Он направил лошадь обратно в сторону пересекающей болото дороги.

- Но кто знает, что предложат эти проклятые церковники? Если бы мы смогли соединиться с Ланкастером..., - он позволил этой мысли унестись куда-то далеко.

- С Ланкастером?

- Идея заключалась в том, чтобы соединиться с графом Ланкастером и устроить набег на север Франции, но мы не смогли пересечь Луару. И с тех пор всё пошло наперекосяк, а теперь мы просто пытаемся добраться обратно до Гаскони, чтобы чертовы французы нас не перебили. Так что оставайся тут до рассвета!

Чтобы помочь армии ускользнуть.

Каптал де Буш взял на север двадцать латников. Они проскакали мимо воинов графа Солсбери, охранявших северный край холма.

Большинство людей графа расположились за северным краем защищавшей их живой изгороди, так что его лучники были заняты тем, что копали и маскировали ямы, чтобы лошади нападающих переломали себе ноги.

Один из лучников провел каптала и его людей мимо ям, и миновав ловушки, каптал оглянулся и увидел кардиналов и других церковнослужителей, пытающихся заключить мир.

Они вместе с французскими переговорщиками встретились с английскими эмиссарами на открытом пространстве, чуть ниже виноградника. Кто-то принес туда скамьи, и люди сидели и разговаривали, а герольды и латники ожидали в нескольких шагах в стороне. Там не было ни шатра, ни навеса.

Позади священников было воткнуто единственное знамя с изображением перекрещенных ключей Святого Петра, что означало присутствие папского легата.

- О чем они говорят? - спросил один из людей каптала.

- Пытаются нас задержать, - заявил каптал, - хотят держать нас здесь, Хотят, чтобы мы голодали.

- Я слышал, что их послал Папа. Может, они хотят мира?

- Папа срёт французским дерьмом, - отрезал каптал, - единственный мир, которого он желает, это увидеть нас в своем ночном горшке, - он отвернулся и повел своих гасконцев вниз по холму, что плавно спускался к северу.

Они пробирались по спутанному клубку лесов, виноградников, живых изгородей и холмов, и где-то в глубине этой местности находилась французская армия, но никто точно не знал, где она и какого размера. Ясно было только то, что она близко.

Каптал мог об этом судить по густому дыму от французских костров у северного горизонта, но принц попросил его попытаться точно определить, где расположен лагерь врага и сколько их там, так что он пришпорил коня вниз по склону, держась под защитой леса.

Ни он, ни его люди были не на своих огромных боевых конях, привычных к битвам, а сидели на скаковых лошадях, быстрых и легких, которые могли унести их от неприятностей.

Воины надели кольчуги, но не доспехи, и взяли шлемы и мечи, но не щиты. Они были гасконцами, то есть привыкли к постоянным войнам, противостоять набегам французов или устраивать собственные.

Ехали молча. Слева шла дорога для телег, но они избегали ее, держась в укрытии. Достигнув подножия холма, они замедлили ход, теперь они находились далеко за пределами дальности полета английских стрел, и если французы выставили часовых, то те могли скрываться где-то за деревьями.

Каптал сделал знак рассеяться, а потом дал сигнал двигаться вперед. Они ехали очень медленно, выискивая какое-либо движение в лесу впереди, которое могло бы выдать спрятавшегося арбалетчика.

Ничего не было видно. Они взбирались через густой лес, но по-прежнему не замечали никаких признаков врага. Каптал остановился. Не заманивают ли его в ловушку?

Он махнул рукой, дав знать своим людям, чтобы ждали там, где стоят, выпрыгнул из седла и в одиночку пошел пешком. Склон не был крутым, и он мог разглядеть, что вершина не так далеко.

Разве это не то место, где следует поставить часовых? Он двигался тихо и скрытно, наблюдая за летающими птицами, но несмотря на все эти предосторожности чувствовал, что он один. Некоторое время он изучал горизонт, потом поднялся на вершину, и внезапно его взору предстал вид далеко на северо-запад.

Он присел.

Главный лагерь французов лежал лишь в полумиле, шатры сгрудились возле деревни и поместья, но заинтересовали его люди, двигающиеся на запад.

