– Почему бы тебе не ответить на звонок? – спросил Даг, кивком головы указывая на надрывающийся телефон. – Дай нам минутку.
– Я не хочу, чтобы ты…
Чтобы он… что? Был здесь? Видел все это? Видел ее?
– Ладно, – сдалась Лана и пошла отвечать на звонок. Даг выключил телевизор, подошел к двери и свистнул, подзывая щенка.
– Трудное выдалось утро, Громобой?
– Мама нашлепала меня! Она меня ударила. Три раза.
– Моя мама тоже иногда меня шлепала, но, если честно, попке не было больно. Страдали только мои чувства. А ты в отместку сказал, что ты ее больше не любишь. Чтобы ей тоже было больно.
– Я ее не люблю, когда она злая.
– А часто она злится?
– Не-а. Но сегодня она злая. – Тай поднял голову и устремил на Дага взгляд, которому сумел придать одновременно скорбное, невинное и полное надежды выражение. – А можно мне сегодня пожить у тебя?
– Ну ты сам подумай. Если ты уйдешь ко мне, твоей маме будет очень одиноко.
– Она меня больше не любит, потому что плохие парни засорили туалет, и он перелился через верх, а мы испачкались арахисовым маслом и испортили туфлю. – По щекам мальчика покатились слезы. – Но мы же не нарочно!
– Бурный выдался денек. – Не в силах больше сдерживаться, Даг расцеловал обе горячие, влажные от слез щечки. – Но если ты не нарочно, значит, надо бы попросить прощения. Как ты думаешь?
– Она меня не послушает. Она сказала, что мы – пара язычников. – Теперь глаза Тая округлились, в них появилось озадаченное выражение. – А что это такое?
Ну как против этого устоять? Всю жизнь Даг старался избегать привязанностей, идти своей дорогой, ни во что не вмешиваясь. Он дорожил своим одиночеством. И вот теперь эта женщина, этот ребенок, этот щенок вцепились крючьями в его бедное сердце.
– Это те, кто плохо себя ведет, – вот как ты с Элмером. Твоей маме надо работать, а вы ей мешали.
– Мама Брока не работает.
Даг вспомнил свое собственное детство. Он тоже жаловался и дулся, когда мама была слишком занята чем-то другим, вместо того чтобы уделять все внимание ему. «Ах, ты слишком занята для меня, да ? Прекрасно. У меня тоже не найдется минутки для тебя». До чего же это было глупо! А глупее и обиднее всего то, что он только теперь это понял, когда ему за тридцать. Увидел зареванного четырехлетнего мальца и понял, чем отзывались его детские обиды в сердце матери.
– Мама Брока – не твоя мама. Твоя мама – особенная, другой такой нет. На всем белом свете. – Даг крепко обнял Тая, потрепал его по волосам, пока Элмер прыгал вокруг них, зажав в зубах палку, явно готовый к игре. – Когда ведешь себя плохо, надо это признать. Надо сделать что-то хорошее, чтобы тебя простили. – Он опустил Тая на пол и бросил палку, приведя Элмера в полный восторг. – Держу пари, твой отец так бы и сказал.
– У меня нет папочки. Он отправился в рай и никогда не вернется.
– Это больно. – Даг присел на корточки. – Я думаю, ничего больнее этого на свете быть не может. Зато у тебя замечательная мамочка. Так написано на ее футболке.
– Она на меня злится. Мы с бабушкой купили эту футболку маме на день рождения, это был мой подарок. А Элмер прыгнул, и мама пролила кофе. Она сказала нехорошее слово. – При воспоминании об этом губы мальчика опять задрожали. – Она два раза это сказала. Громко-громко.
– Да уж, я вижу, она здорово разозлилась. Но мы можем это исправить. Хочешь, мы это исправим?
Тай шмыгнул носом, вытер его рукой.
– Давай.
Лана уже закончила разговор по телефону, когда дверь отворилась. Она встала, попыталась пригладить волосы и хоть немного овладеть собой. В дверь вошел Тайлер с растрепанным букетиком анютиных глазок.
– Прости, я вел себя плохо и говорил плохие вещи. Не сердись на меня.
– О, Тай! – Лана со слезами опустилась на корточки и прижала сына к себе. – Я больше не сержусь. Прости, что я тебя отшлепала. Прости, что я на тебя накричала. Я так тебя люблю… больше всех на свете.
– Я собрал тебе цветочки. Ты их любишь.
