— Я горю, Терри! — вопила Фриборд.— Горю!

Грохот продолжался, громовой, раздирающий уши, сверлящий мозг. Лампы и столы начали крениться, скользить по полу, ездить по комнате, огромные картины летали от стены к стене, словно сорванные чьей-то невидимой злобной рукой, безумие и ярость воцарились в доме, в этой комнате, опалив мукой агонии их несчастные измученные души.

— Кто-нибудь, скажите же, что происходит! — взвыла Фриборд, безуспешно пытаясь заткнуть уши. Троли внезапно отпрянула, вопя от боли: глубокая бескровная борозда, словно проведенная невидимым раскаленным стержнем, прорезала ее лицо. Где-то раздавалось ритуальное монотонное пение на латинском, кошмарно-зловещее, неприятно-звучное, словно поддержанное сотнями злорадных голосов. Неожиданно некая непонятная сила подняла завизжавшую Фриборд в воздух, швырнула через всю комнату и ударила о стену с тошнотворным тупым стуком и треском ломающихся костей. Но Троли и Дир уже ничего не видели. Их тоже закрутило могучим смерчем, понесло к потолку, беспомощных, в ужасе таращивших глаза, бессильно раскинувших ноги и руки, влепило в потолок и отбросило на пол, смятых, как растоптанные надежды.

Это не сон. Не сон! Не сон... Это явь. Невыносимая. Бесчеловечная.

Резная парадная дверь особняка, распахнувшись, ударилась о стену, словно под воздействием злого колдовства.

— Дьявол, ну и ураган! — воскликнула ввалившаяся в холл Фриборд, отряхиваясь, как собака, так что с блестящей желтой штормовки, одолженной капитаном катера, во все стороны полетели брызги.

За ней, сопровождаемый голодным воем ветра, вбежал Дир. Обернувшись, Фриборд увидела, как на крыльцо неспешно, словно прогуливаясь, взбирается Анна с сумкой в руке. За ее спиной виднелась монолитная серая стена дождя. Вся вода мира, казалось, обрушилась на путешественников.

— Вы в порядке, миссис Троли? — окликнула она, приложив руку ко рту.

— Да, дорогая,— отозвалась экстрасенс,— в полном.

Последнее слово почти заглушил пушечный залп громового раската. Буря разразилась совершенно неожиданно, когда они мирно направлялись к острову, и несчастный катер начало швырять из стороны в сторону, а волны каждую минуту грозили опрокинуть суденышко. Правда, по радио и телевизору передали штормовое предупреждение, но заверили, что у берега сила ветра несколько уменьшится. Этого не случилось.

— Клянусь, я задолжал тебе хорошую трепку, Джоан,— буркнул Дир, бросив на пол легкую сумку.— Так и знал, что следовало гнать тебя из дома в три шеи.

— Отступать некуда,— сообщила Фриборд.— И придержи язык ради всего святого, особенно при этих людях! Я только что на коленях не стояла, чтобы их уговорить!

— Благодарение Богу, что меня не пришлось долго упрашивать!

Фриборд стащила непромокаемую шляпу и показала на открытую дверь, где все еще сражалась со ступеньками экстрасенс.

— Терри, помоги миссис Троли.

— Сейчас.

Дир свободной, несколько расслабленной походкой грациозного жирафа направился к женщине и потянулся к ее сумке.

— Могу я вам помочь?

— О нет, благодарю. Я всегда путешествую налегке.

— И то верно. Тамбурины почти ничего не весят.

— Терри!!

Троли наконец вошла, сняла шляпу и опустила на пол сумку.

— Ничего,— благосклонно бросила она Фриборд.— Считайте, что я не слышала.

По правде говоря, она достаточно наслышалась от Дира во время поездки в лимузине, включая требование сравнить методы ее и Вупи Голдберг в фильме «Призрак;», а также настойчивые расспросы относительно содержания холестерина в эктоплазме, Но Троли на каждую шутку лишь кивала головой и слегка улыбалась, безмятежно глядя на расстилавшийся за окном машины пейзаж. Ее видимое равнодушие, очевидно, действовало на Дира, как красная тряпка — на быка Его упражнения в остроумии становились все изощреннее, а рассуждения по поводу сверхъестественного и непознанного — все ехиднее.

