Нельзя было забывать о том, что каждая сотня тысяч переселенцев уменьшала давление на землю в центральной России, повышая минимально возможный надел на одного агрария. Конечно, прямой зависимости тут не было, поскольку в Ромее не так много земли и подходящих климатических условий для ведения привычного русскому крестьянину хозяйства. Но поскольку шло массовое переселение городского населения, то и в городах России, соответственно, образовывался некоторый дефицит, который тут же заполняла крестьянская голытьба из деревни, которая отправлялась в города на заработки и оставалась там.
Да и из казачьих областей шло массовое переселение. Образовывались новые казачьи войска — Анатолийское, Евфратское, Понтийское и Ликийское в Ромее, Галицкое и Камчатское в самой России, а значит туда шла переброска части российских казаков из существующих областей, особенно в части безземельных иногородних, которые желали получить свой надел и стать полноценными казаками. Да и крестьян немало записывалось, прельстившись льготами и крупными наделами земли за службу.
Готовилась также программа и массового переселения в Сибирь, на Дальний Восток, за Урал, на Целину, в Туркестан. Ошибок стихийного переселения я повторять не собирался и к этому делу мы готовились со всей основательностью.
И, кстати, у меня здесь, конечно же, мой троюродный дядюшка Николай Константинович не скончался без лекарств от астмы в январе этого 1918 года в своем Ташкенте, а прекрасно себя чувствовал, будучи фактически восстановленным в правах Великого Князя и являясь полноправным Наместником Туркестана. Правда, там черти что творилось с его многочисленными детьми от многочисленных браков, но там и без меня разобрался Ники, а я лишь даровал его нынешнему семейству титул Светлейших Князей Романовских-Искандер. За то, что сделал ихний папа в Туркестане и за то, что еще сделает, я готов был и дать и не такое, честно говоря.
«Россия в течение последних 25 лет овладела большей частью Средней Азии, но некогда цветущий Туркестан достался русским в состоянии упадка. Он наделён от природы всеми благоприятными условиями для быстрого развития своих богатых производственных сил. Расширив оросительную сеть, раздвинув пределы оазисов, Туркестан можно сделать одной из лучших русских областей». «Моё желание — оживить пустыни Средней Азии и облегчить правительству возможность их заселения русскими людьми всех сословий»
Так писал Великий Князь Николай Константинович. Писал и делал. Построив Романовский оросительный канал в Голодной степи и потратив на него более миллиона рублей из собственных средств. И не просто потратил, закопав их в песок во имя самодурственного проекта, но и обеспечил в результате орошение полусотни тысяч десятин земли, что позволило построить на этих землях 136 русских поселений. И продолжающего строить новые. И в отличие от прочей моей родни, умеющего вести свои дела так, чтобы созданные им предприятия, мыловаренные и хлопковые мануфактуры, фабрики по переработке риса, фотографические мастерские, базары, бильярдные, квасные и все остальное прочее, приносили Великому Князю доход в полтора миллиона рублей в год, немалую часть которых тратилось им на освоение Туркестана и на благоустройство Ташкента. На деньги, отпущенные Двором на строительство его личного дворца и на двести тысяч рублей в год, отпущенных на личные нужды, мостил брусчаткой городские улицы, построил в Ташкенте театр, клуб, больницу для бедных, богадельню, цирк и даже публичный дом с вывеской «У бабуленьки»!
На фото: Великий Князь Николай Константинович с женой
Ну, как я мог не заметить всех этих стараний на благо России? Правильно, никак не мог. А вот Ники смог. Равно как смог не заметить огромных денег государственной кораблестроительной программы, спущенных на шлюх дядюшкой Алексеем Александровичем. Генералом-адмиралом флота на секундочку. Как и прочих примеров мотовства со стороны нашей распрекрасной родни, которой с рук сходило все.
Нужно ли говорить о том, что Великий Князь с восторгом воспринял отречение Царя? Тем более что они с Керенским были давними соседями по Ташкенту. Ну, что делать, и среди моей нынешней родни попадаются романтики. И даже любители республики.
Се ля ви, как говорится.
