[1] Доброе утро! Помогите! Я не знал, что сегодня шаббат!

Маршрут проложили в море, выполняя просьбу Севастополя: разведать маршрут Ju-88, которым они летают для минирования фарватеров. Флотская авиация попросила. Утром они не совсем удачно попытались это сделать, и совершили налет на Констанцу, используя, кроме обычных машин, два «звена». Это «ТБ-3», под крылья и фюзеляж которого подвешено звено (три самолета) И-16. Потеряли обе «матки» и два истребителя. Отчитались они, конечно, что там все в крошку порубили, но фактически румыны и немцы налет сорвали. И, хотя глубины на подходах к Севастополю большие, это не Ленинград с ЛенМорКаналом, сделанным вручную в прошлом веке, там на рейде 60 метров глубины, и якоря приходится класть с тормозом, чтобы не улетели до жвака-галса, опасность для флота появилась довольно большая. Для этих мин у нас нет тралов, они донные и неконтактные. Одно хорошо, штаб флота дал время прилета в Севастополь этих «постановщиков». Наша задача — перехватить их над морем. Жору сняли с вылета из-за этого: он над морем никогда не летал, впрочем, как и все ведомые. Но про них решили, что их дело — держаться за хвост, таким образом дойдут. Полурадиокомпасов и даже просто пеленгаторов у нас ни у кого нет. Так что летал ты над морем или нет — никакого значения не имеет. Но «опер» — рисковый мужик, и пошел с нами. «От винта!» Взлетели!

Места у нас такие, своеобразные! Они взяты на штык самим Александром Суворовым, Генералиссимусом Российским, тогда — безвестным полковником Кексгольмского полка. Два лимана дунайских теперь озерами называются: Ялпуг и Кугурлуй, сделаны еще при греках, по-моему. Ближайший городок от нас называется «Измаил». Помните такой? Он-то и открыл тому Суворову путь к всемирной славе. Но, Измаил у нас остается слева, так же, как и один из древнейших городов Причерноморья — Эгиссос, он же Тулча. Прямо по курсу у нас Каталой, там сидели, а может быть еще и сидят, «Савойи», прилетавшие нас бомбить рано утром 22 июня, два дня назад. Любопытство разбирает: как там дела у соседей? Мож чем помочь требуется? Чтоб больше не ремонтировались. Вы же знаете, что карета, без «помочников», ремонтируется за три часа, а с ними — срок можно растянуть на три недели. Или на 40, смотря как расстараться, и с кем. Идем «ножницами» и «качели» качаем, задача: вызвать огонь на себя и зафиксировать расположение батарей у румын. Местность равнинная, все, как на ладони, не могу себе отказать в удовольствии и поджигаю склад с горючим, который румыны даже не окопали. Три обыкновенных железнодорожных цистерны, по сорок тонн каждая. Самолетов только шесть и все ремонтируются. Все правильно: три «Савойи» лежат неподалеку от нас. Истребителей в ближайшей округе не оказалось. Выруливали два, но подниматься в воздух не решились. «Ирки». Мы отвернули влево, взяв курс на лиман, сделав вид, что идем проверить «гирла», устье Дуная, но углубились в море, а там довернули на курс 60 градусов и полезли на высоту 6 километров. Еще на земле мы рассчитали несколько вариантов обнаружения цели, их перехвата и работу звена: кто что делает в том или ином случае. Голосовая связь исчезла, как только мы немного оторвались от побережья. На дистанции 106 километров перешли на ключ. Это была вторая причина, почему Жора остался на берегу. Сергей Иванович и ваш покорный слуга на ключе работали, больше в звене таких умельцев не было. Чисто по времени и расчетам мы прошли 180 километров, когда на западе увидели клин черных пятнышек почти на самом горизонте. «Юнкерсы» шли ниже, где-то на 3000 метров, и набирали высоту. Мы находились на 6000 и в темной части неба. Довернули и разошлись. Все переговоры — шумом, условными сигналами. Положение осложнялось тем, что скорость немецких машин была 467 км/час, при крейсерской — 400. У нас, с новым непотрепанным мотором М-63 — 463 км/час на высоте 6000 метров, на трех километрах скорость падала до 435 км в час. Но, мы были выше и могли немного разогнаться. Плюсом было то обстоятельство, что на больших углах атаки «Юнкерс» спереди был беззащитен. Все машины сегодня были пристреляны на дистанцию 200 метров. Перед самым вылетом я пересчитал упреждение в угловых секундах при атаке сверху вниз под углом 70 градусов. Раздал таблички и пальцем показал какой точкой прицела целиться. Рассчитал ракурс при таком угле сближения, и взяв макет «Юнкерса» и прозрачный плекс, с нанесенной прицельной сеткой, все летчики, включая «опера», запомнили тот угловой размер, который будет занимать «Юнкерс» в прицеле на дистанции 200 метров. Перестроились в левый пеленг, я взял на себя головную машину, вышел на нее с превышением 2,5 километра и углом атаки 30⁰, нажал тангенту и сказал: «Раз». Свалился на крыло, крен 90, педаль в пол, создаю угол 70 градусов и ручку вправо, чтобы выровняться по крену. Зараза! Их плохо видно над морем! Но видно! Взял ведущего в прицел, и мой самолетик стремительно с ним сближается. «Юнкерс увеличился до нужного размера, точка упреждения лежит на фонаре. «Огонь!» Справа и слева видны трассы товарищей. Ручку плавно на себя, успеваю дать очередь в еще одну машину и добираю на себя до темноты в глазах, боевой разворот, противник в 700 метрах ниже и почти под нами. «Атака!» Один, тот по которому стрелял второй раз — горит и отлично показывает место остальных. Ухожу вправо, доворачиваю влево, ложусь на крыло, и в пике. Чуть более полого, где-то 60⁰, атака вдогон, теперь упреждение берем на нижней сетке. Подсказал ведомым. Взрывы в районе фонаря, добиваю горящего, снова хороший мощный «крючок». Я сверху, а немцы с отворотом уходят вниз, подставляя нам только хвосты, которые у них неплохо защищены. Но строя нет, «Атака парой!», и мы разделились. «Берем хвостового, все!» И производим атаку с двух сторон по отставшему «Юнкерсу». Но эта атака оказалась крайней для звена. Если я бил довольно коротко, старая привычка, когда у тебя только 150 выстрелов на ствол, а мои «партнеры» успели высадить все до железки! Да и топлива осталось только на дорогу домой плюс 12 минут. Отворачиваю, и даю в Севастополь на ключе сообщение, что гостей у них сегодня не будет. Никто не потерялся, несмотря на ночной бой. Все идем домой. Сергей Иванович доложил, что у обоих повреждений нет, есть сбитые. Новая напасть! Изменилась девиация компаса. Показывает день рождения моей бабушки, а она родилась в прошлом веке. Ха! Этим можно напугать только «лоха»! Беру пеленг на Полярную звезду, и получаю поправку компаса! Она в этих широтах висит довольно низко!

