Похороны Армстронга транслировались по телевидению на всю Америку. Двадцать пять тысяч человек прошли мимо гроба. Отпевание состоялось в небольшой церкви, находящейся в округе Корона. Отпевание прошло без музыки, хотя и говорили, что Армстронг высказывал пожелание, чтобы на его похоронах играл новоорлеанский джаз-бэнд. Он действительно играл, но только во время панихиды в Новом Орлеане.

Разумеется, никто из музыкантов не ставил под сомнение значение Армстронга. «Луи, — говорил Диззи Гиллеспи, — главная причина триумфа джаза». «Луи — отец современного джаза, — вторил ему пианист и аранжировщик Стэн Кентон. — Тут не о чем даже спорить». «Без Армстронга американская музыка не была бы такой, какая она есть», — категоричен аранжировщик Оливер Нелсон.

Теперь один из самых почитаемых памятников в Новом Орлеане — памятник Армстронгу. «Сан-Луи-блюз» воспринимается сегодня как блюз, названный так в честь святого Луи джаза — великого Армстронга.

Фред Астер принадлежит к тем немногим личностям, рассказ о жизни которых является одновременно рассказом о развитии американского мюзикла. Почти три десятилетия он определял образ этого жанра.

Джордж Баланчин назвал Астера самым изобретательным танцором всех времён. Даже обычно скупой на похвалы постановщик мюзиклов Винсенте Миннелли отзывался о нём с почтением: «Фред Астер казался лёгким, как сам воздух. Он имел абсолютно индивидуальный стиль, и его не мог заимствовать другой танцовщик. Этот робкий, застенчивый человек крайне редко и неохотно говорит о своей работе. Но что у него не отнять — так это его стремление к совершенству, способность работать долго и упорно над самыми мельчайшими деталями. Он большой художник, принёсший в кино чудесный танцевальный материал».

Фред Астер был не просто великим актёром, он был актёром-легендой. Среди знаменитостей, танцевавших с Фредом Астером, была даже английская королева.

Фредерик Аустерлиц (Фред Астер) родился 10 мая 1899 года в американском городе Омаха в семье австрийского эмигранта.

В возрасте пяти лет Фредерик был отдан в танцевальную школу. Он посещал занятия вместе со старшей сестрой Адель. Через три года они стали выступать на сценах водевильных театров. По настоянию матери они сменили австрийскую фамилию Аустерлиц на общий артистический псевдоним Астер.

Вторая половина 1920-х годов была уже немыслима без пары Астер. Они принадлежали к звёздам нью-йоркского шоу-бизнеса. Знаменитый Флоренц Зигфелд пригласил их в свой театр, где они солировали вместе со звездой Мэрилин Миллер в шоу «Улыбки» Винсента Юманса.

Астеры были признаны самой успешной парой американского музыкального театра. Адель провозглашена самой очаровательной партнёршей. Её танцы и пение производили на всех незабываемое впечатление. Фред находился в тени своей прелестной сестры. Американский критик Эрлин Кроче в книге «Фред Астер и Джинджер Роджерс» писал: «Фред имел в то время множество поклонников. Он был гораздо больше, чем просто лёгкий комик, больше, чем певец. В своих танцах он достиг такого магического совершенства, что оно заставляло публику вскакивать на ноги. Он был раскованным и беззаботным и в то же время усердным. Очевидно, именно это повлияло на его манеру и стиль танца и поведения. При внутренней собранности и сосредоточенности он внешне был раскован и беззаботен, и при такой кажущейся небрежности он всё-таки достигал в своих танцах магического совершенства».

Казалось, ничто не может разрушить великолепный танцевальный дуэт, но в 1932 году прелестная Адель вышла замуж за английского герцога и оставила сцену.

Фред Астер решил попытать счастья в кино. На этот счёт существует несколько анекдотов. В 1928 году Фред приехал в Голливуд для проб к фильму «Забавная мордашка». На Бродвее он блистал в одноимённом мюзикле. Астеру сделали кинопробу, после которой ассистент по актёрам сделал возле его фамилии пометку: «Играть не умеет. Петь не умеет. Слегка лысоват. Немного умеет танцевать». И когда четыре года спустя Джек Уорнер предложил Астеру сниматься в мюзикле «Весёлый развод», он пошутил: «А кто же будет здесь играть? Кэгни, что ли?»