— Если верить газетам,— сообщил он, когда лимузин приближался к Беар Маунтинз,— Эдгар Кайт впервые впал в транс лишь потому, что не хотел идти в школу, а потом обнаружилось, будто лягушка, которую он держал в кармане, каким-то образом излечилась от мононуклеоза, что, разумеется, вызвало настоящую сенсацию.

И так далее, и тому подобное. Слава богу, они наконец на месте.

Фриборд осмелилась подбежать к двери и захлопнуть ее. В воцарившейся тишине до Дира вдруг донеслась музыка.

— Господи Иисусе, неужели я попал на небо! — воскликнул он.— Коул Портер!

Лицо писателя осветилось детской радостью, едва из-,<а массивных дверей гостиной раздалась знакомая мелодия. Кто-то играл на фортепьяно.

— Моя любимая! — просиял он.— «Ночь и день»!

— Это вы, док? — окликнула Фриборд.

— Мисс Фриборд?

Глубокий приятный голос, как ни странно, не приглушали даже толстые створки. Фриборд немедленно отправилась в гостиную. Все лампы были зажжены, и уютный свет переливался на ореховых панелях, а в камине весело потрескивало пламя, вторя чарующим пассажам Фриборд с наслаждением вдохнула запах горящей сосны. Буря словно осталась в ином измерении.

— Да, мы уже здесь,— кивнула она пианисту и с улыбкой двинулась вперед, сбрасывая на ходу штормовку, с которой капала вода. За ее спиной возник Дир, а потом и Анна медленно вплыла в комнату. Насквозь промокшие сапоги Фриборд противно чавкнули.

— Ну вот, главное, что все живы и здоровы,— обрадовался Кейс.— Очень рад. Я уже начал волноваться.

Фриборд невольно отметила, что профессор совсем недурен собой: длинные волнистые черные волосы обрамляли точеное лицо, словно принадлежащее какой-то древней статуе. Отблески огня плясали в его глазах. Темные... только какого вот цвета — не понятно. И немолод: лет сорок восемь — пятьдесят. Одет в брюки хаки и такую же рубашку с короткими рукавами.

— Совершенно безумный ураган! — воскликнул он.— Не вы, случайно, заказали эту погоду, мистер Дир? Признайтесь, это вы всему причиной!

Дир был известен своими готическими романами.

— По-моему, я заказал всего лишь «Чивас Ригал»,— сухо пояснил писатель.

Он и Фриборд остановились у рояля, пока Анна с нерешительным недоумением оглядывала комнату.

— Вы призрак? — обратился Дир к пианисту. Фриборд, не веря собственным ушам, обернулась к нему.

— Что за бред? — раздраженно прошептала она.

— Давно не была в Диснейленде? — громко продолжал писатель.— Там так и устроено: когда проезжаешь по долине привидений, куча духов танцует, а самый большой играет на фортепьяно.

Она поймала себя на том, что снова хмурится.

— Такое бывало и раньше,— уклончиво заверила она.

Но Кейс, словно не слыша, повторил:

— Что же все-таки неладно?

— Знаете, такое странное чувство... называется «дежа вю». Только и всего.

— Здесь для этого не время и не место,— рявкнул Дир.

Фриборд опустила руку и как-то странно взглянула на него.

— Иисусе, Терри, я знала, что ты это скажешь.

— Откуда?!

— И знала, о чем будет говорить доктор Кейс.

— Невероятно,— прошептал Кейс.— «Дежа вю» связано отнюдь не с будущим, а с прошлым.; иногда кажется, что все происходящее уже было. Подчеркиваю, было, не будет!

Слегка повернув голову, он посмотрел куда-то мимо Фриборд.

— А вот и...

— Морна,— хором провозгласили Дир и Фриборд.

Кейс осекся, мельком взглянул на стоявшую совсем близко Морну и, недоуменно пожав плечами, поднялся.

Но откуда, спрашивается, вы знаете ее имя?

— Не знаю,— ошарашенно пролепетал Дир.

 —Все это происходило раньше.

При звуках спокойного голоса все обернулись и уставились на Троли, сидевшую в кресле у камина. Ее измученный взгляд не отрывался от Кейса

— И вы тоже? — удивился Дир.

— Разумеется,— кивнула экстрасенс

— Эй, погодите-ка, братцы,— взмолилась Фриборд, потирая лоб,— это уже апофигей.