Скалли нахмурился.

- Если ты останешься с этим парнем, - он махнул рукой в ту часть дома, куда, как он полагал, ушел Томас, - значит, когда мы встретимся в следующий раз, мне придется тебя убить.

- Да, придется.

Скалли сплюнул в сторону коровы.

- Я сделаю это быстро. Без обид. Ты поговоришь с ним о лошади?

- Да, и попрошу дать тебе монет на путешествие.

Скалли кивнул.

- Звучит справедливо - ты остаешься, я уезжаю, а потом я тебя убью.

- Да, - ответил Робби.

Он был свободен.

Отец Левонн, к своему изумлению, обнаружил пару сапог в сундуке, что стоял в маленькой комнате наверху.

- Фермер сбежал, - сказал он, наблюдая, как Роланд пытается натянуть сапоги, но мы можем оставить ему денег. Подошли?

- Подошли, - отозвался Роланд, - но мы не можем их украсть.

- Оставим столько денег, сколько они стоят, - предложил отец Левонн. - Поверь, это французский фермер, он предпочтет золото вместо сапог.

- У меня нет денег, сказал Роланд, - точнее, мои деньги остались в замке.

- Томас заплатит, - ответил отец Левонн.

- Правда?

- Конечно. Он всегда платит.

- Всегда? - поразился Роланд.

- Бастард, - терпеливо объяснил отец Левонн, - живет в английской Гаскони. Ему нужно зерно, сыр, мясо и рыба, чтобы прокормиться, ему нужно сено и вино, и если он будет все это красть, то крестьяне не будут его любить.

Они выдадут его Берату или Лабруйяду, или любому другому лорду, который рад будет прибить его череп к своему дому, так что Томас должен быть уверен, что они признательны ему. Он платит. Большинство лордов не платит, так кто, как ты думаешь, более популярен?

- Но..., - начал Роланд, а потом запнулся.

- Но?

- Бастард, - произнес Роланд озадаченно, - эллекен?

- А, так ты думаешь, что они - порождение дьявола? - рассмеялся отец Левонн. - Томас христианин и даже, смею сказать, добрый христианин. Он сам в этом не уверен, но действительно старается.

- Но он отлучен от церкви, - напомнил Роланд.

- За то, что ты сам сделал - за спасение жизни Женевьевы. Может, тебя отлучат следующим? - отец Левонн увидел ужас в глазах Роланда и попытался успокоить его.

- Есть две церкви, сир, - сказал он, - и я сомневаюсь, что Господь обращает какое-нибудь внимание на то, что кто-то отлучен от одной из них.

- Две? Есть только одна церковь, - заявил Роланд. Он уставился на священника, как будто тот и сам был еретиком. - Credo unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam, - сухо произнес он.

- Еще один солдат, говорящий на латыни! Ты и Томас! И я тоже верую в единую святую католическую апостольскую церковь, сын мой, но эта церковь двулика, как Янус. Одна церковь, два лица. Ты служил отцу Маршану?

- Да, - промолвил Роланд с некоторым смущением.

- А кому служит он? Кардиналу Бессьеру. Кардиналу Луи Бессьеру, архиепископу Ливорно и папскому легату при дворе короля Франции. Что ты знаешь о Бессьере?

- Он кардинал, - сказал Роланд, явно не зная ничего больше.

- Его отец торговал салом в Лимузене, - объяснил отец Левонн, - а юный Луи был смышленым мальчиком, и у его отца было достаточно денег, чтобы дать сыну образование, но какая участь ждет в этом мире сына торговца салом?

Он не может стать лордом, не родившись, как ты, обладая привилегиями и титулом, но всегда остается церковь. Человек может пойти очень далеко в нашей святой католичекой апостольской церкви.

Не важно, что ты родился в канаве, если у тебя есть неплохие мозги, и сын торговца салом может стать церковным иерархом, так что церковь притягивает всех этих смышленых мальчишек, а некоторые из них, как Луи Бессьер, еще и амбициозны, жестоки, жадны и беспощадны.

Итак, одно лицо церкви, сир, это наш нынешний Папа. Хороший человек, немного унылый, немного слишком приверженный канонам, но человек, который пытается вести себя так, как бы вел себя Христос в этом порочном мире. А второе лицо - это Луи Бессьер, злой человек, который больше всего на свете желает стать Папой.