Ладно, в общем понятно. Керенского уже нет, Николая на троне уже нет, так что живем дальше, отмечая достойных, даруя им почести и прочие титулы. И наделяя властью в важных направлениях.
Что касается новых титулований моих собственных детей, упомянутых по радио, то я продолжил политику дистанцирования Императора и его семьи от прочих членов Императорской Фамилии, показывая всем, включая великокняжескую родню, что некоторые из нас намного более равны чем другие. А то как-то привыкли все, кому ни лень, себя считать чуть ли не ровней Царю и Главе Дома. А так окончательно сложилась четкая иерархия царственной крови, где дети Императора носят титул Цесаревича/Царевича/Царевны, внуки, как и прежде, — Великие Князья, правнуки — Князья Крови Императорской.
А праправнуки — Светлейшие Князья, но они уже к Императорской Фамилии не относятся. Равно как титул Светлейшего Князя был высшим титулом для лиц, к Императорской Фамилии не принадлежащих.
Причем, начиная с детей Императора и вниз по иерархии, Служение было обязательным для всех членов Императорской Фамилии вне зависимости от пола. Не хочешь Служить? Тогда пошел вон с пляжа. С лишением титулов и содержания.
И, главное — в отличие от времен Ники, членство в Императорской Фамилии вовсе не освобождало от ответственности за косяки и деяния. Скорее наоборот. Это еще не все до конца поняли, но до многих уже начало доходить, что членство в Императорской Фамилии вовсе не синекура, и что спрошу я, как с родных. Повешенные и сосланные в Сибирь Владимировичи были конкретным доказательством того, что родственная кровь меня не остановит вдруг что.
Но и труды будут замечены и отмечены. Все честь по чести.
Так что как-то так.
Такая вот фигня, малята.
На фото: Ольга Бакланова
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. РАДИОЦЕНТР. 9 мая 1918 года.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Добрый вечер!
ОЛЬГА БАКЛАНОВА: Приветствуем вас в нашей студии.
АЛЕКСАНДР ХАНЖОНКОВ: И мы вас приветствуем. Для нас честь быть представленными столь уважаемой публике.
ВЕРА ХОЛОДНАЯ: Я рада быть здесь.
БАРОН НИКОЛАЙ ДЕ БОДЕ: Здравствуйте.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Сегодня у нас в студии не только уважаемые гости, но и, уже традиционно привычные стенографисты, фотографы и кинооператоры, которые ведут хронологию нашей беседы. Напомню нашим слушателям, что полную расшифровку нашей передачи можно прочитать в ближайшем выпуске «Голоса Царьграда». Там же можно будет увидеть некоторые фотографии сегодняшней передачи. Полная же подборка наших фотографий, как всегда, ждет читателей «Иллюстрированного Царьграда».
ОЛЬГА БАКЛАНОВА: И кинохронику можно будет посмотреть в киножурналах, которые уже традиционно показывают перед кинокартинами в наших кинотеатрах.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ: Уважаемая Ольга Владимировна настолько волнуется, что повторила четыре раза подряд слово «кино» в разных вариациях.
ОЛЬГА БАКЛАНОВА (смеясь): Даже боюсь представить, как бы прокомментировал мою оплошность Алексей Григорьевич, окажись мы с ним на одной театральной сцене.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ (усмехаясь): А вы не бойтесь, я не кусаюсь. Хотя злые языки утверждают обратное и даже показывают всем свои жуткие шрамы. Впрочем, оставим это для театральных подмостков. А пока, как я надеюсь, нас ждет интереснейший разговор, а наших зрителей ждет традиционное уже либретто перед началом сеанса «кино», столь горячо любимого Ольгой Владимировной и всеми остальными, включая вашего покорного слугу. Скажу больше, я боюсь конечно предугадывать, но есть определенный шанс, что наша сегодняшняя съемка успеет быть смонтирована для показа в Императорском Доме кино уже этим вечером. Но, тут я бы не стал загадывать. Возможно, процесс затянется на более долгий срок, все ж таки техника и все такое прочее сложное, о чем мы, как я понимаю, расскажем позднее. В любом случае я уверен, что зрители с нетерпением ожидают премьеру, к которой мы и перейдем, так сказать, самым непосредственным образом, сию же минуту.
