— А теперь слушайте, твари, и всем передайте, — сказала Хана, когда кулек закончился. — Если хоть один из вас подойдет к парню ближе чем на десять метров, мне позвонят. Тогда ваши яйца на дембель поедут отдельно. Заказной бандеролью. Вареными. Все ясно?

На прощание Виктор Робертович обернулся и сказал, сдерживая клокочущее внутри негодование:

— Кастрацию, если понадобится, могу сделать лично. Без наркоза!

От того, что он не кричал и выражался интеллигентно, получилось жутковато.

Четыре джипа с бригадой Бая возникли у ворот мотострелкового батальона из сырой зимней хмари, как НЛО у коровника.

В головной машине сидел лично господин Бурков, по случаю похмелья пребывающий в мрачной и злобной депрессии. Четырехдневная щетина пучками торчала в разные стороны, придавая ему вид растерянного дикобраза.

— Здесь! — уверенно произнес Бицепс, вылезая с водительского места. — Сейчас мы этого лоха с камнем выцепим. От нас не свалишь!

— Рыжов И. Н. — По бумажке прочитал Краб, присоединяясь к напарнику. — Пойдем поищем потихоньку.

Бай кивнул, брезгливо глядя на обшарпанный бетонный забор части. Выходить из машины не хотелось. Из остальных трех джипов показались типично мордатые молодые люди.

— Скажи команде, пока все в запасе, — буркнул Бай первому подошедшему за инструкциями братку.

Бицепс с Крабом уверенно направились к КПП. Однако враг не прошел. Не на шутку осмелевший башкир Батыров гордо выпрямился во все свои сто пятьдесят два сантиметра над уровнем плаца и двери не открыл, сказав коротко:

— Не положена!

Граница осталась на замке.

— Ну че, может ломанемся в ворота? — предложил Краб, поглаживая стоящую между колен «помповуху».

— Давай в объезд. Нам шум ни к чему, — ответил Бай. — Ща набегут полные трибуны, и камешек уйдет. Паук сказал — лимона два баксов.

Сумма убедила всех. Хлопнули дверцы, взревели моторы. Как обычно, нормальные герои поехали в объезд.

В бригаде Бая было много людей. Хороших и разных. Разных, правда, несколько больше. После неудачи на КПП отыскалась и пара человек, знакомых с Вооруженными Силами изнутри.

— Дыра в заборе есть обязательно! — авторитетно сказал один из них.

— Я чё, крыса, в дыру лезть? — обиделся похмельно-мрачный бригадир.

— Да не, там наверняка на грузовике можно въехать! — сказал второй эксперт. — А то вручную придется натыренное волочь. Это ж у прапоров грыжи до земли бы болтались.

Оба эксперта в свое время служили в различных «...батах» — один в «строй...», другой в «дис...» — и предмет знали досконально.

Бетонная ограда кончилась у какой-то деревушки, возле самого леса. Отсюда в расположение части вела хорошо наезженная просека. Раздался всеобщий вздох облегчения. По просеке джипы выехали на накатанную грунтовку и встали неподалеку от какого-то барака. Бай вылез на подножку машины и скомандовал:

— Двое на скамейке запасных, у тачек. Остальные со мной. Стволы без команды не светить!

Бицепс с сомнением покачал головой:

— Слышь, шеф, на кой нам пушки? Ты видал этих орлов? Они строем ходят, чтобы их ветром поодиночке не снесло.

Краб коротко хохотнул, но помповуху спрятал под полой длинного кожаного плаща.

— Все. Старт! — Бай спрыгнул в грязную колею.

Он шел первым, целеустремленно торя путь по целине. Голова его крутилась в разные стороны, отмечая мельчайшие подробности чуждой местности. Справа по курсу темнел лес, голой мрачной бесстрастностью наводя тоску. Слева рядами шли одинаковые полуразвалившиеся здания.

— Серый, глянь, откуда шум, — отрывисто бросил бригадир, подозрительно прислушиваясь.

Со стороны леса доносился какой-то приглушенный рокот. Ближайший к Баю браток тут же исчез за углом склада.

— Чё-то не то, — вдруг ни с того ни с сего заявил Бицепс.

— Не мандражи, на чужом поле играть всегда стремно, — стараясь не сорваться, напряженно сказал Бай.

