- Какие практичные ребята, - сказал принц. Он нахмурился, наблюдая за отступающими войсками. Около половины колонны герцога Орлеанского направилось на север, а другая половина осталась там, где могла присоединиться к воинам дофина, которые уже вышли из битвы.

Потом некоторые из них понесли знамя герцога Орлеанского на север. Это знамя двигалось не в сторону правого фланга англичан, а упорно направлялось на северо-запад.

- Боже мой, - изумленно произнес принц, - я действительно готов поверить, что ты прав. Они соревнуются в беге, чтобы добраться до лучших шлюх! Вперед, ребята, пришпорьте! - одобрительно прокричал он в сторону исчезающего врага, а потом похлопал коня.

- Не ты, дружок. Ты останешься здесь - он снова посмотрел на войска короля Иоанна, которые теперь приближались. - Он должен быть очень уверен в своих силах, раз отослал войска.

- Или очень глуп, - добавил граф Уорик.

Около принца находилась дюжина воинов. Все они были мудры и опытны, глаза щурились от постоянного разглядывания далекого врага, кожа загорела на солнце, доспехи были исцарапаны и помяты, а рукояти оружия стали гладкими от частого использования.

Они сражались в Нормандии, Бретани, Гаскони, Франции и Шотландии и доверяли друг другу, и, что более важно, им доверял принц.

- Подумать только, - произнес принц, - сегодня утром я рассчитывал стать заложником.

- Уверен, что сейчас Иоанн Валуа принял бы предложение, сир, - сказал граф Уорик, отказываясь называть Иоанна королем Франции, на этот титул претендовал Эдуард Английский.

- Не верю своим глазам, - отозвался принц. Он нахмурился в сторону отступающих французских войск, которые, по-видимому, действительно покидали поле битвы, не только усталые люди дофина, но и свежие силы герцога Орлеанского.

Некоторые остались, и эти воины присоединились к колонне короля.

- Полагаю, они думают, что этих людей будет достаточно, - он указал на приближающихся латников.

Большой штандарт короля, сияющий золотом на голубом, достиг дна долины, и теперь большая масса людей в доспехах взбиралась на холм.

- Милорд, - принц повернулся к капталу, - у тебя есть всадники?

- У меня шестьдесят людей верхом, сир. Остальные в строю.

- Шестьдесят, - задумчиво произнес принц. Он снова взглянул на приближающихся французов. Шестидесяти недостаточно. В его понесшей потери армии, должно быть, примерно столько же людей, что и в приближающейся колонне короля Франции, но враг полон сил, а люди принца устали, и он не хотел ослаблять и без того истощенный строй, забрав из его рядов латников. Но потом ему в голову пришла светлая мысль. - Возьми с собой сотню лучников. Всех верхом.

- Сир? - спросил граф Уорик, гадая, что задумал принц.

- Они планируют нанести нам сильный удар, - сказал принц, - так давайте посмотрим, понравится ли им самим получить удар, - он повернулся к капталу: - Пусть сначала займутся нами, милорд, а потом напади на них сзади.

Каптал улыбался. Улыбка не была приятной.

- Мне нужен английский флаг, сир.

- Чтобы они знали, кто их убивает?

- Чтобы ваши лучники не решили потренироваться в стрельбе по нашим лошадям, сир.

- Боже мой, - сказал Уорик, - вы собираетесь напасть на армию со ста шестьюдесятью воинами?

- Нет, мы собираемся разбить армию, - ответил принц, - с помощью Господа, Святого Георгия и Гаскони! - принц наклонился в седле и похлопал каптала по руке.

- Ступай с Богом, милорд, и сражайся как дьявол.

- Даже дьявол не дерется так, как гасконец, сир.

Принц засмеялся.

Он чуял победу.

Роланд де Веррек провел всю битву верхом. Он ощутил бы дискомфорт, сражаясь пешим, не потому что у него не было опыта таких схваток, а потому что в строю у него не было близких друзей.

Люди дрались парами и группами, объединенные родственными или дружескими отношениями и поклявшись защищать друг друга. У Роланда де Веррека в этой армии не было родственников, а его дружеские связи были сомнительными, а кроме того, он жаждал найти своего врага.