И всё же Астер подписал контракт с кинокомпанией МГМ. В 1933 году он переехал в Голливуд. Его дебют в кино — маленькая роль в мюзикле «Танцующая леди». Вскоре Фред знакомится с юной Джинджер Роджерс. Превосходная танцовщица выступала в водевильных театрах Америки, снималась в музыкальных фильмах.

Идея объединить Джинджер и Фреда принадлежала Лу Броку, продюсеру нового фильма «Полёт в Рио». Эта картина принесла артистам славу первой пары киномюзикла. Для миллионов зрителей Джинджер и Фред стали идеальной парой, хотя в реальной жизни они не всегда ладили друг с другом.

Последующие фильмы с их участием — «Весёлый развод», «Цилиндр», «Роберта» — были с восторгом приняты публикой. Фред и Джинджер заняли четвёртое место в списке самых популярных кинозвёзд после Ширли Темпл, Уилла Роджерса и Кларка Гейбла.

Многие номера Астер придумывал сам. Хореографическая сцена из фильма «Свингтайм» (1936) «Перебранка в Гарлеме» стала визитной карточкой танцора. Он исполнял соло под музыку Джерома Керна на фоне стены, где отражались три огромные тени танцующего Астера. Кульминация наступала в тот момент, когда артист останавливался, а тени продолжали плясать.

Фред Астер чаще всего исполнял роль танцовщика, чьим любимым костюмом были фрак и цилиндр. Отсюда и название одной из самых известных картин знаменитой пары «Цилиндр». Всего же с 1934 по 1939 год Астер и Роджерс снялись ещё в восьми фильмах. О симпатиях публики к этой паре лучше всего рассказывает следующий анекдот. После того как стало известно о разрыве Астера с партнёршей, на студию стали поступать письма зрителей, в которых они угрожали похитить детей Астера, если артист не образумится.

В шести картинах Фред исполнял роль танцовщика, дважды он был музыкантом и один раз — фокусником. Почти все фильмы дуэта делались по одному образцу. Фред знакомится с Джинджер и влюбляется в неё. Она сопротивляется. Кульминацией фильма является танец Астера, с помощью которого он наконец покоряет сердце своей избранницы.

«У Фреда Астера танец становится стилизованным выражением чувства, — отмечал Ханиш, автор книги об истории мюзикла. — Его номера вплавлены в действие фильма и мотивированы им. Фред начинает танцевать тогда, когда у него не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Астер подчёркивал, что он никогда не обращался к танцу без мотивации. Для него всегда должен быть повод: будь то слово, человек, картина, предмет. И если таковой находится — всё начинает танцевать. Изобретательность Фреда Астера не знает границ».

Многие считали, что Астер и Роджерс муж и жена. Хотя в действительности они часто спорили, между ними было мало общего. Астер был женат и считался примерным семьянином. Женившись на Филлис Поттер, он усыновил её трёхлетнего сына, а затем у них появились общие дети. Джинджер отличалась лёгкостью нрава. В её мужьях и любовниках побывали знаменитые актёры, режиссёры и продюсеры Голливуда.

Астеру казалось, что его партнёрша не столь самоотверженна, как ему хотелось бы. Джинджер ревновала к славе партнёра и считала, что в ней погибает талант драматической актрисы. Всё это привело к тому, что в 1939 году Роджерс и Астер расстались.

В Астере была магия, возникавшая из несравненной лёгкости и ювелирной отточенности танца, за которой стоял, конечно, упорный труд. Американская Академия кино нашла правильные слова, когда в 1949 году к пятидесятилетию Астера увенчала его специальным «Оскаром» за «уникальную артистичность». Эту награду ему вручила Джинджер Роджерс.

После Джинджер у Фреда Астера больше не будет постоянной партнёрши. Он танцевал и играл с такими звёздами, как Джуди Гарланд, Рита Хейуорт, Сид Черисс, Лесли Карон, Одри Хепбёрн…

В 1959 году Астер опубликовал мемуары «Шаги во времени», где изложил в характерной для него манере свою философию танца: «Я всегда стремился придать моему танцу стиль „свободно парящей птицы“, и мне не хотелось, чтобы в нём были заметны жёсткие правила балетного искусства. С самого начала я чувствовал, что в состоянии сбросить с себя эти кандалы, поскольку знал наверняка, что никогда не посвящу себя балету. Я чувствовал, что мне суждено стать интерпретатором музыки, и ничем другим. А в этой области нет границ!.. Я не могу воспринимать танец как нечто отдельное от меня или как средство выразить меня самого. Я танцую, и это — всё».