И в это время раздался взрыв. Ахнуло так, что с крыши склада посыпалась прогнившая черепица. Обернувшись на грохот, братки увидели огромный столб земли, снега и грязи в том месте, где дорога переходила в просеку. Оставшиеся возле джипов бойцы попадали, закрывая головы руками. Обратного пути у бригады не осталось. Не успело утихнуть эхо взрыва, как перед ними появился бронетранспортер, зловеще поводящий из стороны в сторону раструбом пулемета.

— Трындец! — негромко и обреченно сказал Краб.

Пулеметный ствол порыскал немного и застыл. Неожиданно из дула вырвался огонь, над головами братвы пронеслась очередь, вызывая панический ужас. Пули с гавканьем нашли себе цель в ближайшем лесу.

— Всем лечь на землю! В случае неподчинения открываем огонь на поражение! — проревел голос из бронетранспортера.

Ложилась бригада Бая охотно, в надежде, что «лежачего» бить не будут. С другого конца мышеловки показались автоматчики в касках и бронежилетах. Ловушка захлопнулась. Дальнейшие события протекали четко по сценарию, написанному Владимиром Федоровичем Жернавковым. В заблаговременно подогнанный «Урал» братков укладывали штабелями, лицом в пол. Предварительно у всех изымались оружие, деньги и документы. Военный коллега Жернавкова бодро строчил протоколы прямо на броне, фиксируя криминальные находки.

Владимир Федорович, сидевший внутри бронемашины рядом с комбатом, крепко пожал боевому подполковнику руку:

— Блестяще! Просто Ватерлоо.

Комбат, успевший для снятия стресса принять на грудь грамм триста «боевых», расплылся в довольной улыбке.

Жернавков вылез наружу. После тепла и гудения БМП там было тихо и зябко. Мимо вели под конвоем гражданина Буркова. Бай был зол на весь мир и совершенно ошеломлен произошедшим. Неожиданное появление военных с глобальными маневрами являлось для него тайной и загадкой. Увидев бригадира, Владимир Федорович в спешном порядке отвернулся и быстро изобразил из собственной прически подобие прямого пробора.

— Что, денег пожалел? — Негромкий ехидный голос заставил Бая обернуться.

Шедший сзади солдат грубо ткнул ему в спину стволом автомата:

— Не останавливаться!

— Ты? — выдохнул Бай в изумлении.

— Платить надо было! — гадко улыбаясь, сказал человек с пробором. — А вот Мозг не пожадничал!

Раздалось едкое хихиканье, прожигающее душу бригадира подобно соляной кислоте. Разом все встало на свои места. Суть ловушки дошла до куцего серого вещества бывшего спортсмена, обдав бессильной злобой:

— Гнида! — Вопль разнесся протяжным воем.

Развернувшись, Бай кинулся на виновника самой крупной подставы в его жизни. Сопровождавшие бригадира солдатики среагировать не успели. В один прыжок массивное тело пролетело разделявшее противников расстояние.

Посреди всеобщего замешательства только Жернавков сохранил хладнокровие. Не пытаясь уворачиваться от столкновения, он шагнул навстречу, легким движением уклонившись от рук, готовых сжаться у него на горле. Толстые пальцы, унизанные перстнями, сомкнулись, хватая пустоту. Колено Жернавкова врезалось Баю в пах. Продолжая движение, бригадир глухо всхрапнул и начал сгибаться, заваливаясь вперед. Коротко стриженная голова врезалась в броню, родив гулкий гром.

— Ниже пояса, сука... — прохрипел Бай, теряя сознание.

Разгром был полным. Доставленных на гарнизонную гауптвахту братков с распростертыми объятиями встретила военная прокуратура. Жизнерадостно заскрипели ручки, описывая «незаконное проникновение на секретный объект» и «ношение огнестрельного оружия». Еще несколько дней братва, потрясенная столкновением с мощью Российской Армии, парилась на жестких топчанах гауптвахты, с отвращением дегустируя традиционную для военных перловую кашу и мечтая об обычной тюрьме, пока наконец не состоялся перевод в Кресты.

Игорь Николаевич тосковал. Грязь, холод, громоздкие палатки учебной базы номер два и невозмутимый прапорщик Середа выводили его из равновесия. На душе было неспокойно.