Англичане не могли бы их разглядеть со своего холма, но каптал увидел, что французские войска уходят на юго-запад, ближе к реке.

Они были не в боевом порядке, скорее, в беспорядке, насколько он мог различить, но несомненно, двигались на запад. Ему показалось, что они направлялись к плоскому холму, к полю Александра.

Он не мог их сосчитать, их было слишком много, а между ними слишком большое расстояние. Восемьдесят семь знамен, вспомнил он.

Он сделал шаг назад, поднялся и направился к своей лошади. Сел в седло, развернулся и сделал знак своим людям снова следовать на юг. Теперь они ехали быстро, уверенные, что в поле видимости или слышимости нет ни одного врага, и каптал гадал, будут ли французы соблюдать перемирие.

Но две вещи он знал наверняка. Враг готовился атаковать, и атака начнется с запада.

Графы Уорик и Суффолк вернулись в шатер принца вечером. Они устало опустились в предложенные принцем кресла и выпили вина, которое принес слуга. Здесь собрались все советники принца, ожидая оглашения результатов долгих переговоров.

- Вот условия, сир, - без всякого выражения заговорил граф Уорик. - Мы должны возвратить все земли, крепости и города, захваченные за последние три года. Мы должны отдать всю добычу из нашего обоза.

Мы должны освободить всех пленников, здесь и в Англии, без каких-либо платежей или выкупа. И мы должны заплатить Франции возмещение в размере шестидесяти шести тысяч фунтов в качестве компенсации разрушений, причиненных за последние годы.

- Боже ты мой, - тихо произнес принц.

- В ответ, сир, - продолжал рассказ граф Оксфорд, - вашей армии будет позволено уйти в Гасконь, король Франции выдаст за вас замуж одну из своих дочерей и даст за ней графство Ангулем в качестве приданого.

- Его дочери красивые? - спросил принц.

- Да уж посимпатичней холма, покрытого трупами англичан, сир, - резко ответил граф Уорик. - И еще. Вы и вся Англия должны поклясться не поднимать оружие против Франции в течение семи лет.

Принц переводил взгляд с одного графа на другого, а потом посмотрел на каптала, сидящего у края шатра.

- Дай мне совет, - попросил он.

Граф Уорик вздрогнул, выпрямив ноги.

- Их гораздо больше, сир. Сир Реджинальд думает, что мы можем ускользнуть на заре, пересечь реку и находиться уже в пути, прежде чем враг заметит, но признаюсь, я скептически к этому отношусь. Ублюдки не такие дураки. Они наблюдают за нами.

- И они двигаются на юго-запад, сир, - вступил в разговор каптал. - Должно быть, думают, что мы попытаемся перебраться через Миоссон, а они хотят перекрыть путь к побегу.

- И они уверены в своих силах, сир, - добавил граф Оксфорд.

- Из-за численного преимущества?

- Потому что наши люди устали, голодны и мучаются от жажды, а врагов больше. А толстый кардинал сказал нечто странное. Он предупредил, что Господь послал Франции знак, что он на ее стороне. Я спросил его, что это значит, но жирный ублюдок просто принял самодовольный вид.

- Я думал, кардиналы говорят от имени Папы?

- Папа, - сухо произнес Уорик, - в тисках Франции.

- А если завтра мы будем драться? - спросил принц.

Все замолчали. Потом граф Уорик пожал плечами и руками изобразил весы. Вверх и вниз. Всё могло кончиться как угодно, давали понять его руки, но лицо выражало лишь пессимизм.

- У нас хорошая позиция, - сказал граф Солсбери, командовавший войсками на северной оконечности холма англичан, - но если строй прорвут? Мы сделали ямы и канавы, которые их остановят, но невозможно перерыть весь проклятый холм. И я полагаю, что у них по меньшей мере вдвое больше людей.

- И сегодня они хорошо пообедали, - добавил каптал, - а наши люди делают похлебку из желудей.

- Условия суровые, - произнес принц. На его ногу приземлился овод, которого он сердито прихлопнул.