- Потому он и ищет Злобу, - тихо промолвил Роланд.

- Конечно.

- И я сказал отцу Маршану, где найти ее! - продолжал Роланд.

- Да?

- Или где он может ее найти. Я не уверен. Ее может там и не быть.

- Думаю, тебе следует поговорить с Томасом, - мягко предложил отец Левонн.

- Ты сам можешь сказать ему, - сказал Роланд.

- Я? Почему я?

Роланд пожал плечами.

- Я должен ехать, отец.

- Куда?

- Король призвал всех вассалов к оружию. Я должен подчиниться.

Отец Левонн нахмурился.

- Ты присоединишься к армии короля Франции?

- Конечно.

- И сколько у тебя там врагов? Лабруйяд? Маршан? Кардинал?

- Я могу объяснить всё отцу Маршану, - задумчиво произнес Роланд.

- Ты думаешь, он склонен прислушиваться к объяснениям?

- Я дал клятву, - сказал Роланд.

- Так забери ее обратно!

Роланд покачал головой.

- Не могу, - он заметил, что священник уже был готов прервать его, поэтому поспешил закончить. - Я знаю, что жизнь не делится на белое и черное, отец, и, возможно, Бессьер - зло, и знаю, что Лабруйяд - подлое существо, но чем лучше его жена? Она совершила прелюбодеяние! Она блудница!

- Половина христиан виновна в этом грехе, а большинство из второй половины тоже желает согрешить.

- Если я останусь здесь, - произнес Роланд, - то тем самым закрою глаза на ее грех.

- Боже правый, - поразился отец Левонн.

- Так плохо желать чистоты? - спросил Роланд почти умоляюще.

- Нет, сын мой, но в этом нет смысла. Ты допускаешь, что можешь давать клятвы порочным людям, но не можешь их нарушить. Где же здесь чистота?

- Тогда, может быть, я нарушу клятвы, - допустил Роланд, - если моя совесть подскажет мне это, но зачем нарушать клятву ради того, чтобы поддержать человека, который сражается против моей страны и укрывает блудницу?

- Я думал, ты гасконец. Англичане правят Гасконью, и никто не оспаривает их права.

- Кроме некоторых гасконцев, - заметил Роланд, - и если я буду драться, то лишь за то, что считаю правильным.

Отец Левонн пожал плечами.

- Ты можешь сделать лишь это, - согласился он, - но по крайней мере, ты можешь попрощаться с Томасом, - он выглянул из окна и увидел, что горизонт стал светлеть. - Иди, он ждет, чтобы поблагодарить тебя.

Он отвел Роланд вниз, на большую кухню. там находилась Женевьева с повязкой на левом глазу, а Хью спал в углу. Томас сидел рядом с женой, обняв ее рукой за плечи.

- Отец, - поприветствовал он Левонна.

- Сир Роланд собирается уезжать, - сказал отец Левонн, - я пытался убедить его остаться, но он настаивает, что должен отправиться к королю Иоанну, - он обернулся и жестом предложил Роланду высказать всё, что тот желает, но Роланд молчал.

Он зачарованно смотрел на третьего человека, сидящего за столом. Казалось, он неспособен открыть рот или двинуться с места.

Он просто глядел, и в его голове пробегали все поэтические строки, что пели трубадуры в материнском замке, о губах, что как смятые лепестки роз, о щеках, белых, как крыло голубки, о глазах, что могли осветить темные небеса, о волосах цвета воронова крыла.

Он попытался снова заговорить, но не смог выдавить ни слова, а она ответила на его взгляд такими же широко открытыми глазами.

- Ты не знаком с графиней Лабруйяд? - спросил Томас. Миледи, это сир Роланд де Веррек..., - он помедлил, а потом без всякой цели добавил, - который поклялся вернуть вас вашему мужу.

Но казалось, что Бертийя не услышала слова Томаса, как не услышал и Роланд, потому что она просто смотрела на Роланда. Они уставились друг на друга, и для обоих остальной мир прекратил существовать.

Время остановилось, небеса задержали дыхание, а рыцарь-девственник влюбился.