Когда французы в первый раз прорвались через проемы в изгороди и отбросили строй англичан, Роланд поискал среди знамен зеленого коня Лабруйяда, но не увидел его.

Поэтому он подвел свою лошадь поближе к принцу Уэльскому, хотя и не настолько близко, чтобы привлечь к себе внимание, и всматривался через самый широкой проем в живой изгороди в поисках зеленого коня среди двух колонн, готовящихся к атаке, но по-прежнему не мог его найти.

Едва ли это было сюрпризом. Ожидающие колонны расцветились множеством знамен, флагов и вымпелов, а ветер был слишком слаб, чтобы развернуть их, так слаб, что человек, держащий орифламму, махал ей из стороны в сторону, чтобы ее можно было разглядеть.

Это полотнище, похожее на ярко-красную рябь, приближалось к английскому холму.

К нему присоединился Робби. У шотландца, как и у Роланда, не было друзей в этой армии. Конечно, он мог считать своим другом Томаса, но эта дружба была отмечена щедростью с одной стороны и неблагодарностью с другой, и Робби чувствовал себя пристыженным.

Со временем дружба могла быть восстановлена, но пока Робби не думал, что Томас доверил бы ему стоять плечом к плечу в битве, поэтому, как и Роланд, он наблюдал за сражением, стоя позади строя.

Он смотрел, как англичане встретили атаку французов, остановили ее и отразили. Он слышал всю боль сражения, крики покалеченных сталью людей, наблюдал, как французы снова и снова пытались прорвать строй, и видел, как они пали духом.

Они отступили. Оставили тела лежать, больше тел, чем у англичан, гораздо больше, но обороняться всегда проще. Англичане должны были лишь держать строй.

Тем воинам, которым не особо хотелось вступать в сражение, не оставалось другого выбора, кроме как стоять рядом с соседями, им не нужно было выступать вперед и начинать битву, это французам нужно было продвинуться.

Самые робкие могли задержаться, предоставив драться храбрейшим, и это означало, что храбрейшие часто оставались в одиночестве против полудюжины обороняющихся, и именно французы понесли большие потери из-за своей храбрости. Теперь всё это должно было начаться снова.

- Что теперь будет? - внезапно спросил Роланд.

Робби взглянул на приближающихся французов.

- Они придут сюда и будут драться, кто знает?

- Я не об этом, - сказал Роланд. Он тоже смотрел на приближающихся французов. - Они припасли лучших на потом, - добавил он.

- Лучших?

Теперь Роланд мог рассмотреть некоторые флаги, потому что знаменосцы размахивали ими туда-сюда.

- Вентадур, - сообщил он. - Даммартен, Бриенн, Э, Бурбон, Поммье. И еще королевский штандарт.

- Так о чем ты?

- В смысле, что будет после битвы?

- Ты женишься на Бертийе.

- Да, с Божьей помощью, - сказал Роланд, прикоснувшись к голубому шелковому шарфу на своей шее. - А ты?

Робби пожал плечами.

- Я останусь с Томасом, наверное.

- Не поедешь домой?

- Сомневаюсь, что в Лиддсдейле мне окажут теплый прием, только не сейчас. Мне придется создать себе новый дом.

Роланд кивнул. Он по-прежнему наблюдал за приближающейся колонной.

- А мне придется заключить мир с Францией, - задумчиво сообщил он.

Робби похлопал лошадь по шее, этот пегий боевой конь был подарком Томаса.

- Я думал, твои земли были в Гаскони?

- Да.

- Тогда присягни принцу Уэльскому. Он восстановит тебя в правах.

Роланд покачал головой.

- Я француз, - сказал он, - и буду просить прощения у Франции, - он вздохнул. - Полагаю, это обойдется в круглую сумму, но с деньгами все возможно.

- Просто убедись, что убьешь его быстро, - сказал Робби. - Я тебе помогу.

Роланд не сразу ответил. Он заметил промелькнувший в рядах противника зеленый цвет и всматривался в это место. Был ли это зеленый конь?