— Сергей Иваныч. Возьмите пеленг на Полярную звезду, все, что не ноль, это поправка.

— Понял тебя, исполняю!

Легли на курс к дому, веду счисление, определился по озеру Дранов, еще раз пересчитал курс и поправился по направлению. Точно в расчетное время появился ковш Измаильского порта, мы пересекли линию фронта. Напомнил всем об осмотрительности, но полет прошел нормально. Голосовая связь с Болград-Каракурт восстановилась на расстоянии 95 километров. Через 22 минуты после начала отхода, мы встали на коробочку и сели. Я заглушил двигатель возле капонира и спустился на землю. Размял плечи, после передачи парашюта технику, и пошел докладываться «своему ведомому». Это он в воздухе — ведомый, а здесь — начальник оперативного отдела полка.

— Тащ майор! Третье звено первой эскадрильи… — но вместо того, чтобы выслушивать мой доклад, майор приобнял меня за плечи, и прижал на секунду свой шлемофон к моему, чуть стукнувшись о мой наушник своим.

— Молодцы! Так, товарищи, всем отдыхать, подъем в 03.15 и завтрак. Готовимся вылетать всем полком. Ну, а ты, Виктор, со мной, будем будить командира.

Командир не спал, у него находился начштаба, Сергей Иванович подтолкнул меня в сторону его дверей, а сам прошел к себе и загремел ключами от сейфа. Я постучался, услышал разрешение войти и начал свой доклад, что произвели штурмовку аэродрома в Каталое, перехватили эскадрилью «Ju-88», произвели три атаки звеном, наблюдали падение шести самолетов и повреждено два. Боевых повреждений не имеем, летчики звена отправлены отдыхать начальником оперативной части.