– Да, они мне очень нравятся. – Лана отстранилась. – Я поставлю их у себя на столе и буду на них смотреть, пока работаю. А потом позвоню и узнаю, можно ли тебе пойти в гости к Броку.
– Я не хочу к Броку. Я хочу остаться здесь и тебе помогать. Я уберу игрушки, как ты велела.
– Правда?
– Ага. И я больше не буду убивать плохих парней в туалете.
– Хорошо. – Лана поцеловала его в лоб. – Все у нас будет хорошо. Иди собирай игрушки, а я включу тебе «Звездные войны» на видео.
– Ладно. Пошли, Элмер! – И Тай бегом бросился в гостиную.
Лана предприняла еще одну безнадежную попытку поправить волосы, и хотя ее телефон снова зазвонил, прошла в кухню, где Даг потягивал кофе из кружки.
– Прости, мне очень жаль, что ты нарвался на семейную сцену.
– У вас такое часто случается?
– Обычно у нас такого не бывает. – Лана сняла с полки маленькую зеленую вазочку. – Я сама во всем виновата. Надо было отослать Тая к няне, но я решила: с какой стати? Я же его мать! Отпустила ассистентку и пытаюсь сама вести все дела, а когда что-то пошло не так, срываю злость на ребенке и его безмозглом щенке.
– Я бы сказал, что ребенок и его безмозглый щенок внесли свой вклад в общий хаос. Который из них жевал вот это?
Лана вздохнула, наполняя вазу водой.
– Я их даже ни разу не надела. Этот милый песик выудил туфлю прямо из коробки, пока я пыталась ликвидировать наводнение в туалете.
– Надо было вызвать водопроводчика. – Ему пришлось подавить смешок, когда Лана скривилась. – Понял, ты ему уже звонила. Давай я посмотрю.
– Ты не обязан ремонтировать мой туалет.
– Вот и хорошо. Значит, тебе не придется мне платить.
– Даг, я тебе очень благодарна. Честное слово, я тебе признательна. Ты вытащил Тая с линии огня, пока я приходила в себя, помог ему нарвать цветы и предложил заменить водопроводчика, но…
– Ты ни в чьей помощи не нуждаешься.
– Да нет, дело не в этом. Просто я сблизилась с тобой не для того, чтобы ты занимался ремонтом сантехники или разрешал мои семейные проблемы. Не хочу, чтобы ты думал, будто я жду от тебя подобных вещей только потому, что мы встречаемся.
– А может, ты будешь ждать от меня подобных вещей, потому что я люблю тебя?
Ваза выскользнула из ее пальцев и со звоном разбилась о прилавок.
– Что?
– Это случилось пятнадцать минут назад, когда я вошел и увидел тебя.
– Увидел меня? – Она в изумлении оглядела себя. – Увидел вот это?
– Ты не совершенна. Чертовски близка к совершенству, но не на сто процентов. Для меня это большое облегчение. Страшно подумать, что придется провести жизнь рядом с женщиной, безупречной всегда и во всем. Но если она проливает на себя кофе и не успевает причесаться, если она кричит на своего сына, когда он этого заслуживает, о такой женщине стоит подумать.
– Я не знаю, что сказать. – Она не знала, что думать, что делать. – Я не…
– Готова, – закончил за нее Даг. – Может, просто скажешь мне, где вантуз, а я посмотрю, что там можно сделать.
– Он… – Она махнула рукой вверх. – Он уже там. Я хотела… У меня ничего не вышло… Даг.
– Вот это мило. Мне нравится, когда ты начинаешь заикаться. – Он взял ее за подбородок и поцеловал. – Мне нравится, что ты немного напугана. Это дает мне время придумать, как со всем этим справиться.
– Дай мне знать, когда придумаешь.
– Тебе первой скажу.
Когда он ушел, Лана оперлась рукой о кухонный прилавок и оглядела себя. Он полюбил ее за кофейные пятна на футболке и нечесаные волосы? Значит, ей грозит серьезная опасность.
На этот раз, когда зазвонил телефон, она рассеянно сняла трубку.
– Юридическая консультация Ланы Кэмпбелл. Чем я могу вам помочь?
Минуту спустя она уже стрелой летела вверх по лестнице к туалету, вокруг которого сгрудились Даг, Тайлер и Элмер.
– Вон. Все вон, мне надо принять душ. Даг, забудь все, что я говорила насчет того, что ничего не жду и не прошу. Я собираюсь самым жутким образом злоупотребить твоим хорошим отношением.