоту византийское правительство могло противопоставить лишь горстку защитников города да небольшое число латинских наемников.
Турки имели огромное техническое превосходство над византийцами на суше, созданная Мехмедом II артиллерия не имела себе равных в Европе. По словам византийского историка XV века Критовула, «пушки решили все».
Однако, несмотря на огромное превосходство, турецкие войска длительное время терпели неудачи. Непрерывный обстрел города, при несовершенстве техники стрельбы и неопытности турецких артиллеристов, первоначально не принес желаемых результатов. Несмотря на частичное разрушение отдельных укреплений, осажденные успешно отбивали атаки турок. Особенно болезненно султан переживал неудачи на море.
Генеральный штурм города был назначен султаном на 29 мая. Мехмед II, чтобы воодушевить своих воинов, обещал им в случае победы отдать на три дня великий город на разграбление. Муллы и дервиши сулили тем, кто падет в бою, все радости мусульманского рая и вечную славу. Они разжигали религиозный фанатизм и призывали к истреблению «неверных».
На рассвете 29 мая 1453 года лавина турецких войск двинулась на город. Первый натиск турок был отбит, но за отрядами новобранцев, посланных султаном на приступ первыми, под звуки труб и тимпанов двинулась основная армия турок. Так или иначе, турки ворвались в осажденный город. Вид турецкого знамени, развевавшегося на башне ворот св. Романа, вызвал панику среди итальянских наемников. Однако и тогда сопротивление византийцев не прекратилось.
Константин XI с кучкой храбрецов бросился в самую гущу сражения и погиб под ударами турецких ятаганов. Мехмед II, желая собственными глазами убедиться в смерти врага, приказал своим солдатам разыскать его труп. Его долго искали среди груды мертвых тел и обнаружили по пурпурным сапожкам с золотыми орлами, которые носили только византийские императоры. Султан повелел отрубить голову Константина XI и выставить ее на высокой колонне в центре завоеванного города. Пленные константинопольцы с ужасом смотрели на это зрелище.
Ворвавшись в город, турки перебили остатки византийских войск, а затем стали истреблять всех, кто встречался на их пути, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей. «В некоторых местах, — пишет Сфрандзи, — вследствие множества трупов совершенно не было видно земли». По городу, продолжает этот очевидец событий, сам захваченный в плен турками, неслись стенания и крики множества убиваемых и обращаемых в рабство людей. «В жилищах плач и сетования, на перекрестках вопли, в храмах слезы, везде стоны мужчин и стенания женщин: турки хватают, тащат, обращают в рабство, разлучают и насильничают».
Три дня и три ночи длился грабеж великого города. Повсюду, на улицах и в домах, царили разбой и насилие. Особенно много жителей Константинополя было захвачено в плен в храме Святой Софии, куда они сбежались, надеясь на чудесное спасение в стенах почитаемой святыни. Но чуда не произошло, и турки, перерезав кучку защитников храма, ворвались в Святую Софию.
Большинство жителей древнего города было перебито или захвачено в плен. По словам очевидцев, турки гнали из Константинополя десятки тысяч пленников и продавали их на рынках рабов. Только через три дня Мехмед II приказал прекратить грабеж покоренного города и торжественно вступил в Константинополь под восторженные крики своих воинов. По легенде, в знак победы над «неверными» султан въехал на белом коне в храм Святой Софии, удивляясь необычайной красоте этого великолепного здания, и повелел превратить его в мечеть. Так 29 мая 1453 года под ударами турецких войск пал некогда знаменитый и богатейший город, центр культуры и искусства — Константинополь, а с его падением фактически прекратила свое существование и Византийская империя.
Для греческого населения турецкое завоевание означало установление нового гнета: греки стали политически бесправными, их религия — гонимой. Произвол завоевателей был чудовищным даже для видавшей виды империи ромеев.
Византийцы были ограблены, их жилища разрушены, мужчины, женщины, дети оказались в плену у османов.
Даже туркофилы не чувствовали себя уверенными под властью Мехмеда. Их вождь мегадука Лука Нотара был сперва обласкан турецким султаном: победитель посетил дом Нотары, беседовал с больной женой мегадуки, наградил его деньгами и обещал передать ему управление разфабленным и сожженным Стамбулом.
Согласие, впрочем, длилось недолго: Мехмед потребовал, чтобы Нотара прислал ему своего младшего сына; мегадука ответил, что предпочтет погибнуть на плахе, нежели выдать мальчика на поругание. Нотара был казнен вместе со старшим сыном и зятем, их головы доставлены султану, а тела брошены без погребения.
Множество греков эмигрировало в Дубровник, на Крит, в Италию, Россию. Многие из них сыграли большую роль в развитии культуры — они распространяли эллинскую образованность и византийские художественные традиции.
После падения Константинополя турецкие войска приступили к завоеванию последних частей Византийской империи. Западные державы по-прежнему не могли соединить свои усилия против мусульман. Итальянские торговые республики (Генуя, Венеция) предпочитали ценой территориальных потерь удерживать в своих руках монополию на торговлю Леванта. Героическое сопротивление Албании, Сербии и Венфии, несмотря на ряд успехов, не могло остановить натиск Османской империи. Используя военное превосходство, умело ифая на противоречиях местной знати, Мехмед постепенно распространял свою власть на прежние владения Византии и латинских государств в бассейне Эгейского моря.
Сразу же после разфома Константинополя прекратили сопротивление Силимврия и Эпиват — последние византийские крепости во Фракии. 31 октября 1455 года войска Мехмеда заняли Новую Фокею. Богатые генуэзские купцы, владевшие квасцовыми рудниками, были захвачены в плен и увезены на турецких кораблях, население обложено поголовной податью, а сто красивейших юношей и девушек преподнесены в дар султану.
Затем наступила очередь Эноса — крупного торгового центра близ устья Марицы.
Жители сдали город без сопротивления. Турецкий флот занял принадлежавшие Дорино острова — Имврос (где наместником султана стал известный историк Критовул) и Самофракию.
